Джорджетт Хейер - Крошка Черити
Все еще переполненный братской благодарностью, Саймон направился на Арлингтон-стрит, надеясь застать виконта дома.
Он не особенно удивился, когда Олдэм, открывший дверь, сказал, что его светлости нет дома; но, когда дворецкий добавил, что милорд еще не вернулся из Хэрроугейта, Саймон выпучил глаза и потрясенно повторил:
– Из Хэрроугейта?
– Да, сэр, насколько мне известно.
Саймону нельзя было отказать в сообразительности, и через несколько секунд он догадался, что заставило брата отправиться в такое долгое и утомительное путешествие. Он подавил невольный смешок и, смерив взглядом Олдэма, решил, что дальнейшие расспросы бессмысленны. Скорее всего, Десфорд не стал делиться с дворецким своими планами. Саймон ограничился тем, что попросил передать его брату короткое сообщение:
– Когда он вернется, скажите, что я буду в Лондоне до конца недели.
– Обязательно, мистер Саймон! – с облегчением ответил Олдэм, избежавший больших затруднений. Он знал Саймона с колыбели и относился к нему со снисходительной нежностью, но младенец вырос и стал изрядным пустомелей, так что при дальнейших расспросах перед дворецким встал бы выбор: подвести хозяина или обидеть мистера Саймона. В свое время в Вулвершеме Педмур познакомил его с главными заповедями своего ремесла: сохранять неизменную скрытность и никогда не болтать о делах своих господ.
Саймон уговорился встретиться со своими друзьями в Брайтоне и уже собрался было ехать, когда спохватился, что комнату в «Корабле» следовало заказать не позже прошлой субботы. Только законченный осел мог бы надеяться найти приличную комнату в Брайтоне в разгар сезона, если не позаботился заказать ее заранее, следовательно, Саймон был обречен провести ближайшие несколько дней, слоняясь по Лондону, в разгар июля больше напоминающему пустыню, чем фешенебельную столицу. Нельзя сказать, чтобы Лондон не представлял совсем никакой возможности развлечься даже в это время года; когда спустя пару дней после визита на Арлингтон-стрит Саймон размышлял, стоит ли посвятить вечер театру в Сэррее или отправиться в «Королевского петуха», в дверь постучал домовладелец, бывший «джентльмен при джентльмене», при выходе в отставку купивший приличный дом на Бари-стрит и взявший на квартиру троих джентльменов.
– К вам джентльмен, сэр, – коротко доложил он, протягивая визитную карточку.
На карточке изысканным витиеватым шрифтом было напечатано: «Барон Монте Тоскано». Саймон бросил на нее взгляд и вернул домовладельцу.
– Не знаю такого! – сказал он. – Скажите ему, что меня нет. Но от двери до него донесся вкрадчивый голос:
– Тысяча извинений, сэр! Я только что обнаружил, что по ошибке дал этому славному человеку чужую карточку! Я имею честь говорить с мистером Саймоном Каррингтоном? Впрочем, не стоило и спрашивать – ваше замечательное сходство с батюшкой – надеюсь, он в доброй здравии – говорит за себя!
Застигнутый врасплох, Саймон произнес:
– Да, я Саймон Каррингтон, но, боюсь, с вами я не знаком?
– Это вполне естественно! – с сияющей улыбкой воскликнул незнакомец. – Мы с вами никогда не встречались, я в этом совершенно уверен и вы тоже до этой минуты были для меня просто именем. – Он повернулся и величественно бросил отставному камердинеру: – Благодарю вас, милейший, можете идти.
– Меня зовут Дидлбери, сэр, если не возражаете, – ответил «милейший» тоном, который ясно давал понять, что он думает о госте мистера Каррингтона.
– Вовсе нет, дружище! Отличное имя, должен сказать! – любезно произнес посетитель.
Дидлбери, в замешательстве топтавшийся у порога, ожидая знака от мистера Саймона, неохотно вышел.
– Ну а теперь я исправлю свою ошибку… – Посетитель вытащил толстый футляр для визитных карточек и начал рыться в нем.
Саймон в изумлении уставился на него.
Костюм посетителя, господина средних лет, был таким же красочным, как и его манера выражаться. Если последним писком моды в настоящий момент считалась строгая элегантность, допускавшая отступление в виде разве что яркого жилета или заколки для галстука с драгоценным камнем, то на посетителе мистера Каррингтона был пурпурный облегающий сюртук, сорочка с грудью, накрахмаленной до такой степени, что он смахивал на зобатого голубя, и густо расшитый жилет. Причудливо разукрашенный монокль висел на цепочке у него на шее, на поясе болтались многочисленные брелоки; сверкающая заколка торчала из узкого галстука, а на пальцах переливались кольца. Скорее всего, в молодости это был интересный мужчина, но безошибочные признаки разгульного образа жизни – такие, как мешки под глазами, налитыми кровью, – изрядно портили гармонию некогда красивого лица.
