Жанэт Куин-Харкин - Золото глупцов
Он медленно расстелил пальто и подошел снова к печке.
— Давайте еще поговорим. Думаю, вы соскучились по хорошим собеседникам и по кое-чему еще.
— Да, — сказала Либби и осторожно села на край кровати.
— Иногда устаешь от разговоров с детьми.
Гейб рассмеялся.
— Посмотрите на себя, расслабьтесь, Либби. Давайте веселиться, пока мы вместе. Такого случая может больше и не представиться.
— Я знаю, — сказала она. — Разве я этого не понимаю, Гейб. Мне тяжело сидеть рядом с вами и думать о Хью.
— Хью здесь нет. Здесь только я, — сказал Гейб. — Я много о вас думал, Либби Гренвил. Не могу забыть тот поцелуй.
Либби посмотрела на мерцающие угли.
— Я тоже старалась выкинуть вас из головы.
— Либби, — нежно сказал Гейб и взял ее за руку, — вы так великолепны в отблесках огня. Ваши волосы блестят как золото. Что вы со мной делаете?
Либби отдернула руку.
— Не надо, Гейб, пожалуйста, — она встала и закрыла лицо руками.
— Хорошо, не волнуйтесь. Я не хотел вас расстраивать и вернусь в свой угол, если вы хотите.
Она чувствовала теплоту его руки.
— Мои желания часто не совпадают с тем, что надо делать. Я все еще замужем.
— Либби, — сказал он и погладил ее по щеке, — вы вся дрожите!
Когда он обнял ее, она дернулась. Либби почувствовала, как его руки расстегивают на платье пуговицы, и была не в силах сопротивляться. Она никогда не испытывала такого желания. Гейб осторожно положил ее на пол. Он жадно целовал ее шею.
— Я хотел тебя, когда впервые увидел, — прошептал Гейб.
Либби не чувствовала ни жесткого пола, ни ветра, сквозившего через щели. Она никогда не чувствовала ничего подобного, так он ее возбудил…
— Мама, ты здесь? — послышался голос.
Либби вскочила и одернула платье.
— Что случилось, дорогая?
— Плохой сон, — сказала Блисс. — Мне страшно. Ложись со мной. — Либби посмотрела на Гейба, виновато улыбаясь.
— Не судьба.
— Они скоро заснут, — прошептал он.
— Я не могу, не здесь, Гейб. Я не знаю, что со мной.
— А я знаю — вы почувствовали себя снова женщиной.
Она дотронулась до его руки.
— Не сердитесь, попытайтесь понять.
Гейб встал и сказал, что, наверное, ему лучше уйти. Надел пальто и, взяв шапку, вышел из хижины.
21
Буря оказалась последней в эту зиму. Через пару дней начал таять снег, и с запада подул теплый ветер. Холмы начали постепенно покрываться зеленым ковром. Начались дожди, но скоро они стали редкими, и в небе часто было ни облачка. Солнце припекало, и Либби с девочками сняли теплую одежду.
На приисках уже было тепло и сухо, а здесь, по реке, еще шел ледоход. Те, кто мыл золото на этом участке реки, по-прежнему бездельничали, выпивая и ругаясь друг с другом. Другие стали переступать закон, превратились в разбойников, грабили более богатых и удачливых золотоискателей.
Каждый день Либби слышала выстрелы, не зная, охотятся ли старатели, выясняют ли отношения или просто разбойничают.
Продукты опять стали проблемой. Мясо Гейба закончилось, а белки или случайно подстреленного перепела на троих не хватало. Либби не так уж хорошо стреляла, чтобы этим прокормиться. Девочки стали какими-то безразличными.
— Почему вы не играете? — спрашивала озабоченная Либби.
— Не хотим.
Озабоченность сменилась тревогой, когда Либби увидела, что у Иден кровоточат десны.
— У меня ножка бо-бо, — жаловалась Блисс. Приподняв ей юбчонку, она увидела, что нога вся в синяках и ссадинах. У Либби у самой на голени появилась язва, и впервые она почувствовала себя плохо. Она старалась быть спокойной и не показывать виду. «Нужно достать продуктов, но денег не было и не будет, пока золотоискатели не начнут снова работать», — думала она. Участки около реки по-прежнему пустовали, и у мужчин было достаточно времени, чтобы стирать, штопать и готовить.
«Надо найти работу», — твердила себе Либби.
Оставив детей в хижине, она пошла в Хенгтаун. Дорога была размыта, и местами приходилось идти по холодной воде. Город заметно разросся. Палатки заменили крепкие деревянные сооружения. Открылись еще два салона и новый отель. Марк Хопкинс теперь торговал в большом деревянном магазине.
— Я смотрю, что вы успешно осуществляете свой план, — глядя на забитые товаром полки, сказала Либби.
— Все будет в порядке, если только в реках спадет вода и старатели будут снова работать. Я потратил на товар все до цента, а вы представить себе не можете, сколько берут за перевозку.
— Столько, сколько вы берете за эти штаны, — приподнимая десятидолларовую бирку, сказала Либби.
— О, это необыкновенные штаны. Они прочны, и обратите внимание на клепки и швы. Они выдержат все, так мне обещал в Сан-Франциско хозяин фирмы.
Либби посмотрела на пустынную улицу.
— Вам все еще не нужен помощник? — спросила она.
— Покупателей пока нет. А как вы поживаете?
— Нормально, вот только нет свежих фруктов и овощей.
— Не только у вас, — сказал Марк. — Всю долину внизу затопило. С Рождества сюда не может добраться ни одна повозка. Сходите к Отто. Он вам предложит испортившуюся свинину. Он даже продал консервированные груши по два доллара за штуку.
— Ох, я надеялась найти хоть какую-нибудь работу, чтобы купить еды.
— Скоро подсохнут дороги, — сказал торговец, — да и в городе открылось много новых заведений. Хотя я не могу представить вас в роли барменши в салоне или казино.
— А в новом отеле?
Хопкинс пожал плечами.
— Его хозяин уехал набирать персонал в Сан-Франциско. Денег, которые он платит своим китайским служащим, хватает только на комнату и еду. Хозяина зовут Райвл. Довольно неприятный тип.
— Шелдон Райвл? — переспросила Либби. — Я ехала сюда в его обозе. Вот где он появился.
— Он уже заработал кучу денег от продажи в Травяной долине и сейчас строит отели и казино во многих городках. Похоже, что он пытается прибрать к рукам всю Калифорнию.
— Надеюсь, что нет, — сказала Либби. — Он самый отвратительный человек, которого я встречала в своей жизни. Хорошо, что я не пошла просить работу в отеле.
— На вашем месте я бы не боялся столкнуться с ним. Его заведениями управляют менеджеры, а он только проверяет их время от времени. Райвл построил себе огромный особняк под Сакраменто, подальше от этих приисков.
— И подальше от меня. Я им сыта по горло за время путешествия, — добавила Либби.
Она вышла от Хопкинса и пошла вниз по улице. Хоть в городе многое изменилось, нищету и убогость Хенгтауна не удалось прикрыть новыми салонами и отелями.
