Мэри Патни - Совсем не джентльмен
Зал первого этажа был богато украшен по моде, принятой несколько десятков лет тому назад, и прямо к ним спускалась двойная лестница, но сейчас помещение выглядело запущенным и убогим.
Роб окинул зал тяжелым взглядом.
— Будь я проклят!
А потом, испустив негромкий вздох, словно проткнутые кузнечные мехи, он медленно осел на пол и застыл, лежа на боку, в полной неподвижности. Перепуганная, Сара упала рядом с ним на колени и приложила пальцы к его шее. Пульс ровный и спокойный. Роб просто устал сверх меры.
Снизу вверх глядя на хмурого слугу, Сара воскликнула:
— Ради всего святого, принесите ему теплое питье и одеяла! А еще лучше — распорядитесь отнести его в комнату, где ему будет обеспечен надлежащий уход. Или вы хотите, чтобы в вашем зале человек умер только потому, что вы отказались помочь ему?
Прежде чем слуга успел ответить, Сара услышала легкое постукивание. Подняв голову, она увидела седовласую даму, одетую в черное с ног до головы. Держа в руке тросточку, та, словно аршин проглотив, осторожно спускалась по ступеням с левой стороны. Судя по богатству ее наряда и высокомерному выражению лица, она явно была аристократкой, похоже членом семьи, населявшей в разные времена эту огромную груду камней и исторических воспоминаний.
— Что это за шум? — пожелала узнать она, сойдя вниз. Постукивая перед собой тросточкой, дама двинулась к ним.
При виде Роба она замерла, словно увидела привидение. Приподняв трость, она с такой силой ткнула его в плечо, что он перекатился на спину.
Залитый кровью, небритый, он и впрямь являл собой жуткое зрелище, но, даже учитывая это обстоятельство, реакция женщины была несколько преувеличенной.
— Роберт, — с неприязнью сказала она, — тебе полагается быть мертвым.
Да что происходит с этими людьми? Гнев, разгорающийся в душе, придал Саре сил, и она, пусть и с трудом, поднялась.
— Вы знаете этого человека?
— О да. Этот презренный бродяга — Роберт Кэссиди Кармайкл. Мой внук. — Тонкие ноздри женщины гневно раздувались. — Граф Келлингтон.
Глава семнадцатая
Сара на мгновение утратила дар речи.
— Роб — граф? А как же его отец и брат?
Старуха, которая, очевидно, и являлась вдовствующей графиней Келлингтон, безжизненным тоном ответила:
— Мой сын, третий граф, скончался три месяца тому назад от лихорадки. Эдмунд, его сын и четвертый граф, погиб две недели назад в дорожном происшествии в Лондоне. — Она вновь ткнула Роба концом трости, на сей раз — под ребра. — Мы давно решили, что Роберт умер, против чего ничуть не возражали. Туда ему и дорога.
Смерти, о которых упомянула графиня, вполне объясняли ее траурный наряд. Каковы были шансы потерпеть кораблекрушение на землях родового поместья Роба? Он говорил, что знает побережье, но такое совпадение просто не укладывалось в голове.
Кири назвала бы это «кармой». Вспоминая все, что рассказывал ей Роб, Сара спросила:
— Разве Эдмунд не был женат? Или он не оставил сыновей?
По лицу графини скользнула недовольная гримаса.
— Он действительно обручился несколько лет тому назад, но потом глупая девчонка дала ему от ворот поворот. Совсем недавно он обручился во второй раз с блестящей достойной молодой женщиной. Эдмунд погиб за три дня до свадьбы. И теперь графство достается ему.
Графиня в очередной раз вознамерилась ткнуть Роба под ребра. Придя в бешенство, Сара выхватила у нее трость и отшвырнула ее в сторону, ничуть не беспокоясь о том, не грохнется ли теперь старуха на свою благородную задницу.
— Если Роб и в самом деле новый граф, то теперь он владеет этой заплесневелой грудой камней, — сквозь стиснутые зубы проговорила она. — И в этом качестве он имеет право на уважение и покорность каждого живущего здесь. — Взгляд ее переместился на дворецкого. — Вы все находитесь здесь с его милостивого соизволения.
Графиня в ярости уставилась на Сару.
— А ты кто такая, чтобы рассыпать угрозы, грязный маленький поросенок?
Сара выпрямилась во весь свой, пусть и невеликий, рост и, не дрогнув, одарила старуху столь же гневным взором.
— Меня зовут Сара Кларк-Таунсенд. И я прихожусь родной сестрой герцогине Эштон и племянницей лорду Торрингтону и лорду Бэбкоку.
Позволяя им переварить услышанное, она вдруг сообразила, что неплохо было бы еще чем-то подкрепить свои властные полномочия. Правда, для этого ей придется солгать.
— Мы с Робом обручены. Поскольку он ранен и очень слаб, я отдаю распоряжения от его имени.
Графиня зашипела от злости, понимая, что крыть ей нечем. Сара же тем временем повернулась к дворецкому.
— Если вам по-прежнему дорого ваше место, немедленно приведите сюда людей, чтобы отнести лорда Келлингтона в уютную комнату с чистыми простынями на кровати и огнем в камине. Для меня должна быть готова такая же комната поблизости. Если у вас найдется достаточно большая ванна, наполните ее горячей водой для его светлости. В самом крайнем случае нагрейте воду, чтобы его можно было обмыть. Он опасно простыл, спасая наши жизни, когда мы плыли из Ирландии сквозь шторм, посему принесите чаю и мясного бульону, да погорячее.
Дворецкий, поднимая тросточку и протягивая ее графине, метнул на нее нервный взгляд. Старуха проворчала:
— Полагаю, вы должны исполнять распоряжения этой девки, пока граф, — она буквально выплюнула это слово, — не придет в себя настолько, чтобы принять бразды правления. Впрочем, при некоторой удаче он подцепит легочную лихорадку[25].
Она развернулась и деревянной походкой вышла из комнаты, цоканьем каблуков и стуком трости выражая свое недовольство.
Ужасная женщина. Как можно столь сильно ненавидеть своего внука, единственного пока еще остающегося в живых? Отложив вопрос на потом, Сара повернулась к дворецкому:
— Как вас зовут?
— Гектор, — с опаской назвался тот.
— Что ж, Гектор, если через десять минут лорд Келлингтон окажется в тепле и уюте, я постараюсь забыть о вашем первоначальном обращении. — Она вопросительно подняла бровь. — Если же для вас это неприемлемо, я лично перепотрошу замок Келлингтон, пока не отыщу того, кто готов исполнить работу, за которую ему платят. Я выражаюсь ясно?
Раздосадованный и обиженный, он все же старался говорить вежливо:
— Да, мисс Кларк-Таунсенд, я немедленно вернусь с людьми, дабы отнести его светлость наверх. — И дворецкий почти бегом выскочил из комнаты.
Разыгравшаяся сцена еще более утомила Сару, и она опустилась на пол рядом с Робом, взяв его за руку. Теперь, когда они оказались внутри, его кожа начала согреваться, а дыхание и пульс стали ровными и глубокими. Она очень надеялась, что он скоро придет в себя. Не исключено, что у него получится справиться с этими чудовищами куда лучше.
