Джейн Фэйзер - Коршун и горлица (Орел и голубка)
Жители его действительно могли представлять для Сариты опасность.
Но в данный момент больше всего на свете ее беспокоило то, как ухитриться вылезти за окна и попасть к основанию стены. Просто спрыгнуть Сарита не могла — слишком уж высоко находилось окно. Ей нужна веревка. Она отвернулась от окна, взгляд ее скользнул по галерее. Шелк, несомненно, очень прочный материал, а его в башне предостаточно. Из него сделаны многочисленные ковры и покрывала, да и тот гардероб, которым снабдил ее Абул. Сарита начала бродить по башне, всматриваясь в каждую вещь и оценивая ее с той точки зрения — может ли она послужить ей. В конце концов, она решила, что сможет соорудить веревку необходимой длины и прочности и сумеет быстро спуститься по ней, но вот привязать ее придется за железные балконные поручни, из-за чего все сразу поймут, каким образом ей удалось ускользнуть. Ну да ничего, если она правильно рассчитает время, то будет уже далеко, когда за ней начнется погоня.
Но когда же, в какое время дня лучше осуществить побег? Сарита рассеянно спустилась во дворик. На столах все еще стояли остатки вчерашнего ужина. Очевидно, Абул приказал не беспокоить ее. Она вытащила из вазы фигу, выпила вина и отщипнула кусочек черствого хлеба. Этого ей было вполне достаточно для того, чтобы подкрепиться.
В самое жаркое время дня дворец спал. Вчера Сарита уже убедилась в этом. Но гарнизон, да и сам Мули Абул Хассан не спали, а это значит, что время сиесты не является подходящим для различного рода тайных действий. Поэтому Сарита стала обдумывать плюсы и минусы использования ночных часов. Вероятно, этой ночью она могла бы бежать, но Абул оставил ее одну из-за того, что они поссорились. Однако было ли это ссорой? Скорее, они просто имели разные точки зрения по одному и тому же вопросу. Но по вопросу, имевшему для Абула, как видно, первостепенное значение, так как он касался его жены и сына. Он обещал ей Г проводить долгие ночные часы в ее постели, но в ту ночь изменил своему решению. Может быть, использовать на этот раз умышленно ту же самую тактику? Она уже поняла, что если будет открыто бросать ему вызов, то не сумеет избавиться от него, а, наоборот, еще больше привлечет к себе. На самом деле на нее это оказывало тот же эффект, но об этом сейчас предпочитала не думать. Хотя ей не очень-то хотелось умышленно причинить ему горе, но она все больше склонялась к той мысли, что ей придется-таки это сделать для того, чтобы добиться желаемого.
Сарита быстро поднялась наверх, где надела свое оранжевое платье, лишний раз выказав тем самым протест против своего пленения. Чем же вызван был этот протест? Желанием свободы или желанием распоряжаться своей собственной жизнью по-своему… Сарита не знала ответа на этот вопрос. Но на самом деле это было и не важно. По существу, это были две стороны одной и той же медали. Важно было только то, что она, наконец, приняла решение и теперь должна была претворить его в жизнь.
Внизу открылась дверь. Сарита прислушалась, не желая показываться, заявляя тем самым, что она уже давно встала. Внизу убирали, стараясь не шуметь, очевидно, думая, что она все еще спит. Она не успела отойти от поручней, как дверь открылась и на пороге ее появились Зулема и Кадига.
О, ты уже проснулась, Сарита? — приветствовала ее Кадига, поднимаясь по лестнице, — хочешь прогуляемся? Мы могли бы пойти по тропинке, ведущей в Дженералайф. — Сарита вспомнила, что вчера девушки отнеслись к ее желанию погулять довольно-таки странно. Очевидно, сегодня что-то изменилось.
— Конечно, это было бы чудесно, — сказала она, — я уже позавтракала. Но вам нет никакой необходимости сопровождать меня, — в том, как она это сказала, был вызов.
— Ну ты ведь вряд ли хочешь гулять в одиночестве, — заявила Кадига. Голос ее прозвучал совершенно естественно.
— Ты можешь перепутать тропинки, — вмешалась Зулема.
— Если вы хотите пойти со мной, я буду очень этому рада, — на самом деле Сарита вовсе не возражала против их общества. Жизнь в племени не способствовала одиночеству и она привыкла находиться в гуще соплеменниц.
Женщины обменялись взглядами, в которых сквозило облегчение, взглядами, которых Сарита не заметила, поскольку в это время расчесывалась перед зеркалом. Она не знала, да и не могла знать, что служанки ее были соответствующим образом проинструктированы султаншей, и инструкции эти требовали присутствия Сариты на определенной тропинке в определенное время. Женщины вышли в прохладное и чистое утро. В это время дня солнце только слегка пригревало, приберегая жару для более позднего часа.
Сарита быстро шагала и ее закутанные компаньонки едва за ней поспевали.
— Ну почему мы должны бежать? Если бы мы были одеты так же нескромно, как и ты, то нам бы ничего не стоило поддерживать тот же темп, — заявила Кадига. Она остановилась и вытерла лоб платком.
Сарита повернулась, чтобы посмотреть на них.
Вид у них был действительно жалкий. Их платья прилипали к ногам, а туфли с острыми носами застревали в пыли. Она непроизвольно провела рукой по своим разлетающимся волосам, прохладный ветерок шевелил ее кудри и охлаждал кожу.
— Не ходите, если не хотите, — сказала она, — вы правы, ваша одежда не подходит для прогулок такого рода, хотя, — она усмехнулась, — я не принимаю вашего замечания в нескромности моей одежды.
— Ничего, мы будем поспевать за тобой, — уверила ее Кадига, вспомнив об ожидавшей их султанше. Ведь если Сарита пошла бы одна, нельзя было быть уверенной в том, что она выберет верное направление и выйдет на ту тропинку, где ее ждала султанша. Кадига взяла Сариту за руку:
— Пойдем налево, тогда мы сможем попасть к воротам Дженералайфа. Сарита замедлила шаг.
Ладно, она пойдет навстречу этим девушкам, и начала расспрашивать их о здешней жизни. Компаньонки были не очень многословны, поскольку не знали, какие именно аспекты здешней жизни интересуют Сариту больше. Внезапно до них донеслись голоса. Один из них явно принадлежал ребенку, другой — женщине, а именно, госпоже Айке. Они повернули за угол и увидели Айку, мальчика и бородатого джентльмена в чалме и темной одежде.
— Какое счастливое совпадение, — воскликнула султанша, увидев их, — причем второе по счету!
— Она взяла ребенка за руку и притянула к себе.
— Я встретила своего сына с репетитором.
Приветствуй же госпожу Сариту, Бобдил!
Ребенок уставился на нее темными глазами, в которых, к своему удивлению, Сарита увидела враждебность. Однако он наклонил голову и что-то пробормотал по-арабски.
— Госпожа Сарита говорит только по-испански, — сказал Айка — Ведь ты можешь поздороваться с ней по-испански, не так ли? Мальчик покачал головой и повернулся спиной к Сарите.
