Джулия Лейтем - Выбор рыцаря
Захваченная врасплох, Элизабет вдруг увидела призрак ее обмана, который вырос между ними.
– Вы целый год жили с ней в одном замке, – строго сказала она.
– Тогда ей было всего одиннадцать лет. Я едва знал ее.
– Почему?
– Потому что она не находила для меня времени. Уильям был сияющим маяком нашей семьи.
В его тоне почувствовалась ирония, которая напомнила Элизабет о том, что он считал своего брата способным на ложь. Уж не ревновал ли Джон к своему брату, переживая, что она не обращала на него внимания?
– А вам хотелось проводить время с одиннадцатилетней девочкой? – медленно спросила она.
– Мне она казалась… забавной. – Джон вздохнул. – И симпатичной. Я абсолютно уверен, что она стала красивой девушкой.
Элизабет опустила глаза и немного помолчала.
– А красота настолько важна для вас?
– Нет, но простите, если обижу вас, совсем не так, как для нее?
Элизабет насторожилась:
– Не понимаю вас.
– Леди Элизабет ничего не знала об Уильяме. Он был на восемь лет старше, чем она, и у него не было времени на маленьких девочек. Все, что он должен был делать, – всего лишь улыбаться ей. – Его голос постепенно замер, затем Джон улыбнулся. – Да, но я тоже не идеален. Боюсь, что я вел себя с ней так же.
Каждый может сказать такую вещь, чтобы завоевать благосклонность женщины, подумала Элизабет. Вероятно, Джон полагал, что она побежит и расскажет все своей госпоже, тем самым, облегчив ему дело. И все-таки она чувствовала себя… взволнованной.
– Что касается меня, то леди Элизабет не придется беспокоиться о том, что женщины будут терять голову из-за моей красоты. – Джон негромко засмеялся.
Он хотел услышать от нее комплимент? Элизабет не поняла этого и потому промолчала.
– Леди Элизабет уже давно не маленькая девочка, – сказала она после продолжительной паузы. – Она понимает, что человек ценен своими делами, а не внешней красотой. – Правда, Элизабет чувствовала себя виноватой, произнося эти слова, поскольку красота Уильяма всегда ее волновала. Но все же больше всего она ценила в нем его тонкую романтическую душу. – Для нее не будет иметь значения шрам на вашем лице.
– Это хорошо. Не хотелось бы, чтобы она думала, что я буду пугать своих детей.
Детей. По телу Элизабет пробежала волна озноба. Она росла в деревне, видела множество животных и знала, что предшествует появлению детей. Она не могла сейчас даже взглянуть на Джона, представив интимные ласки и его обнаженное тело.
Чтобы отвлечься от этих мыслей, Элизабет спросила:
– Откуда у вас этот шрам?
– Последствия турнира, рукопашной схватки. Сонмища людей в доспехах и со шпагами в руках преследуют друг друга по полю, чтобы доставить удовольствие зрителям.
– Я всегда считала это варварством, ведь столько хороших людей получают раны.
– У меня слетел шлем, и три человека, которых я всегда побеждал в состязаниях, решили взять реванш.
Элизабет поморщилась.
Джон усмехнулся:
– Я благодарен им уже за то, что они не повредили мне глаз.
– Вас расстраивает то, что вы… покалечены?
– А вас расстраивает, что я покалечен?
Элизабет отпрянула.
– Почему мое мнение должно что-то значить?
– Я понял, что мой шрам не влияет на отношение женщин ко мне, во всяком случае, женщин простого сословия. А вы одна из них.
– А титулованные женщины ведут себя иначе? – с обидой спросила Элизабет.
– Иногда да.
– Так вы по этой причине спросили про леди Элизабет?
Джон пожал плечами.
– Вы строите слишком много догадок относительно моей госпожи, – холодно заметила Элизабет. – Она ничем вам не обязана, особенно если вспомнить, как вы обращались со мной.
– Я напишу ей. Клянусь, я заставлю ее изменить свое мнение обо мне.
– Это будет более трудно, чем вы думаете.
Внезапно Элизабет услышала непонятный звук у себя за спиной; они с Джоном одновременно обернулись и увидели странное выражение на лице солдата, который смотрел на стрелу, вонзившуюся ему в грудь.
Раньше чем солдат успел свалиться с лошади, Джон толкнул Элизабет лицом вниз на дно повозки и крикнул едущему впереди солдату:
– Нападение!
Элизабет выплюнула соломинку, сердце у нее громко заколотилось, когда она осторожно выглянула из-за борта повозки. Предупрежденный солдат успел вовремя бросить лошадь в сторону, и предназначенная для него стрела вонзилась в дерево.
– Анна, оставайтесь на месте! – скомандовал Джон таким тоном, которому нельзя было не повиноваться. Он выхватил из-за пояса кинжал и вложил его ей в руку.
– Но ведь он вам может понадобиться! – воскликнула она.
Он проигнорировал ее реплику. Из леса доносились крики, но Элизабет не отрывала глаз от Джона, который перескочил через скамью, метнулся к задней части по возки и оттуда бросился на оставшуюся без всадника лошадь. Элизабет ахнула, когда он ударился торсом о седло. Однако он не упал, а мгновенно выпрямился и тут же извлек шпагу из притороченных к седлу ножен. Хотя лошадь отчаянно брыкалась и норовила его сбросить, он сумел ее обуздать, пригнулся к ее шее и погнал животное вперед, чтобы соединиться с находящимся в авангарде солдатом. Просвистело еще несколько стрел, но оба всадника, не обращая на них внимания, бросились к кустарникам, со стороны которых и велась атака.
Элизабет схватилась за борт повозки и, выставив перед собой кинжал, наблюдала за развитием событий. Она услышала крики обоих мужчин и ржание лошадей и вознесла молитву за безопасность Джона. Он появился из-за кустов, преследуя бандита, который бежал от него что было сил; Джон ударил его рукояткой шпаги, и тот упал лицом вниз и замер без каких-либо признаков жизни.
В сумеречном свете Элизабет в благоговейном страхе наблюдала за тем, как Джон развернул на задних ногах свою лошадь и снова направил ее к перелеску. На его лице не было видно признаков страха, читались только решимость и упоение боем, и она посмотрела на него как на незнакомца, как на рыцаря и победителя турниров и боевых сражений, уверенного в своем мастерстве.
Элизабет была потрясена увиденным, но все же не представляла себе, как он один, всего лишь с тремя солдатами, собирался освободить ее из заточения. Однако теперь она понимала, откуда он черпает свою уверенность.
Внезапно повозка под ней заколыхалась, Элизабет обернулась и увидела бандита, который пытался взобраться сзади. Он был маленький и жилистый, грязные нечесаные волосы прилипли к его лицу. Привстав на коленях, Элизабет показала ему кинжал, словно она умела им пользоваться. Но бандит лишь ухмыльнулся беззубой улыбкой и продолжил свои попытки взобраться на повозку.
