Сюзанна Энок - Сердце ждет любви
Дверь открылась.
— Доброе утро, леди Роуз, — сказала горничная, поспешно раздвигая занавески. — Ваша сестра говорит, что вы поедете с ней за покупками.
— Передай ей, Марта, что у меня болит голова, — ответила Роуз, бессильно падая на постель. Меньше всего ей хотелось провести утро, слушая болтовню Беатрисы. Ей надо было о многом подумать, несмотря на то что в данный момент в душе ее царил полный хаос.
— Она сказала, что вы сошлетесь на недомогание, миледи, но предупредила, что не примет никакого отказа.
— Вставай же, Роуз! — Вслед за словами Марты снизу донесся голос Беа. — Нам так много надо сделать.
— О, черт! — Она вылезла из постели и направилась к туалетному столику, а Марта тем временем выбрала ей подходящее утреннее платье. — А она, случайно, не обмолвилась, что нам надо купить?
— Я слышала, как она говорила вашей матери, графине, что выбор приданого — невероятное удовольствие, и ей не терпится помочь вам в этом важном деле.
В присутствии горничной Роуз не могла произнести вслух своего ответа, если намеревалась оставаться леди. Она только вздохнула и, взяв щетку для волос, принялась расчесывать их. При этом ее взгляд упал на черные кожаные перчатки Брэма. Она вскрикнула от ужаса и, схватив, бросила их себе на колени.
— Что-то случилось, миледи?
— О нет. Я не подозревала, что мои волосы в таком состоянии, — нашлась она, указывая на зеркало и поморщившись. — Ты не откроешь окна? Мне не хватает свежего воздуха.
— Сию минуту, миледи.
Марта едва успела отвернуться, как Роуз встала и поспешно сунула перчатки в ридикюль, лежавший в ящике гардероба. Она редко им пользовалась. Затем села на место.
— А который сейчас час? — спросила она.
— Половина десятого. Вы долго спали.
— Я вчера очень устала.
После того как она надела платье из узорчатого белого с желтым муслина, а Марта помогла уложить ее волосы, Роуз глубоко вздохнула и отправилась вниз завтракать. Все члены семьи, включая Беа и ее мужа Питера, лорда Фиштона, сидели за столом и болтали между собой.
— А вот и ты! — радостно приветствовала ее Беа.
Она всегда была избыточно счастлива, и этот заливистый смех стал еще неприятнее с тех пор, как она вышла замуж и начала производить на свет потомство. — Иди сюда, сядь рядом со мной. А я уж думала, что ты проспишь весь день.
— Прошу прощения, — ответила Роуз и села за стол. — Я плохо спала.
— Тебя что-то тревожит, дорогая?
«Нет, просто у меня в постели был мужчина». Она остановила взгляд на сестре.
— Ничего, кроме того, что я предпочла бы не выходить замуж за маркиза Косгроува.
— Да перестань жаловаться, дорогая, — весело сказала ее мать. — Ты выходишь замуж за очень богатого, красивого и даже с титулом джентльмена.
У Роуз были сомнения относительно «джентльмена», но спорить было бесполезно, когда никто не хотел знать правды.
— Ты думаешь, мне стоит покупать себе приданое, когда помолвка еще не объявлена?
— Для тебя, глупышка, она не обязательна, — возразила сестра. — А папа сказал, что лорд Косгроув намерен жениться на тебе сразу же в конце месяца.
— А мы знаем убеждения и взгляды Косгроува? — неожиданно спросил Фиштон.
— Нет, дорогой, — ответила Беатриса. — Мы еще узнаем о них. О, да мы можем встретиться с лордом Косгроувом за ленчем. Чем чаще вас будут видеть вместе, тем лучше.
— Я не хочу встречаться с Косгроувом за ленчем. — От одной только мысли об этом у нее пропал аппетит. — А почему вы не обедаете с ним, Фиштон, папа? Если он станет членом нашей семьи, вам всем надо познакомиться с ним поближе.
Фиштон кивнул и отхлебнул чая.
— Знаешь, а это неплохая идея, сестра…
— Послушайте, — вмешался Джеймс, набив рот вареным яйцом. — Я заметил, что вы не включили меня в число приглашенных. Но так случилось, что именно я буду завтракать с Косгроувом. Поэтому если кто-то из вас хочет к нам присоединиться, просто скажите мне.
— О, мы все пойдем! — захлопала в ладоши Беа.
Пока Джеймс и Беатриса обсуждали достоинства различных заведений, где стоило бы побывать, Роуз взяла тост с маслом. Почему так случилось, что единственный человек, предложивший ей способ спастись от предстоящего кошмара, имел такую же плохую репутацию? Размышляя о том, как избежать ленча с будущим мужем, она видела в своем воображении черные, как уголь, глаза, изящные руки и чувствовала тепло его кожи, и это помогало забыть даже о страхе перед Косгроувом. Помогало, но как долго она сможет противостоять одному мужчине, думая о другом?
— Нет, — объяснял Джеймс, — он говорил что-то о специальном разрешении от Кентербери. Он сказал, что это избавит от бессмысленного ожидания.
— Тогда я надеюсь, что он уже начал договариваться с церковью. А если мы устроим бал по случаю помолвки, то мне просто необходимо знать, когда он намерен объявить о ней.
От таких заявлений матери Роуз содрогнулась.
— Я знаю, вы все хотите, чтобы это выглядело прилично и радостно, — с трудом произнесла она, — но я была бы признательна, если бы вы, хотя бы в кругу семьи, согласились, что я охотнее вышла бы замуж за торговца рыбой, чем за Косгроува.
— Что сделано, то сделано, — весело сказала Беатриса. — Разумеется, мы понимаем, что он тебе не очень нравится. Но многие браки начинаются с простого знакомства, а кончаются дружбой и любовью.
— А как же его репутация? — настаивала Роуз.
— Его родство с нами может только улучшить ее. Ведь он же все-таки маркиз.
На мгновение она закрыла глаза. Дело было не в том, что ее семья не понимала или не могла понять ее сомнений. Они слышали о них, но отмахивались как от несущественных. В этот же разряд перешла и она сама. Стала не более чем товаром, которым можно заплатить карточный долг. Разве они не допускали, что она может сбежать, если захочет? Но вместо побега решила делать то, что делала всю жизнь, — заботиться обо всех. И она впервые подумала, что немного признательности и благодарности не были бы лишними.
— Тогда поедем покупать мне приданое, не так ли? — Она открыла глаза. — Ясно, что больше нечего ждать.
— Ты издеваешься, — сказала Беа, вставая, — но я не обращаю внимания. Скоро настроение у тебя поднимется. Джеймс, мы будем на Бонд-стрит. Отправь записку о ленче Косгроуву и приезжай.
Гнев стучал в висках у Роуз. До сих пор она никогда не думала о том, что никто не ценит ее трудов по ведению домашнего хозяйства. Она сама видела, что у нее все хорошо получается, за исключением Джеймса и его азартных игр. Но для собственной семьи она была… незаметна. До этого дня.
