Елена Романова - До любви две мили и один шаг (СИ)

— Да, непременно без сахара.

Энтони блюдет фигуру? Это что-то новенькое.

— А мне, пожалуйста, еще чего-нибудь перекусить, — невозмутимо командовал Беккет, говоря с Шарлоттой, как с прислугой.

Она закивала и побежала в кухню тормошить свою горничную-кухарку.

Мы остались наедине — я, Энтони и Чарльз. Я вдруг осознала, что моя жизнь как-то странно перекликалась с судьбой миссис Эванс. В ее жизни было трое мужчин и в моей трое. Я определенно дурно на нее влияю.

— Леди, — Беккет оказался рядом, предлагая присесть в кресло. Я ощутила запах его парфюма — не слишком резкий, не слишком сладкий — а именно такой, какой мне нравился. Он делает успехи, — нам нужно поговорить.

После этих слов по коже пробежался мороз, лишая хладнокровия.

Энтони облокотился о подоконник, как большой сгорбленный ворон, загородивший свет солнца, и выжидающе глядел на Чарльза, предоставив ему право вести беседу. Так было всегда.

— Леди Блайт, я надеюсь, вы воспримите то, что я хочу сказать, спокойно, — Беккет сел напротив меня, положив ногу на ногу и вперив пристальный взгляд мне в переносицу, — мы не раз обсуждали это с вашим мужем, — затаенный голос — признак торжества и снисхождения. Так говорят победители с проигравшими, — и пришли к выводу, что так будет лучше для всех.

Мне стало казаться, что он, как паук, плетет вокруг паутину. Энтони никак не выражал эмоций, стоя, как чучело на поле. Что, святые небеса, происходит?

— Я хочу, чтобы вы понимали, что решение, которое я вам озвучу, окончательное. Выражаю надежду, что вы будете благоразумны и мудры, леди, иначе мне придется действовать по-другому. Я этого не хочу. Мы разумные люди и должны прийти к компромиссу.

— Говорите, Беккет, — я устала это слушать, понимая, что все это говорится ради того, чтобы меня запугать.

— Будьте терпеливы, — он улыбнулся, как обычно вежливо, — я вам все объясню.

— Потрудитесь…

Энтони шелохнулся, ощущая, что обстановка накаляется.

— Анна, я ни в коем случае не хочу вас обидеть. Но это необходимо сделать сейчас.

Меня уже потряхивало. Что они оба от меня хотят?

— Озвучьте, наконец! Если у вас, дорогой супруг, не хватает смелости, то пусть это сделает ваш бессердечный друг!

Энтони нахмурился, а Беккет сделал огорченное выражение, предупредительно цокая языком.

— Вижу, в деревне вы совершенно забыли о манерах, Анна. Но я могу напомнить, если вам угодно.

— Мне угодно вышвырнуть вас за дверь, Чарльз, — я вцепилась в подлокотники, ерзая на сидении, — но думаю, без вас мой муж не вспомнит зачем пришел.

— Это уже слишком… — проворчал Энтони, — я знал, что этим все закончится. Гораздо проще доказать ее измену, чем просить быть благоразумной.

Я поперхнулась воздухом. Что он только что сказал? Этот ходячий бочонок с навозом осмелился говорить об изменах?

— Я надеюсь, — сказал Беккет, — что вы возьмете себя в руки и станете опять той леди, какой были в Лондоне.

— Вашими стараниями, лорд, я никогда не стану прежней!

— Эти упреки вас ни к чему не приведут, — спокойно отозвался он.

— А я не пытаюсь упрекать, я говорю правду.

— Это хорошо, — он расположил руки на подлокотники, сохраняя расслабленную позу, — тогда перейдем к сути. Лорд Блайт даст вам развод, — он выждал паузу, — вы, наверное, слышали, что теперь развод получить проще, и для этого не нужно доказывать измену супруги.

Меня медленно накрывало волной ненависти. Я хотела вцепиться в лицо Беккета и растерзать в клочья.

— Мы обсудим условия вашего содержания, Анна…

— Обсудим? — в следующую секунду я оказалась рядом с ним, возвышаясь и свирепо сверкая глазами.

Он не испугался, что я на него наброшусь, лишь сделал вздрогнувшему Энтони знак не приближаться. Выглядел, как настоящий победитель, черт бы его побрал!

— Я готов выслушать все, что вы скажете.

— А вытерпеть все, что я сделаю? — спросила, от души размахнувшись и влепив ему пощечину.

В этот самый момент миссис Эванс вошла в гостиную со своими чашками и от неожиданности выронила поднос. Меня тут же схватили со спины и поволокли в угол неприятные толстые руки супруга. Я естественно вырывалась, брыкалась и царапалась. Чарльз ничуть не удивившись моему поведению, тактично вывел Шерри за дверь и вернулся, приложив к горящей щеке тыльную сторону ладони.

— Вы предсказуемы, леди, — произнес он, — мы рассчитывали на что-то подобное.

Он подошел ко мне, избегая точечных ударов ногами, и остановился напротив.

— Советую вам, как добрый друг, успокоиться и выслушать все до конца.

— Плевала я на вас! — выкрикнула, теряя остатки самообладания, — катитесь к дьяволу! Оба! — я удачно брыкнулась, дернула головой и влепила затылком по носу Энтони.

Он взвыл, как женщина, столь тонким фальцетом, что, клянусь, задребезжали разбитые чашки, и отступил. Мне представилась отличная возможность расправиться с Беккетом. К сожалению, я недолго торжествовала. Пока мой супруг склонился над столом, поливая все кровью, Чарльз захватил меня в объятия, резко двинулся к стене и прижал к ней своим телом. Я тяжело дышала, глядя в его затуманенные секундным наваждением глаза.

— Чего тебе надо? — прорычала, захлебываясь ядом.

— Я скажу, — его шепот обжег губы, — когда вы, леди, придете в себя. Где же ваше хладнокровие?

— Там же где и ваша галантность, лорд!

— Тогда мы недалеко ушли друг от друга, — он приблизил лицо вплотную, почти касаясь губами моей скулы. Его хватка начала слабеть, — я могу вам доверять или вы опять начнете на всех бросаться?

— Я еще и не начинала!

— Мы продолжим как-нибудь в другой раз, — он усмехнулся, — а сейчас вы должны призвать все свое терпение.

— Даже оно не поможет мне вынести вас и эту смердящую барышню!

— Ваш муж может и обидеться, Анна. А пока он не распорядился вашей частью имущества, вам лучше попридержать язычок.

Он резко отпустил меня, отходя в сторону, и приказал:

— Присядьте.

Энтони уже нашел, чем остановить кровь, прижимая к лицу край занавески.

— Сумасшедшая! — закричал, потрясая рукой, — развод — это единственное правильное решение за последние одиннадцать лет!

— Давайте не будем горячиться, — вмешался Беккет, указывая мне на кресло. — Мы сейчас сядем и все обсудим.

— Что здесь еще обсуждать? — рявкнула я, опускаясь на сиденье и с торжеством наблюдая за мужем.