Барбара Смит - Одна безумная ночь
Едва осознав эту истину, она тотчас пожалела об этом. Увы, любовь к Брэнду могла принести ей лишь сердечную муку и боль. Он никогда не ответит на ее чувства взаимностью. Во всяком случае, не ответит так, как ей мечталось. И, конечно же, он никогда не будет нежным и верным.
Таким, каким обещал быть Гарольд Раунтри.
Брэнд молча смотрел на нее и, казалось, хмурился. О, как же ей хотелось обвить его шею руками и забыться у него на груди. Но вместо этого Шарлотта забрала у него собачку и крепко прижала ее к себе.
– Ты ужасно непослушная девочка, – пробормотала она. – Я так испугалась... Я думала, что потеряла тебя. – На самом деле она боялась потерять Брэнда, но не смела в этом признаться. Она не могла сказать ему о своей глупой любви, о которой сама только сейчас узнала.
Фэнси завиляла хвостом и лизнула хозяйку в подбородок. Брэнд молча наблюдал за этой сценой. Наконец вполголоса проговорил:
– Я же просил тебя не выпускать ее из рук.
– Фэнси была не со мной.
Стараясь сохранять хладнокровие, Шарлотта поведала о том, что произошло. Желая призвать на помощь очевидцев, она оглянулась через плечо, но ни жены Бона, ни его кузины рядом не оказалось.
– Бедная мисс Дарби, – пробормотала Шарлотта. – Боюсь, Лидия воспользуется этим происшествием, чтобы вволю поиздеваться над бедняжкой.
– Если бы девчонка была сообразительнее, то давно нашла бы себе мужа, лишь бы убраться из их дома.
– Значит, ты знаешь, какие они извращенные? – С трудом сдерживая волнение, Шарлотта рассказала о разговоре с Лидией, не упомянув, правда, о желании этой дамы переспать с Брэндом. – Она фактически предложила мне устроить свидание. С собственным мужем.
Ни один мускул не дрогнул на лице Брэнда. Внимательно глядя на Шарлотту, он спросил:
– И ты согласилась?
Оскорбленная этим вопросом, Шарлотта воскликнула:
– Как ты смеешь?! Как ты мог подумать, что я способна на такое?
– Ты сама говорила, что на все готова – лишь бы разобраться с нашим делом. В спальне ты могла бы выудить из него много интересного.
Если бы поблизости не было людей, Шарлотта с удовольствием влепила бы Брэнду пощечину.
– Я понимаю, что ты нарочно прикидываешься идиотом и отказываешься воспринимать to, что я говорю.
– Тогда почему бы тебе не просветить меня?
– Я полагаю, что Бон и его жена способны на все, возможно, и на убийство. Но я не понимаю, зачем им понадобилось убивать всех этих людей.
Брэнд протянул руку, чтобы почесать Фэнси за ушком.
– Может, долги, – предположил он.
Шарлотта бросила взгляд на Бона – тот вместе с другими мужчинами был занят осмотром своего шикарного экипажа.
– Не хочешь ли ты сказать, что они в затруднительном положении?
– Бон должен был погибшим кучу денег. Более тридцати тысяч фунтов.
Эта новость ошеломила Шарлотту. Значит, у Бона имелись довольно серьезные мотивы для убийства.
– Брэнд, а кому еще они задолжали? Кто может стать следующим?
– Именно это я и пытаюсь выяснить.
– Значит, у тебя есть какой-то план? Поделись со мной.
– В другой раз. Давай уйдем отсюда. Если только ты не хочешь стать следующей жертвой...
Брэнд направился к двуколке, и Шарлотта тотчас же последовала за ним.
– А что ты думаешь об Уэтерби или Лейне? – продолжала Шарлотта. – Я хочу познакомиться с другими подозреваемыми.
– В таком случае тебе придется иметь дело с низменной стороной жизни. Думаю, что Розочкам найдется что сказать по этому поводу.
– Им не обязательно знать. Кроме того, я ведь уже здесь, не так ли?
– Но все по-другому, когда находишься на приеме в доме с множеством спален и укромных местечек. Да еще в обществе мужчин, готовых без зазрения совести воспользоваться наивностью старой девы.
Шарлотта не могла с этим спорить. Поведение Бонов свидетельствовало о том же. Она действительно была простодушной – во всяком случае, до определенной степени. И глупой, ибо желала, чтобы Брэнд завлек ее в темную спальню. Чтобы научил премудростям страсти...
– Но я с каждым мгновением делаюсь все менее наивной, – заметила она. – Благодаря тебе и твоим друзьям.
– И все же, Шер, ты отказываешься признать реальность опасности. Игра, в которую ты играешь, чревата смертельным риском.
Шарлотту охватило беспокойство, но отступать она уже не могла.
– Брэнд, на карте жизнь моей бабушки. Я не могу не рисковать. Я сделаю все возможное, только бы поймать убийцу.
Его холодные серые глаза подернулись поволокой; казалось, он о чем-то задумался.
– Пусть будет по-твоему, Шер. Я покажу тебе всю грязь и подлость нашего мира. Но... существует одна проблема.
– Какая именно? Ты боишься, что Розочки узнают...
– О них не стоит беспокоиться. – Брэнд прикоснулся кончиками пальцев к щеке Шарлотты, и она вновь почувствовала, как сердце ее заколотилось в груди. – Чтобы все выглядело убедительным, Шер, мне придется выдать тебя за свою любовницу.
Час спустя Брэнд совершенно забыл о проводимом расследовании и о радости, которую испытал, когда Шарлотта с такой легкостью поддалась на его уловку. По возвращении домой их в холле встретил Норт. Пожилой дворецкий приветствовал хозяина и, шаркая ногами, удалился. Кроме того, он сообщил, что из Девоншира приехали Майкл и Вивьен – сейчас они находились наверху, в комнате Розочек. И они привезли с собой Эми.
Эта новость... она была равнозначна для Брэнда удару в солнечное сплетение. Ему хотелось броситься наверх немедленно. Последний раз он видел свою маленькую девочку два месяца назад, на рождественских праздниках.
Но называть ее «своей» он не мог. Майкл, и только Майкл, обладал правом называться ее отцом. Брэнд давно пришел к этому решению – во благо Эми менять его он не собирался. И никто не знал правды. Никто, кроме него, Майкла и Вивьен. Даже Розочки не подозревали, что отцом старшей дочери Майкла от первой жены был он, Брэнд.
Даже Шарлотта этого не знала...
От волнения у него застучало сердце. Стараясь сохранять бесстрастное выражение лица, он проговорил:
– Вероятно, тебе стоит переодеться. Можешь присоединиться к нам позже, когда мы сядем пить чай.
– Я запачкала только ротонду, так что могу сразу подняться наверх. – Не снимая перчаток, Шарлотта поправила прическу и направилась к лестнице. Обернувшись, она добавила: – Я только оставлю с Нэн собаку.
Брэнд хотел, чтобы Шарлотта осталась у себя. Она мешала ему. Ее присутствие стесняло его. Во всяком случае, до тех пор, пока он не овладеет собой. Догнав ее, он преградил ей дорогу:
– Оставайся у себя в комнате, Шер. Я считаю, что с твоей стороны будет не очень разумно присоединиться к нам... немедленно.
