Джанет МакЛеод - Поцелуй со вкусом манго
Рафи кисло улыбнулся.
— Я ведь больше разбираюсь в местной политике, чем в индийской. Тогда мы перешли к поэзии.
Тилли засмеялась.
— Дорогая тетушка Эми…
Она налила гостю еще лимонаду.
— А что вы имели в виду, говоря о том, что Софи неприятно все индийское?
Выпустив струю дыма, Рафи задумался над вопросом. Затем он пожал плечами.
— Всего лишь ее манеры. Хотя она жила в Индии до шести лет, тем не менее усвоила привычку смотреть на нас, колониальных жителей, сверху вниз. Мы ведь не ровня им, белым господам.
В его голосе прозвучала ирония.
— Я уверена, что вы ошибаетесь, — вступилась за подругу Тилли. — Софи — самый добросердечный человек, какого я когда-либо встречала. В ней нет ни капли высокомерия. Должно быть, во время вашей встречи она была в плохом настроении.
Рафи рассмеялся.
— Рад это слышать. И рад ошибиться. Конечно же, вы знаете Софи гораздо лучше, чем я.
— Она ушла на прогулку с Тэмом, — сообщила Тилли, показывая на скалы, видневшиеся в окне. — У них там пикник на закате дня. Правда, романтично?
Рафи взглянул на скалистые утесы, залитые лучами заходящего сентябрьского солнца. Зависть холодными пальцами сжала его сердце.
— Очень.
— Как вы полагаете, Тэм сделает ей предложение? — взволнованно спросила Тилли. — Если сделает — значит, мои молитвы будут услышаны. Тогда Софи не придется переселяться в тесные комнатушки и она сможет поехать в Индию и быть рядом со мной. Правда, это было бы великолепно? Вероятно, Тэм посвятил вас в свои планы? Он собирается предложить Софи руку и сердце? Прошу вас, скажите мне, если знаете!
Рафи изумленно округлил глаза.
— Если бы это произошло, я бы очень удивился. Я думаю, Тэм…
Он резко замолчал.
— Что Тэм? — нахмурилась Тилли.
Рафи подумал о ссоре между Тэмом и Бозом по поводу женщины из Франции, которую они оба знали и в которую Тэм был влюблен. Рафи в это не вмешивался, но ему было известно, что на этой почве между друзьями случались трения. Боз считал, что Тэм обманывает Софи и ведет себя с ней непорядочно.
— Тэм скрытный человек, — поспешно сказал Рафи. — Несомненно, он не стал бы говорить со мной об этом.
Потушив сигарету, он тут же закурил следующую, злясь на себя за свои переживания. Совершенно очевидно, что Софи Логан вряд ли вообще замечала его существование, в то время как он не мог не думать о ее веселых карих глазах и о чувственных губах, как ни старался выкинуть ее из головы. Рафи не сомневался, что ее проницательная тетя обо всем догадалась.
— Простите, — тут же сказала Тилли. — Я совсем не хотела поставить вас в неловкое положение.
— Да ладно. Я не знаю, каковы намерения Тэма, но меня ничто не удивит — он чрезвычайно импульсивный человек.
— И Софи такая же, — заметила Тилли. — Импульсивная.
Рафи вдруг рассмеялся.
— Это, должно быть, у вас семейное. Я слышал, миссис Робсон, вы тоже вышли замуж очень быстро?
Тилли хихикнула, зардевшись.
— Да, верно. Жду с нетерпением отъезда в Ассам к мужу. Там так романтично, насколько я могу судить, — охота на тигров, чайные вечера, восхитительные закаты и застолья на веранде. И много новых замечательных марок.
— Марок? — удивленно переспросил Рафи.
— Да, почтовых марок. Видите ли, я их коллекционирую.
— Ах, вон оно что! — кивнул Рафи. — В детстве я их тоже собирал.
— Правда? Так мы можем с вами обменяться?
— Боюсь вас огорчить, но свои марки я выкинул.
— Выкинули! — ошеломленно воскликнула Тилли. — Как вы могли?
— Понимаете, у них от жары высох клей, а альбом заплесневел от высокой влажности, — объяснил Рафи со смущенным видом.
— О боже! — в ужасе промолвила Тилли.
— Но зато я открыл для себя поэзию. Если выучить стихи наизусть, то не важно, сгниет книга или нет.
Тилли рассмеялась, надеясь, что про гниющие книги он пошутил.
— Ну, думаю, в той местности, где буду жить я, такого не случается. Мистер Робсон утверждает, что климат там замечательный. Мистер Хан, вам хочется вернуться домой?
Рафи задумчиво посмотрел на нее. В Эдинбурге он чувствовал себя как дома. Именно сюда он приехал во время войны в увольнение со своим товарищем Макгинти и был принят в его семье как родной. Здесь пробудилось его социальное самосознание и сформировалась политическая позиция под влиянием социалистических взглядов друзей семьи Макгинти. А благодаря их знакомствам в богемной среде Рафи приобщился к джазу и выучился танцевать фокстрот, пить пиво и флиртовать с женщинами. (Правда, первые плотские отношения были у него с дочерью французского фермера в их полупустом доме, где Рафи был расквартирован перед Пашендейлом.[34]) Но объяснять это было бесполезно. У людей вызывало непонимание его утверждение о том, что его родина — Шотландия.
— Мне хочется снова увидеть свою родню, — сказал Рафи и тут же сменил тему разговора. — Скажите, а что вы сейчас читаете? Войдя, я заметил на столе раскрытый роман «Уэверли» Вальтера Скотта.
— Ах, Вальтер Скотт! — с воодушевлением подхватила Тилли. — Не правда ли, это один из самых романтичных писателей?
***Тэм с Софи сидели на вершине самой высокой скалы, носящей название «Седло Артура», и, глядя на пылающее у горизонта небо, пытались отдышаться после подъема по крутому склону. Дома окутывал смог, но вдалеке были отчетливо видны залив Ферт-оф-Форт и холмы.
— Никогда не видела такой красоты, — сказала запыхавшаяся Софи, поудобнее усаживаясь на камне.
Тэм налил кофе в два стаканчика и один протянул ей.
— И я тоже, — улыбнулся он.
От его взгляда сердце Софи забилось еще чаще.
Они ели испеченное Флорой песочное печенье, доставая его из помятой жестяной банки. Тэм тем временем увлеченно говорил о приближающихся экзаменах и об ожидавшей его в недалеком будущем работе.
— Я прочел все, что мне попалось, об Индии и о лесоводстве в этой стране. Там очень много работы. Ты знала, что в Индии произрастает более полутора сотен видов деревьев, пригодных для переработки? И это только те, что известны. В Гималаях и за ними до сих пор имеются огромные нетронутые территории. Естественно, главная трудность заключается в доставке леса оттуда, поскольку это очень далеко от цивилизованных мест. Я с нетерпением жду поездок в горы. Думаю, они похожи на швейцарские, но гораздо более внушительные.
Тэм сильно подул на свой кофе и отхлебнул.
— Старик Доунз, мой учитель хиндустани, говорит, что и в Пенджабе у меня будет море работы, нет нужды углубляться в дикие леса, — сказал он. — Но я же не сделаю себе имя, сидя в какой-нибудь пыльной конторе за столбцами чисел, правда? Я поеду в леса и буду учиться всему, чему смогу. К тому же там у меня будет прекрасная возможность поохотиться на птицу и зверя, и я снова сяду в седло.
