Кристиан - Елена Андреевна Тюрина
– Я п-прилюдно вызываю на п-поединок шевалье Ивона де Жонсьера за оскорбление, которое он нанес моей сестре. Получив отказ, он распространил о ней грязные слухи, – громко сказал Ихара, обводя глазами зрителей.
После этих слов повисла тишина, многие стали отводить очи. Щеки самой Софи покрылись лихорадочным румянцем, а Ивон смертельно побледнел.
– Моя сестра непорочна, – продолжал самурай. – Она чтит свой род и блюдет свою честь. Я клянусь в этом собственной к-кровью. Каждый, кто п-посмеет усомниться, будет иметь дело со мной. А теперь я хочу, чтобы сюда вышел Ивон де Жонсьер.
Эти слова донеслись до Ивона уже обрывками, ибо он спешно покидал внутренний двор особняка. Его ударило в холодный пот. Рубашка прилипла к телу, ладони стали липкими. Большего позора для себя шевалье сейчас даже не представлял. Он бежал, как поджавший хвост напуганный пес.
Реакция на исчезновение Жонсьера была неоднозначной. Кто-то осудил, кто-то стал оправдывать молодого человека. Но таких оказалось меньшинство. И было очевидно, что смыть этот позор шевалье удастся еще не скоро. Еще бы – оклеветать девушку из такой уважаемой семьи, а затем бежать от дуэли!
…В карете, увозившей их в особняк де Вардов, Мана решила все-таки заговорить с теткой.
– Шинджу-сан, почему вы так злы на меня? Ведь мы близкие люди… Я думала, мы должны поддерживать друг друга.
– Кто сказал, что мы близкие люди? – Шинджу подняла брови. – Кошки стаей не живут.
Она бросила взгляд в окно. Там, в прорези между шторками, позвякивая сбруей, мелькал всадник на вороном коне – Ихара Касэн.
Глава XIII. Военный поход повесы, анжуйское и недружелюбная французская столица
После всех потрясений Софи заболела. Больше недели она лежала в постели с лихорадкой. Но об истинной причине ее недуга графу де Варду, конечно, никто не сказал. Тело то бросало в жар, то обдавало ознобом, в то время как душа рвалась на части. Девушка практически все время молчала, а когда оставалась наедине с собой – плакала.
Конечно, у нее было много поклонников. Но Ивон – другое… Это ожившие девичьи фантазии о прекрасном благородном кавалере, это наивные ожидания юности. И еще это невыразимое томление от долгого взгляда, простого касания руки, поцелуя, подаренного украдкой,от запретности такой ласки. Это переход от дружбы к чему-то большему.
Ее родители за эту неделю несколько раз повздорили, и вообще атмосфера в доме накалилась. Граф даже подумывал о том, чтобы на какое-то время увезти семью подальше от Парижа – в имение или в родовой замок жены, расположенный на севере Франции.
Причиной ссор графа и графини была не только Софи, но и Кристиан. Александрин де Вард не нравилось, что сын носил хвост или косу на японский манер, надевал эти широкие, похожие на женскую юбку, штаны и кимоно, а исконному оружию дворян – шпаге – предпочитал мечи.
Когда графиня увидела из окна, как юноша и его подруга упражняются в стрельбе из лука, то даже топнула ногой.
– Почему он отказывается носить нормальную одежду? Из-за этой девицы? Он что не понимает, что выбирать надо себе ровню?!
– Знаете, сударыня, вы меня извините, но иногда вы бываете просто дурой, – не выдержал де Вард. – Эта девушка – высокородная княжна. А Кристиан – самурай ее отца. Там другой мир, правила которого нам не постичь! Так что про ровню здесь совсем неуместно.
Александрин после этого не на шутку обиделась на мужа и уехала к Монтеспан. Та в последнее время была обделена вниманием своего венценосного покровителя, поскольку Людовик сейчас интересовался преимущественно отправкой французской армии на голландскую войну. Сражения шли уже полным ходом. Французский король, его министры и дипломаты сумели подготовить почву и заручиться поддержкой других стран. На момент описываемых событий у Людовика XIV было 117 тысяч пехоты и 25 тысяч кавалерии, 70 английских и 30 французских кораблей. Плюс к этому – английские, швейцарские, савойские полки. Шел май 1672 года, французская армия готовилась форсировать Рейн и в помощь Тюренну[1] на фронт отправлялись дополнительные отряды.
В день, когда солдаты должны была торжественно пройти по Парижу, состояние Софи заметно улучшилось. Утром она поела фруктов и печенья и теперь думала, чем бы себя развлечь.
– Матушка, а правда что вы с госпожой Монтеспан сегодня поедете смотреть на военный парад? – девушка расположилась на подоконнике, в то время как графине, сидевшей перед большим зеркалом с изысканной инкрустацией из серебра, служанки укладывали волосы.
– Да, радость моя. Хочешь с нами?
– Пожалуй, съезжу.
Королевская площадь и центральные улицы города были заполнены парижанами и приезжими настолько плотно, что могла случиться давка. Благо карета маркизы де Монтеспан хорошо охранялась и во всей этой суете дамы могли занять самое выгодное место, откуда было все прекрасно видно. Пока графиня и маркиза о чем-то щебетали, практически не обращая внимания на происходящие вокруг события, Софи задумчиво глядела в окно. От шума, выкриков «Ура!» и звуков музыки приближающегося оркестра могла разболеться голова. Это становилось невыносимым, и мадемуазель де Вард даже пожалела, что вызвалась сопровождать матушку. Вот, наконец, прошли военные музыканты – барабанщики и трубачи, – затем мушкетеры, пикинеры и гренадеры. Софи отрешенно глядела на мелькающие снаружи лица и военные мундиры, которые слились в один общий поток. Однако в какой-то момент ее словно что-то заставило поднять глаза. Девушка увидела практически рядом с собой Ивона де Жонсьера. Он тоже будто почувствовал на себе чей-то взгляд и повернул голову. Шевалье вздрогнул, пораженный неожиданной встречей. И, может быть, даже принял ее за видение, когда оглядываясь, силился рассмотреть в нахлынувшей толпе лицо мадемуазель де Вард.
Судя по форме, Жонсьер был гренадером, а на фронте именно гренадеры идут в авангарде, прокладывая остальным войскам дорогу. Они метали ручные гранаты, двигаясь впереди наступающих пехотных колонн.
– Мама! – девушка порывисто повернулась к графине.
– Что, милая?
Александрин отвлеклась от болтовни с подругой и посмотрела на дочь. Атенаис де Монтеспан тоже заинтересовано поглядела на мадемуазель де Вард.
– Ничего, – вздохнула та. – Ивон… отправился на войну.
