Мэри Бэлоу - Прости, любимая
Он ни в коем случае не хотел обидеть Арабеллу. С каждым днем ему все больше нравились ее чистота и наивность. Ведь он в очень раннем возрасте забрал ее из отчего дома, дал ей свое имя, а значит, обязан был оберегать ее. А вместо этого нанес ей жесточайшую обиду. Утром Арабелла выглядела разбитой и больной. Наверняка вчера вечером кто-то из друзей сообщил ей о его связи с Джинни, и это открытие терзало ее всю ночь.
Однако утром на ее лице читалось не только страдание. Если бы Арабелла только страдала, то это еще можно было бы пережить. Взять жену за руки, успокоить, пообещать что угодно ради искупления своей вины. Но Арабелла выглядела недоступной, холодной, прекрасно владела собой. Что-то умерло в ней за эту ночь. Возможно, остатки детства, ее вера в него. А может, и вообще вера в человеческую порядочность.
Разумеется, плохую службу ей сослужила ее полная неопытность. Будь Арабелла чуточку мудрее, она бы поняла, что иметь любовницу – это в порядке вещей для джентльменов. И ни у одной жены известие о том, что у ее мужа есть любовница, не вызвало бы такого потрясения. Встречаясь с Джинни, он не стал с меньшим уважением и добротой относиться к жене. Но Арабелла этого не поняла. Она буквально восприняла слова клятвы, произнесенной у алтаря. И теперь решила, что ею пренебрегли.
И виноват в этом только он. Лорд Астор направил жеребца к обочине, чтобы пропустить быстро приближающийся экипаж. Почтовая карета с грохотом пронеслась мимо. Виконт решил, что пора возвращаться в Лондон, и если не ради себя, то хотя бы ради любимого жеребца.
Так что же теперь делать? Оставить Джинни и вымолить у Арабеллы прощение? Но готов ли он позволить жене распоряжаться его жизнью? Готов ли признать, что совершил ужасное преступление? Если разобраться, то что уж такого страшного он натворил?
Вернувшись в Лондон, лорд Астор стал злиться на себя за то, что проявил подобное малодушие. Рано или поздно Арабелле все равно пришлось бы столкнуться с некоторыми неприглядными сторонами жизни. Но было бы лучше, если бы к этому времени она немного повзрослела. Конечно, неприятно, что Арабелла узнала о Джинни, но теперь уж ничего не поделаешь. Ей придется научиться жить, глядя правде в глаза. Как это делают другие жены, и при этом они вполне довольны своим замужеством.
Лорд Астор решил, что следует поговорить с Арабеллой без грубости или каких-то извинений и объяснить ей, каким должен быть их брак. Они могут оставаться хорошими друзьями, и их брак будет протекать благополучно. А у него нет никаких причин для того, чтобы бросать Джинни.
Арабелла так сильно восхищалась им, что чувствовала себя неловко в его присутствии.
Он ей нравился.
Она доверяла ему.
Она им гордилась!
Но теперь она не желает видеть его и разговаривать с ним. Она не желает, чтобы он дотрагивался до нее.
Черт побери! Зачем он взвалил на себя эту ношу, взяв в жены такого ребенка?
Сегодня утром она выглядела мрачной и истощенной.
Как же теперь надлежит держаться с ней, если такой ее вид будет постоянно служить ему упреком?
Как он установит с ней нормальные отношения? Да и смогут ли их отношения быть нормальными?
Как он появится в ее спальне в конце недели, зная, что его прикосновения оскорбляют ее и вызывают отвращение?
Проклятие!
Вечером этого дня лорд Астор снова ужинал в клубе «Уайтс», а потом принял приглашение поехать в клуб «Брукс» играть в карты. Поначалу виконт выиграл, и если еще год назад подобный выигрыш показался бы ему просто небольшой удачей, то сейчас он его очень обрадовал. Но потом он проигрался и решил, что проигрыш больше соответствует его теперешнему настроению. Выпил лорд Астор столько, что в другой ситуации ощутил бы шум в голове и слегка запьянел. Однако сегодня его голова оставалась ясной, а сам он был мрачный, как туча. Мелькнула мысль поехать к Джинни, но желания совсем не было. В эту ночь виконт спал еще меньше, чем в предыдущую. Его одолевали думы о том, что Арабелла тоже не спит и страдает.
Арабелла ужинала дома с Франсис, а затем они с леди Берри отправились в оперу, где Арабелла в антрактах оживленно болтала и шутила с мистером Линкольном и мистером Хаббардом. А посредине первого действия она, осознав, что на ней надето жемчужное ожерелье, потихоньку сняла его и спрятала в сумочку. Уснула Арабелла почти сразу, как только легла в постель, – слишком уж она устала душевно и телесно.
Глава 12
На следующее утро, во время завтрака, лорд Астор с удивлением увидел Арабеллу, входившую в столовую, и поднялся из-за стола. Бросив на жену беглый взгляд, он понял, что она по-прежнему холодна и неприступна, как и вчера. Лицо Арабеллы было бледным, и она явно похудела.
– Вы не пошли сегодня на прогулку с Георгом? – спросил виконт. – Погода довольно ненастная.
– Я уже вернулась с прогулки. Воздух холодный, но бодрящий. Я брала с собой служанку, ваше сиятельство, и вела себя прилично.
Арабелла отошла от буфета, положив себе на тарелку, как обычно, булочку, и кивком велела лакею налить ей кофе. Лорд Астор смотрел на жену, не зная, что сказать, и не будучи уверенным, что вообще надо что-то говорить.
– Не обращайте на меня внимание, можете читать газету, – обронила Арабелла, разрезая булочку. Однако лорд Астор не последовал ее совету.
– Вам понравилась опера? – поинтересовался он.
– Да, понравилась. Благодарю вас, ваше сиятельство.
– А какие у вас планы на сегодня?
– После обеда мы с Франсис поедем к леди Берри, а вечером приглашены в Воксхолл-Гарденз.
– В Воксхолл? Там чудесно вечером, но и опасно. Вам следует быть осторожной.
– Нас пригласил на ужин лорд Фарради, будут еще мистер Хаббард, сэр Джон Чарлтон, Теодор, другие гости. Так что я буду в полной безопасности.
За все время разговора Арабелла ни разу не взглянула на мужа. Тон ее голоса был вежливо-ледяным. Лорд Астор отыскал глазами статью в газете, которую читал до прихода жены, но уже через пару минут поймал себя на том, что плохо помнит, о чем вообще эта статья. Он сложил газету и положил ее рядом с пустой чашкой.
– Арабелла, если вы не заняты в течение ближайшего часа, то я хотел бы поговорить с вами в библиотеке.
– После завтрака я всегда даю указания кухарке и домоправителю, – напомнила Арабелла. – Но ваше желание для меня прежде всего. Вы уже уходите? Дадите мне десять минут?
– Да, не торопитесь. – Виконт встал, поклонился и вышел из столовой.
Арабелла не могла допустить, чтобы лакей, стоявший возле буфета, увидел ее поникшей. Она не оставила, как обычно, на тарелке половину булочки, а съела ее целиком, медленно пережевывая и не ощущая при этом никакого вкуса. Нельзя показать, что она страдает. С сегодняшнего дня у нее начиналась новая жизнь, и ей подобало вести себя с достоинством. Никаких слез и прочих женских штучек.