– А, вот она! – воскликнул он, выудив нужную карточку и с разумной предосторожностью подвергнув ее тщательной инспекции с помощью монокля. – Нет, не та… Неужели я забыл… А! Ну, вот, наконец!
Обескураженный, Саймон поинтересовался:
– Неужели вы… Неужели вы пользуетесь разными визитными карточками, сэр?
– Разумеется! Видите ли, это исключительно удобно – в одном месте подаешь эту, в другом – ту… Я много путешествую, знаете ли. Но вот карточка, на которой значится мое настоящее имя, – сказал он, с поклоном протягивая ее Саймону, – и, без сомнений, это сразу прояснит цель моего визита!
Саймон с любопытством взял карточку и взглянул на нее. Значившееся на ней имя заставило его воскликнуть:
– Уилфред Стин?! Так вы не умерли?!
– Нет, сэр, я не умер, – сказал мистер Стин, поудобнее устраиваясь в кресле. – Я, можно сказать, вполне жив. И уверяю вас, перефразируя известного поэта, что не могу понять, кому потребовалось объявить меня покинувшим земную юдоль. Шекспир, кажется?
– Возможно, – сказал Саймон. – Но мне кажется, вам не на что обижаться, если вас считали умершим! Что еще оставалось думать, если о вас ничего не слышали уже много лет?
– Означает ли это, молодой человек, что если я позволил себе оставаться в живых, то должен был бы сообщить об этом моей единственной дочери? Не говоря уж о том создании, заботам которого я ее доверил? – с упреком поинтересовался мистер Стин.
– Вот именно, – прозаично ответил Саймон.
– Я предпринимал определенные попытки, – туманно ответил мистер Стин. – Действительно, я предпринимал определенные попытки. Но это дело прошлого! Я пришел не для того, чтобы обмениваться с вами пустыми любезностями. Я хочу узнать от вас, где скрывается ваш брат, мистер Каррингтон!
Саймон ощетинился:
– У меня два брата, сэр, и ни одному из них не нужно скрываться!
– Я говорю о Десфорде. Меня не интересует другой ваш брат, о существовании которого я не подозревал. Должен признаться, как и о вашем – до этого утра. – Он испустил глубокий вздох и печально наклонил голову. – Он мнит себя недосягаемым! Без сомнений, вы не очень задумываетесь о будущем?
– Нет!
– Как мне это знакомо! Увы, как знакомо! Конечно, вам, стоящему лишь на пороге жизни, трудно прочувствовать ее глубочайшее значение в полной мере. Когда я вспоминаю свою собственную безмятежную, беззаботную юность…
– Простите, сэр! – безжалостно перебил его разглагольствования Саймон. – Мне кажется, вы отвлеклись! Насколько я понял, вы хотите узнать, где можно найти моего брата Десфорда. Знай я, где он, я был бы счастлив сообщить вам это, потому что он будет чертовски рад увидеть вас, насколько мне известно! Но что я могу сказать точно – он нигде не скрывается! Кроме того, – добавил он, слегка заикаясь от возмущения, с румянцем на щеках, – не могу представить себе причины, по которой он стал бы скрываться! И больше того я бы попросил вас не выдвигать таких оскорбительных предположений!
– Настоящий Каррингтон! – скорбно заметил мистер Стин. – Прошлое оживает перед моими глазами! Ваш досточтимый батюшка…
– Оставим моего отца в покое! – перебил распалившийся Саймон.
– Полегче, полегче, мой дорогой! Мне не так уж приятно вспоминать, как несправедливо он обошелся со мной. Как мало проявил понимания к юношеской неопытности и сочувствия к молодому человеку, подвергнувшемуся свирепому наказанию безжалостного отца – по правде говоря, настоящего упыря! Я скажу больше…
– Довольно! – перебил Саймон. – Мне толком неизвестно, что вы там натворили, сэр, но я знаю точно, что мой отец задал вашему хорошую трепку, когда узнал, что он вас выгнал!
– Правда? – живо заинтересовался мистер Стин. – Значит, я ошибался в нем. Я должен быть благодарен случайности, открывшей мне глаза! Она пролила бальзам в мою израненную душу… Но как я мог об этом догадаться? Должен признаться, мне тоже досталось от него!
– Буду очень вам обязан, сэр, если вы наконец объясните мне причину вашего появления. Я уже сказал вам, что не знаю, где Десфорд, и могу только посоветовать вам подождать его возвращения в Лондон. Он живет на Арлингтон-стрит, и прислуга ждет его приезда с минуты на минуту.
