Мэри Джо Патни - Сомнения любви
Он засмеялся и заключил ее в объятия. Она очень остро ощущала его тело, да и свое тоже… И вот ее грудь вдавилась в его грудь. Она ощутила пульсацию крови в самом сокровенном месте своего тела.
Зрение внезапно вернулось, когда он снял повязку с ее глаз. Она почти пожалела о том, что ее вытолкнули из мира ощущений, хотя и была рада тому, что видит его красивое смуглое лицо так близко от своего лица.
— Ты сдала экзамен на «отлично», — сказал он. — Ребенком меня привели в похожий сад с завязанными глазами. Я точно не помню, но мне кажется, что я сам испытал нечто подобное много лет назад. Поэтому я хотел, чтобы и ты это почувствовала.
— Это было в том саду, который ты вспомнил? — спросила она.
Он нахмурился и покачал головой:
— Возможно, но на самом деле я не знаю.
Желая стереть с его лица это мрачное выражение, она окинула взглядом сад. Он чудесно выглядел и в запущенном, одичавшем состоянии, но Адам своим кропотливым трудом вернул ему гармонию. Старая деревянная скамья под раскидистым деревом манила присесть на нее, а участок клочковатой травы его трудами был превращен в зеленый газон.
Мария прошлась по саду, внимательно приглядываясь ко всему, что ее окружало. Конечно фонтан радовал глаз больше всего.
— Мне нравится, что вода течет из львиной пасти вниз, а потом распадается на ручейки, стекаясь в бассейны разных размеров, что создает разное звучание воды. Ты говоришь, что фонтан был здесь, за разросшимся плющом? — Она прикоснулась к поросшему лишайником серому камню, из которого была высечена львиная голова, затем провела рукой по зеркальной водной глади в нижнем бассейне.
— Плющ полностью скрыл его. Я собирался установить здесь фонтан, но, обнаружив старый, счел это большой удачей. Трубы и бассейны нужно было почистить, но это все, что пришлось сделать.
Мария медленно шла по саду, внимательно присматриваясь ко всему, на что падал взгляд, прикасаясь к тому, к чему хотелось прикоснуться.
— Ты сотворил чудо. Даже воздух здесь какой-то особенный, целительный.
— Я рад, что тебе нравится. — Адам с удовлетворением оглядел творение своих рук. — Еще многое предстоит сделать, но я доволен тем, что сумел претворить в жизнь то, что задумал.
— Пора отпраздновать это событие. — Она приподняла крышку корзины и вытащила оттуда легкое одеяло. Расстелив его на траве, она поставила корзину посредине и сама изящно присела рядом. По крайней мере она надеялась на то, что у нее получилось присесть изящно. — Ты приготовил сюрприз для меня, а я — кое-что для тебя. — Она многозначительно улыбнулась ему. — У нас будет ленч в темноте.
Глава 15
При этих ее словах Адам взглянул на ясное небо, по которому проплывали лишь легчайшие белые облака.
— Надеюсь, это не значит, что нам придется дожидаться заката, чтобы поесть.
— Мы будем есть сейчас, но с завязанными глазами, — пояснила она. — Мой отец как-то в Париже посетил игорный дом, где подавали soupernoir — зал был абсолютно лишен освещения, а слуги все были набраны из слепых людей, обученных работать в темноте. Подавали разнообразные блюда. Мой отец говорил, что «черный ужин» довольно интересная вещь, хотя и приводит в замешательство. — Она усмехнулась. — Он еще говорил, что ужин был задуман как прелюдия к оргии.
— Твой отец говорил об этом своей юной дочери? — спросил потрясенный Адам.
— Он использовал куда более деликатные выражения, но смысл был именно этот. — На мгновение она вновь испытала удушливое ощущение потери. Но все для нее сложилось не так плохо, поскольку в жизни ее появился Адам. На самом деле она даже смирилась с тем, что надежда получить от отца жизнерадостное письмо с кучей новостей и извинениями за долгое молчание так и не осуществится.
Заставив себя продолжить, она сказала:
— Он считал, что я должна знать, как устроена жизнь, раз я сопровождаю его на всех этих праздниках в загородных домах. Он рассказал мне о «черном ужине» только для того, чтобы развлечь, потому что присутствовал он на таком ужине много лет назад. Насколько я понимаю, он был еще совсем юным, когда его отправили в путешествие по европейским столицам.
— Он путешествовал по миру? Ему повезло. — Адам опустился на одеяло. — Со времен Французской революции молодые английские джентльмены лишены возможности выставлять себя дураками в европейских столицах. Твой отец был родом из богатой семьи?
Мария поморщилась:
— Он никогда не говорил об этом. У меня создалось впечатление, что он был компаньоном какого-то богатого наследника, которого и сопровождал в путешествии по Европе. Даже как-то страшно представить моего отца человеком ответственным!
Адам засмеялся:
— При всех своих недостатках он вырастил отличную дочь.
Мария отвязала от ручки корзины второй шарф.
— Я знаю о том, что лежит в корзине, не больше, чем ты. Я объяснила свою задумку миссис Бекетт и просила ее положиться на воображение. Идея ей понравилась, так что готовься!
Она встала на колени и обвязала шарф вокруг его головы.
— Ты что-нибудь видишь?
— Сквозь ткань проникает немного света, но я ничего не вижу. Странное ощущение, — задумчиво сказал он. — Не такое, как ночью в темноте. Более… волнующее. А как насчет тебя? Ты сможешь сама завязать себе глаза? Только никакого обмана!
— Я и не стала бы тебя обманывать. В этом весь смак. Я завяжу глаза, но было бы лучше, если бы ты помог затянуть шарф, завязав его на затылке. — Она обмотала шарф вокруг головы с той же тщательностью, как сделала это с Адамом. — Я собираюсь наклониться над корзиной, так что ты можешь завязать шарф.
Она услышала шорох — Адам сменил позу. Затем его ищущие пальцы коснулись ее затылка. Она затаила дыхание. Ее словно пробило током, таким изысканно эротичным было ощущение. Стараясь придать дрожащему голосу больше уверенности, она сказала:
— Это моя шея. Шарф на несколько дюймов ближе к тебе.
— Прости. — Его руки переместились туда, где она держала концы шарфа за головой. Пока он старательно завязывал шарф, она наслаждалась ощущениями: каждое прикосновение теперь, когда глаза их были завязана, казалось более интимным, более чувственным.
Как только шарф был завязан, она открыла крышку корзинки.
— Теперь пора узнать, что у нас тут есть. Ага! Вот четыре салфетки: по одной на колени и по одной, чтобы вытереть то, что прольется. Вот: я держу твои две салфетки над корзинкой.
— Миссис Бекетт — мудрая женщина. Мы неизбежно перемажемся. Но зато как интересно. — Рукой он нащупал две салфетки.
