Алисса Джонсон - Леди-наследница
Миссис Кресс была, похоже, единственной, кто не замечал происходящего за столом безмолвного разговора. Она весело хмыкнула, отчего кружева вокруг ворота заколыхались.
— Мои старшие внучатые племянники точно такие же. Уехали в Лондон уже два десятка лет назад. И ни слова от них, кроме как на Рождество, и при этом целых три страницы с разглагольствованиями про свои клубы и лошадей. Такие милые мальчики, но, клянусь, если б закон дозволял, они променяли бы меня на добрую пару и допуск в «Уайте». — Она снова усмехнулась и взмахнула своим бокалом в сторону Гидеона: — Вы, джентльмены, ужасные создания. Нам не следует иметь с вами ничего общего.
— Верно, — согласился Гидеон. — Но тогда вам придется танцевать друг с другом и сочинять стихи самим себе.
Гости рассмеялись, и вскоре разговор вылился в легкомысленный список причин, по которым леди вопреки здравому смыслу продолжают водить компанию с джентльменами. Уиннифред подумала, что никто среди них не пожелал указать на явную пользу продолжения рода, но почла за лучшее оставить это мнение при себе.
Остаток трапезы прошел без эксцессов. Единственной странностью, отмеченной Уиннифред в последующие три часа, была склонность миссис Кресс жевать, то и дело глазея на нее. Потому Фредди не удивило, когда миссис Кресс приложила все усилия, чтобы увести ее в сторону от других гостей, едва дамы удалились в гостиную.
Миссис Кресс осторожно опустилась на маленький диванчик перед камином.
— Присаживайтесь рядом, мисс Блайт. Мне давно хотелось познакомиться с вами.
— Я… — Уиннифред села и расправила юбки, подыскивая подходящий ответ. — Я тоже очень рада нашему знакомству.
— Я не часто навещаю сына и его жену. — Миссис Кресс похлопала себя по правой ноге. — Двадцать миль для меня довольно нелегкое испытание, знаете ли. Нам в Шотландии нужно больше постоялых дворов.
Уиннифред представления не имела, что на это сказать. К счастью, миссис Кресс, похоже, не требовалось ответа.
— Но миссис Скарроу написала мне, что миссис Ховард собирается отправить вам приглашение, и я не смогла отказаться от соблазна наконец познакомиться с вами.
Неудивительно, что они так поздно получили приглашение. Сначала оно было одобрено комитетом.
— Надеюсь, поездка не была слишком утомительной?
— Постоялых дворов маловато, — повторила миссис Кресс, — но погода была чудесная.
— Ясно.
Миссис Кресс подалась вперед и прошептала:
— Что вы думаете о моей невестке?
О Боже.
— Э… миссис Ховард сегодня очень мила.
— Гм. — Она выпрямилась и окинула миссис Ховард критическим взглядом. — Мне не нравится цвет ее платья.
— Э…
— Поговаривают, что вы в вашу первую с ней встречу здорово раздраконили ее.
— Я… — Ох ты, черт побери. — Мне было тринадцать.
— Ох, не преуменьшайте своих заслуг, отговариваясь возрастом, моя дорогая. Я слышала, вы обругали ее.
— Ну, не ее.
— Жаль. Моя невестка — глупая, злая и мелочная особа. Резкая отповедь время от времени ей только на пользу. — Она снова взглянула на миссис Ховард и вздохнула. — Но ее привязанность к моему сыну искренняя. А что еще нужно матери?
Матери, которая любит своего сына, больше ничего не нужно, подумала Уиннифред и поймала себя на том, что ей нравится миссис Кресс.
— Куропатка, однако, — добавила миссис Кресс, — была сегодня суховата.
У Уиннифред поневоле дернулись губы.
— Признаюсь, я не заметила.
— Не важно. Телятина с лихвой это компенсировала. Вы знакомы с мисс Мэлоун?
Уиннифред посмотрела на миловидную девушку с белокурыми волосами, украшенными бесчисленным количеством лент, и узнала в ней еще одну гостью, которая тепло приветствовала ее.
— Нас представили. Она кажется очень милой.
— Она только что вернулась к семье из школы. Дитя довольно нелепое, но нрава такого веселого, что невозможно не получать удовольствия от ее общества. Ее мать — превосходная флейтистка, хотя ее музыкальные таланты не превосходят художественного дара мистера Бейта. А его сын очень даже ничего, хотя подбородок у него великоват…
Уиннифред устроилась поудобнее, когда миссис Кресс начала весьма длительный монолог о различных обитателях Энскрама и его окрестностей.
Для дамы, которая наведывается сюда редко, она знала удивительно много подробностей о людях в гостиной. Эти подробности она выдавала кусками, урывками и обрывками, отчего порой было очень трудно уследить за ней. Тем не менее Уиннифред получала удовольствие от того, что лишь отдаленно можно было назвать беседой. Позже она всегда успеет уточнить, то ли миссис Уорд имеет коллекцию ваз, а мистер Джеттл щиплет служанок, то ли наоборот.
Возможно, это прекрасный способ добиться успеха на лондонских званых обедах, размышляла Уиннифред — найти какую-нибудь дружески настроенную и болтливую кумушку, и пусть себе болтает весь вечер.
Краем глаза она уловила какое-то движение и, повернув голову, увидела направляющегося к ним Гидеона. Сегодня он выглядел особенно красивым. Он, конечно, всегда красив, но до сих пор у нее еще не было возможности видеть его в комнате, где есть другие джентльмены. Он выигрывал в сравнении с ними. Очень сильно выигрывал. И, хоть и понимая, что это глупо, Уиннифред почувствовала маленькую искорку гордости от того, что знает этого самого привлекательного джентльмена в гостиной.
Подойдя к ним, Гидеон поклонился.
— Прошу прощения, что прерываю, миссис Кресс, но я бы хотел переговорить с мисс Блайт.
С согласия миссис Кресс Гидеон предложил Уиннифред руку, провел через комнату и вывел в открытые стеклянные двери, ведущие на боковую террасу. Из гостиной туда струился свет, и сад был освещен развешанными кое-где по саду фонарями, но все равно в сравнении с гостиной тут был полумрак.
— А мне можно находиться здесь с вами? — спросила она.
— Если мы остаемся на виду у всех тех, кто в гостиной.
Гидеон сказал это как-то мягко и рассеянно, и, взглянув на его профиль, она поняла по его серьезному лицу, что он искал ее не для легкомысленной беседы.
— Что-то случилось? — спросила Уиннифред.
Он остановился и повернулся к ней, дав ее руке соскользнуть вниз.
— Вы солгали, чтобы пощадить имя моего отца. Почему?
Она не сразу сообразила, о чем он говорит.
— За обедом, вы имеете в виду? — Она пожала плечами и оперлась о каменную балюстраду. — Я солгала, чтобы избавить вас от неловкости. А ваш отец может отправляться к дьяволу.
Он слегка улыбнулся:
— Я благодарю вас, Уиннифред, но в обмане не было необходимости.
