Перл Бак - Гордое сердце
— С этим вообще не стоит начинать. В этом году летом, когда вернется Дэвид Барнс, я хочу создать что-то большое. Что-нибудь в натуральную величину. И дети тоже…
— Я знаю один старый дом с ригой, — размышлял он вслух. Внезапно на лице у него появилось выражение усталости. Он медленно подошел к дому. — Подожди, я только ополоснусь.
— Само собой разумеется, любимый. Я, как всегда, порывиста.
— А я опять медлителен, — пробормотал он.
Сюзан смиренно вошла в кухню. Она подождет, пока Марк сам не начнет разговор об этом, подождет, пока он не съест ужин. Она не произнесет ни слова, пока он не начнет.
Он медленно вошел в столовую и сел. Она быстро улыбнулась ему, и его глаза потеплели.
— Если ты действительно хочешь переселиться, то я знаю старый дом на склоне примерно в миле на юг от города. Тем течет ручей.
— А мы могли бы съездить туда сразу же после ужина? — спросила она и тут же осеклась. — Нет, подождем. Ты устал.
— Могли бы. Теперь темнеет поздно.
— Я при этом думаю и о детях, — сказала она.
— Естественно, — согласился он.
— Джон все время хочет играть в лесу, — продолжила она, — а я так боюсь того ущелья с отвесными склонами.
Марк внезапно поднял на нее глаза.
— Ты права. Я забыл об этом. Так что лучше всего поедем сразу же сегодня. Мне надо это обдумать, Сюзи. Но как я сказал, так и будет. Ты получишь, что хочешь.
— Сегодня мы никакого решения принимать не будем, — согласилась она, хотя мыслями была уже далеко от своего дома.
В светлые сумерки они выехали из города на юг, а после по дороге между деревьями доехали до старого дома, построенного из грубо отесанного камня. Массивный и солидный, стоял он на фоне темного вечернего неба. В окнах света не было, и, подойдя поближе, они увидели спущенные жалюзи, а на дверях — крест-накрест прибитые доски. Марк, не говоря ни слова, оторвал их и, нажав, открыл двери. Они вошли и прошлись по комнатам. Комнаты были пустыми и чистыми, если не принимать во внимание пыль, которая постепенно оседала на полу. Сюзан немножко постояла в каждой комнате, подумала, стараясь почувствовать атмосферу: могла бы она здесь жить? Это ее новый дом? Они не произнесли ни слова, пока не вышли на длинную веранду.
— Рига вон там — тоже из камня, — сказал Марк. Она тотчас же затосковала по ней. Она представила себе глыбы мрамора и гранита — рига была достаточно велика даже для гигантских глыб.
— Мне тут нравится, — зашептала она. — Посмотри на эти холмы, а эти старые деревья! А вон там, что это — колодец?
— Сегодня вечером мы принимать решение не будем, — сказал он резко.
— Нет, — согласилась она. — Мы приедем посмотреть на это еще при дневном свете.
Домой они приехали в сумерках и, загнав машину во двор, сели на веранде своего маленького домика.
— Мы отсюда не уедем, пока ты этого не захочешь, — сказала она спокойно, зная при этом, что должна уехать. Она уже не вмещалась сюда вся целиком. В роли жены Марка и матери своих детей она могла бы здесь жить счастливо, но здесь не было места для Сюзан Гейлорд. Про себя же она подумала: «Завтра я сама съезжу туда и все осмотрю».
И действительно, на следующий день она направилась к каменному Дому, о котором уже знала, что он станет ее домом. Она ходила по комнатам и строила планы.
— Марк, — сказала она за обедом, — этот дом должен быть моим.
Он посмотрел на нее своими покорными и верными глазами.
— Ну хорошо, Сюзи. Как хочешь.
* * *Когда переселение закончилось, даже Марк заявил, что теперь у них хороший дом, лучше, чем старый.
— Погляди на детей, — сказала Сюзан. — Ради них это стоило сделать!
Джон бежал через луг к ручью. Джейн с улыбающимся лицом вошла в комнату с Марсией на руках.
— В саду много ежевики, миссис. Я наварю из нее варенья.
Джейн жила в маленькой комнатке над кухней и была совершенно счастлива.
— Какой смысл каждый день ездить сюда к вам, — сказала она, когда они въехали. — Я вам вообще не буду мешать, обещаю.
— Я прежде всего думаю о тебе, — сказал Марк Сюзан.
— Здесь мне работается хорошо, — ответила Сюзан. Марк обнял ее.
Она разложила свои материалы и инструменты в большой, пустой риге. Ее размеры восхищали Сюзан. Высоко над ней проходили балки, заросшие паутиной. На земле стояли ящики, когда-то заполненные зерном. Теперь в них будут лежать вещи, которые она сделает сама. Ящики достаточно велики даже для самых больших фигур. Она раскрыла настежь огромные ворота риги, выходившие на холмы. На их зеленых просторах, залитых солнцем, она увидела Джона — мелкую движущуюся точку. За холмами простиралось небо.
Посреди этого простора она ощутила несколько подзабытое побуждение взять в руки глину и начать лепить что-нибудь совершенно необыкновенное. Сюзан начала рисовать фигуры мужчины и женщины. Между ними она поместила ребенка, а затем в руки женщины положила младенца. Эти четверо были сейчас основной единицей ее вселенной. Она снова и снова, день за днем делала наброски этой группы, изрисовала много больших листов бумаги, провела бесконечные часы над доработкой рук, ног, губ, глаз. Но женщина не удавалась ей. В конце концов, неудовлетворенная, она отложила в сторону карандаш и бумагу и взялась за глину. Может быть, с помощью глины она найдет более четкую форму.
Сюзан лепила фигуры меньше натуральной величины, экспериментировала и проверяла каждое отдельное движение. Если женщина у нее хорошо получится, она использует скульптурную группу в качестве модели и, может быть, высечет ее в мраморе, когда вернется Дэвид Барнс.
За эти два года, пока его не было, она получила от него два или три строгих письма. А на прошлой неделе он прислал ей открытку: «Приеду пятого июля».
В течение лета она работала и ни с кем не встречалась. Она прекращала работу только вечером, когда автомобиль Марка появлялся на повороте проселочной дороги. Сюзан откладывала все, чем занималась, даже если ей оставалось нанести на почти готовую глиняную скульптуру последние штрихи.
Камень! Когда-нибудь, может быть, она снова начнет работать с камнем.
Сюзан повернулась, вымыла руки и вышла к воротам, чтобы встретить Марка.
— Что ты весь день делала? — всегда спрашивал он, целуя ее.
— Да ничего особенного, — отвечала она.
Рука об руку они шли к дому и она поднималась за ним наверх.
— Сегодня у меня было полно работы, — сказал он и вошел в ванную, чтобы умыться. Когда Марк вышел, его каштановые волосы были влажными и взлохмаченными.
— С этими загородными домами, — сказал он весело, причесываясь перед зеркалом, — можно хорошо заработать. Этот дом я мог бы продать трижды с того момента, как мы его купили.
