Виктория Холт - Роковой шаг
— Он должен оставаться там, где находится сейчас. Я быстро взяла Дикона за руку и предупреждающе сжала ее, испугавшись, что он выдаст себя. Компании не понравится, что среди них есть якобит.
— Они дошли до Престона, — сказал один из путников. — Но мы были уже готовы к встрече и разбили их наголову, этих горных шотландцев. Зачем они пришли в нашу страну? Ничего в этом хорошего не было, это ясно.
— Мы быстро отправили их назад.
— Как вы думаете, будет война? — спросила одна из женщин. — Никакой войны мы не хотим. Я помню, как дедушка говорил мне, что это такое, когда в стране война.
— Ведь совсем недавно была война, — заметила одна женщина.
— О, это происходило не здесь. Не называй это войной. Я имею в виду такую войну, когда англичанин против англичанина сражаются здесь, на английской земле, так что твой сегодняшний друг завтра оказывается врагом… и кто знает, что еще. Вот что я имею в виду. Такой войны нам не надо.
— Такой войны и не будет. Не успели якобиты начать, как их уже побили. Спой-ка нам лучше песню, Бесс.
Они опять запели, а Дикон и я сидели и слушали; наконец, мы все поднялись на галерею и улеглись на постели. Дикон и я лежали рядом. Мы держались за руки, но молчали, боясь разбудить других. Впрочем, слова были не нужны. Я лежала, думая о чудовищности того, что он сделал ради меня. Он отрекся от своего дяди, от своей убежденности в правильности своего выбора, и все это из любви ко мне. Я не знала, как смогу отплатить ему.
Сон не шел ко мне. Я чувствовала, что и Дикон не спит. Ночью полил дождь и к утру смыл весь снег.
Мы поднялись рано и выехали в компании наших попутчиков. К наступлению темноты перед нами возникли башни Минстера и древние стены города.
— Ваши друзья здесь? — спросил Дикона торговец шерстью.
— Да, — ответил он. — Благодарю вас за то, что позволили ехать с вами.
— Э-э, не стоит, парень. Так просто приличнее. Двое таких молодых птенцов, как вы, не должны путешествовать одни. Куда направитесь?
— К дому мэра, — сказал Дикон.
Я затаила дыхание. Я рассказывала ему, что, когда мы были в Йорке, мой дядя, Ланс Клаверинг и я останавливались в доме мэра.
На компанию это произвело впечатление.
— Разве я не говорила вам, что это благородные люди? — прошептала старшая из женщин.
Мы проехали через Бараньи ворота, добрались до бойни и там попрощались с нашими попутчиками. Я уже ездила по этой дороге и знала, как попасть к дому мэра. Вот и он — внушительная резиденция в стороне от маленьких домов на узких улочках.
Когда мы подъехали к дому, сердце мое забилось: из дома выходил Ланс Клаверинг.
Увидев меня, он остолбенел от изумления.
— Кларисса! — воскликнул он.
Я уже и забыла, какой он красивый. Он великолепно выглядел в своем вышитом мундире с обшлагами, отделанными розовато-лиловым и голубым самых нежных оттенков. Его жилет был сплошь в рюшах; бледно-голубые чулки кончались чуть выше колен, что, как я узнала, соответствовало последней моде. Сверкающие черные башмаки на высоких каблуках были украшены пряжками. Широким жестом сняв свою треуголку, он низко поклонился.
— О, Ланс! — воскликнула я. Ланс взял мою руку и поцеловал.
— Как?.. Что это значит?
Он посмотрел на Дикона, который уставился на него как на чудо, словно не веря, что это сверкающее видение действительно существует.
— Это, э-э… — я помедлила, испугавшись. Опасность еще существовала, и я должна была соблюдать осторожность, чтобы не выдать Дикона. — Это Джек Торли, — выпалила я. — Он привез меня сюда.
— Добрый день, Джек Торли.
— Это сэр Ланс Клаверинг, — сказала я. — Друг моей семьи.
Не было необходимости что-то объяснять. Я уже говорила Дикону, что мой дядя Карл и Ланс Клаверинг сопровождали меня до Йорка. Ведь именно по этой причине меня держали в плену.
— Вам лучше войти в дом, — сказал Ланс. — Тогда вы все нам и расскажете. Мы думали, что вы в Хессенфилде. Должен вам сказать, мы очень беспокоились из-за того, как обернулись дела. Давайте сведем ваших лошадей на конюшню. — Он шел рядом со мной. — Я удивлен, что ваш дядя позволил вам уехать из Хессенфилда.
— Надо многое рассказать вам, Ланс. Дядя Карл здесь?
— Он будет сегодня вечером. У него полно дел. С тех пор, как мы расстались, кое-что произошло.
— Я знаю.
Дикон все это время молчал. Я догадалась, что он не знает, как ему теперь поступить, после того как он благополучно доставил меня и сдал на попечение Ланса Клаверинга. Наверно, он прикидывал, разумно ли будет покинуть нас немедленно.
— Вы приехали одни? — спросил Ланс. — Только вдвоем?
— Ну… мы путешествовали с попутчиками, — уклончиво ответила я.
Ланс взглянул в сторону Дикона:
— Надеюсь, прогулка была неплохая.
— Да, благодарю, — сказал Дикон. — Все благополучно.
— Вы, вероятно, утомились. Вам дадут еды и постель на ночь. Думаю, вы хотите вернуться в Хессенфилд как можно раньше.
— Я должен вернуться, — ответил Дикон.
— С вами ничего не случится. Мы выгнали этих проклятых шотландцев. Какая наглость! Представляете, они дошли до Престона. Теперь они по ту сторону границы — те, которые успели.
Я увидела, как Дикон поморщился.
— Безнадежно! — продолжал Ланс. — Не могу понять, о чем они думали. Что же случилось, Кларисса? Вам так захотелось домой?
— Пора было возвращаться. Ланс громко рассмеялся.
— Это решительная молодая леди! — сказал он Дикону. — Думаю, в Хессенфилде это заметили!
Дикон кивнул.
Когда мы вошли в дом, Лаура Гарстон, жена мэра, тепло встретила нас, выразив свое удивление при виде меня.
— Молодые люди совсем выбились из сил, — сказал Ланс. — Кларисса потом все нам расскажет. А пока им надо помыться, поесть и отдохнуть. Это Джек Торли, молодой человек из Хессенфилда.
Ланс сразу отметил благородство манер Дикона. Сначала он принял его за грума, но уже спустя несколько секунд, будучи светским человеком, стал относиться к Дикону как к равному. Я была благодарна ему за это, и несмотря на то, что я беспокоилась о Диконе, для меня было огромным удовольствием опять находиться в веселом обществе Ланса.
В доме нам приготовили комнаты, и мы смыли с себя дорожную грязь.
Как только мы справились с этим нам подали обед, во время которого я и Дикон имели возможность обменяться несколькими словами.
— Я не могу здесь остаться, — сказал он. — Мне надо ехать.
— Мы еще увидимся?
— Обязательно. Мы не можем не увидеться. Я что-нибудь придумаю.
— Они отошлют меня домой. Нас будут разделять мили.
— Я сказал тебе, что найду способ. Если я останусь здесь… если они узнают, кто я…
