Мэри Бэлоу - Золотая сеть
— Это совсем другое дело, — возразила Мадлен. — Эдмунд не такой неугомонный, как мы с тобой. Он счастлив, Дом, его все устраивает. И ему уже почти тридцать. Пришло время обзавестись семьей. Мисс Парнелл — вполне подходящая невеста. Она, правда, немного странная, но мне нравится. Гордости и самообладания ей не занимать. Я намерена подружиться с ней.
— Иногда мне хочется взять и встряхнуть тебя. — Лорд Иден снова встал. — Мэд, Эдмунду придется против воли жениться на довольно странной девице, как ты сама только что заметила. Он не заслужил этого. Эдмунд заслужил невесту, которая будет любить и ценить его. Он заслужил немного счастья за то, что постоянно дарит его всем окружающим. И между прочим, он был вполне счастлив с миссис Борден. Ты знала о миссис Борден?
— Насколько я понимаю, это его любовница? — вспыхнула Мадлен. — Я видела ее однажды, Дом. Ходячий ужас! Не понимаю, что Эдмунд нашел в ней!
— Сам не знаю, — согласился с ней лорд Иден, — но она ему нравилась, Мэд. Однако теперь он будет вынужден оставить ее, в этом я нисколько не сомневаюсь. Это несправедливо. Ты должна помочь мне убедить мисс Парнелл, что я ее судьба.
— Совсем недавно ты был без ума от мисс Карстарз, — поддела его Мадлен, — хотя, по-моему, она слишком глупа для тебя, Дом, совсем еще ребенок. Неужели ты успел забыть ее?
— Что за дурацкие вопросы, Мэд? Я думал, ты гораздо умнее и к тому же понимаешь меня. Ты ведь прекрасно знаешь, что мои чувства к мисс Карстарз не имеют к этому делу никакого отношения. Проблема в том, что кто-то должен жениться на мисс Парнелл. И кто же, если не я? Только не Эдмунд. Неужели ты не понимаешь?
— Понимаю, Дом. Просто мне не хочется видеть, как ты загоняешь себя в ловушку, вот и все. Ведь брак — это на всю жизнь. Мое сердце этого не выдержит. Но ты прав. Смотреть на страдания Эдмунда тоже тяжело. Просто я никогда не узнала бы, что Эдмунд несчастен, потому что он не привык выставлять свои чувства напоказ. Хотя нет, я, наверное, все равно узнала бы. Но решила бы, что это всего лишь Эдмунд и его чувства не так сильны, как твои или мои. Неужели я всю жизнь о нем так думала, Дом? Какой ужас!
Лорд Иден улыбнулся:
— Ну так что, поможешь?
— Понятия не имею, чем тебе помочь, — вздохнула Мадлен. — Эдмунд спустит с меня шкуру, если поймает. Ты ведь сам прекрасно знаешь, для него помолвка все равно, что свадьба. Кроме того, о ней было публично объявлено в Лондоне, и вечеринка состоялась.
— Тебе не придется ничего делать, — заверил ее брат. — Только прикроешь меня, когда я приглашу ее прогуляться пешком или проехаться верхом. Скажешь, что поедешь с нами. И возьмешь на себя Парнелла. Устрой так, чтобы я мог поговорить с ней наедине, без лишних ушей.
— Ага, здорово придумал! — вспылила Мадлен. — У меня от этого мистера Парнелла мурашки по спине бегут. Никогда не знаешь, что он думает. И слава Богу, не слишком-то и хотелось. А эти глаза! Брр!
— Представь, что это вызов судьбы, Мэд, — сказал брат. — Поговори с ним — у тебя это хорошо получается. И поболтай с мисс Парнелл, если сможешь. Ничего особенного. Здесь словечко, там намек. Все, что в голову придет, только смотри не перестарайся. Я собираюсь отбить ее, а когда я решаю завоевать леди, мне это обычно удается.
— От скромности ты не умрешь, — усмехнулась Мадлен. — Кто знает, может статься, следующие несколько недель мы проведем не хуже, чем в Лондоне. По крайней мере так же весело. Если бы только тебе не пришлось в конце этого веселья жениться на мисс Парнелл, Дом! Думаю, она мне понравится, но тебе она совершенно не подходит. А на мою долю, значит, мистер Парнелл выпал, да? Весьма заманчиво, ничего не скажешь.
— Вдруг тебе удастся заманить его в сети? — ухмыльнулся лорд Иден. — Тогда мы могли бы справить двойную свадьбу, Мэд.
— Упаси Бог! — вздрогнула девушка. — Да я лучше старой девой останусь! Отныне и вовеки веков. Закрою глаза и заткну уши, чтобы, не дай Бог, не начать флиртовать с мистером Парнеллом. Лучше уж с крокодилом кокетничать! Не карета ли едет, Дом?
Оба прислушались. Затем лорд Иден подошел к окну.
— Ничего не вижу, только дождь да деревья, — сказал он. — Но я определенно слышу цокот копыт. Пошли, Мэд, мы должны вместе с Эдмундом поприветствовать наших гостей.
— Как думаешь, может, все же сумеешь пересилить себя и начать называть меня на людях Мадлен? — спросила сестра. — Мэд — слишком уничижительно звучит, Дом.
Александра задумчиво смотрела в окно кареты. Слава Богу, мать наконец-то угомонилась. Всю дорогу от Лондона леди Бекворт не переставая ворчала. Налоги на заставах она считала непомерными, ведь в карете едут только двое, запрещала Александре открывать окно, когда дочери хотелось подышать свежим воздухом или перекинуться словом с Джеймсом, который ехал верхом, обслуживание в трактирах, где они останавливались поесть, казалось матери до безобразия неприличным — слуги не посмели бы вести себя подобным образом при лорде Бекворте, простыни на постоялом дворе, где им пришлось переночевать, были плохо проветрены и пахли плесенью, надо было остаться там еще на день, в дождь ехать слишком рискованно.
Весь день леди Бекворт до смерти боялась, что они могут перевернуться в грязь. Несколько раз карету и впрямь сильно заносило. Но Джеймс считал, что дорога вполне безопасна, а Александра привыкла доверять его мнению. И вот теперь, когда они проехали через внушительные железные ворота Эмберли-Корта, мимо каменной сторожки и приветливо кивнувшего им привратника, мать наконец притихла, ожидая с минуты на минуту увидеть особняк. Карета ехала по обсаженной деревьями петляющей дороге. Они словно попали в зачарованный мир. Джеймс поехал вперед — дорога оказалась слишком узка для кареты и сопровождающего ее всадника.
Сердце Александры пустилось вскачь. Ей вдруг ужасно захотелось оказаться подальше отсюда, в совершенно другом месте. Несмотря на торжественное объявление об их помолвке, девушка никак не могла свыкнуться с мыслью, что теперь она невеста графа Эмберли. Может, это и странно, но Александра, которая никогда в жизни не знала свободы и даже не мечтала ее получить — если только совсем немного, в качестве жены, а не дочери, — успела одним глазком взглянуть на эту самую свободу и теперь тосковала по ней.
Но и этот промелькнувший миг свободы казался ей иллюзорным. Разве могла она действительно освободиться? Если бы лорд Эмберли не повторил своего предложения после того, как его сиятельство отвернулся от нее, стала бы она свободна от власти мужчины? Нет, она по-прежнему принадлежала бы своему отцу, причем всю оставшуюся жизнь — никто и никогда не предложил бы ей больше руку и сердце. Одним словом, участь ее ждала незавидная.
