Кэт Мартин - Храброе сердце
– О чем ты, Линдси?
– Я хочу испытать подлинную любовную страсть. Тор внушает мне такие чувства, которых я никогда прежде не испытывала ни к одному мужчине. Но мы не можем пожениться. Мои родители никогда не одобрят такого жениха, да я и сама понимаю, что мы с ним слишком разные.
– Но ты хочешь, чтобы он стал твоим любовником.
– Да.
– Я буду крайне удивлена, если Тор согласится на это. Он настоящий мужчина во всех смыслах этого слова. Если он ляжет с тобой в постель, то непременно сочтет себя обязанным жениться на тебе.
– Вот тут-то мне и нужна твоя помощь. Тор понимает, что мы не можем быть мужем и женой, и именно поэтому отказывается стать моим любовником. К тому же он беспокоится, что я могу забеременеть. Поэтому я и пришла к тебе. Корри медленно поставила свою чашку с блюдцем на столик.
– Тебя интересует Самир, – понимающе сказала она.
– Ведь он же делает всякие снадобья и эликсиры?
Корри кивнула:
– Да, это так. А что ты хочешь от Самира?
– Я думала… может, у него есть настойка, которая предохраняет женщину от беременности?
Некоторое время Корри пристально смотрела на подругу, потом сказала:
– Это большой риск, Линдси.
– Он сумеет приготовить такое снадобье?
– Думаю, да.
– А сколько времени это займет?
– В комнате Самира целый стеллаж баночек, бутылочек, флакончиков, пузыречков… Возможно, у него есть готовая настойка.
– Я заплачу ему столько, сколько он скажет, – обрадовалась Линдси.
Значит, она сможет пойти к Тору уже сегодня вечером. Потом она вспомнила, что Тор хотел уйти к мадам Фортье, чтобы найти утешение с другой женщиной, и ее сердце болезненно сжалось, хотя Линдси и понимала, что он не был обязан воздерживаться от секса с другими женщинами, храня ей верность. И все же она была уверена в том, что Тора тянуло к ней с не меньшей силой, чем ее к нему.
– Ты уверена, что хочешь этого, Линдси? Ведь иногда наши лучшие идеи имеют наихудшие последствия.
– Боюсь, у меня больше не будет такой возможности.
– Подумай о Торе. Это человек с развитым чувством долга. Став твоим любовником, он почувствует себя обязанным жениться на тебе.
Линдси отвела взгляд. Нет, она не любит Тора. А если бы и любила, то все равно она никогда не сможет стать его женой.
– У Тора может быть столько женщин, сколько он пожелает. Когда мы расстанемся, он с ходу найдет десяток женщин, готовых ублажать его и заботиться о нем… Так ты поможешь мне, Корри?
Немного помедлив, Корри поднялась с дивана и сказала:
– Хорошо, я поговорю с Самиром.
– Спасибо, Корри!
Линдси вскочила с места и со слезами благодарности на глазах сжала руку подруги.
Корри молча кивнула и ушла. Она не могла не думать о Торе, удивляясь тому, как он умудрился так сблизиться с Линдси. И ответ, который казался ей разумным, был только один – он влюблен в нее.
Совершенно очевидным было для Корри и то, что и Линдси тоже влюбилась в Тора, хотя еще не понимает этого.
Увы, порой одной только любви бывает недостаточно.
Сама Корри едва не потеряла Грея из-за затеянной ею глупой игры. Теперь она молила Бога, чтобы Линдси не повторила ее ошибки.
Когда Линдси вернулась домой, в гостиной она застала Руди и тетушку Ди. Линдси заметила некоторое напряжение между ними.
– Добрый вечер, тетушка, добрый вечер, Руди, – поприветствовала она их.
– Привет, сестренка, – криво улыбнулся Руди. – Я сказал тетушке, что хочу поехать в театр, но она считает эту идею плохой.
– Представь себе, он собирается ехать в «Друри-Лейн», – пояснила ситуацию Дилайла.
– На Ковент-Гарден? – повернулась к брату Линдси. – Бог мой! Руди, ты спятил? Тебя только что выпустили из тюрьмы. Полиция так и ждет предлога, чтобы снова арестовать тебя! Ты хочешь, чтобы тебя повесили?
Руди побледнел и, опустив глаза, уставился на свои дорогие кожаные туфли.
– Просто я… я был заперт в тюрьме, а теперь я заперт дома. Мне нужно куда-нибудь пойти, сестренка.
– Я понимаю, – проговорила Дилайла, вставая с кожаного дивана, – что молодой человек не хочет проводить все вечера дома. Я предложила твоему брату поехать всей семьей на несколько недель в загородное поместье. Осенью сады Ренхерст-Холла просто великолепны, перемена места пойдет всем нам на пользу и даст возможность затихнуть сплетням.
– Мне очень нравится эта идея, – поддержала тетушку Линдси.
Одну из привлекательных сторон такого переезда Линдси видела в том, что рядом находилось поместье Меррик-Парк. Было полным безумием поверить в причастность виконта к жестоким убийствам на Ковент-Гарден, и все же она могла бы лично убедиться в том, что у соседей все в полном порядке и не произошло ничего необычного.
– Ну так как, сестренка? Если ты поедешь в Ренхерст-Холл, я тоже поеду.
Самым важным для Линдси сейчас было увезти брата подальше от неприятностей. На пару недель она сумеет найти себе замену в редакции. Возможно, ее выручит Корри.
– Я пишу роман, – призналась ей Корри во время их последней встречи. – Это будет романтическая история о женщине, приехавшей в Париж под чужим именем и встретившей там мужчину своей мечты.
Линдси посмотрела на брата:
– Я же сказала: это отличная идея. Вы с тетушкой отправляйтесь в поместье сразу же, а мне понадобится дня два нa то, чтобы уладить все дела в редакции, и затем я тоже приеду в Ренхерст-Холл. Идет?
– Договорились, – кивнула Дилайла. – Мы можем устроить там небольшой званый вечер. Позовем только самых близких друзей, все будет очень просто, ничего экстравагантного… Это поддержит нашу репутацию и покажет, что мы совершенно не озабочены ложными обвинениями в отношении Руди. – Она взглянула на племянника: – К тому же это немного тебя развеселит.
– Что скажешь, Руди? – обратилась к нему Линдси.
– Почему бы и нет? Это лучше, чем сидеть здесь в ожиданий, когда топор упадет на мою шею.
– Ах, Рудольф, как ты можешь?.. – вырвалось у Дилайлы.
– Прошу прощения, тетушка.
Линдси мысленно улыбнулась. Дилайла хотела устроить званый вечер, и первым в списке гостей наверняка будет полковник Лэнгтри.
На том и порешили. Дилайла сегодня же предупредит управляющего и прислугу в поместье о своем приезде с племянником. Они отправятся туда завтра, а Линдси приедет через несколько дней.
Пока же Линдси думала о своих планах на сегодняшний вечер. Она собиралась пойти к Тору. Корри снабдила ее нужной настойкой, и теперь Линдси могла быть почти уверенной – почти, потому что стопроцентной гарантии никогда не бывает, – в том, что не забеременеет от Тора.
Эта мысль должна была бы радовать ее, но настоящей радости не было. Линдси любила детей и всегда хотела иметь большую семью, наверное, потому, что сама в детстве чувствовала себя одинокой. Ее тревожило то, что она сознательно препятствовала тому, о чем мечтала.
