Барбара Картленд - Коронация любви
Алдрина так боялась, что он рассердится, что утаила правду! А уж какая реакция последует на тот факт, что она королева Сарии, даже и представить себе невозможно!
«Если он рассердится или расстроится оттого, что узнает правду, то нашему счастью придет конец, — размышляла девушка. — Почему я не могу остаться здесь — просто так, не забирая вещи и не прощаясь ни с кем?»
Однако в глубине души она понимала, что Джуро совершенно прав.
Софи и граф Николас уже волнуются и недоумевают, куда она пропала.
Оставалось решить, стоит ли говорить Джуро правду еще до того, как они сойдут на берег и попадут на виллу.
Алдрина раздумывала об этом, а тем временем Джуро уже встал и оделся.
— Поспеши, — поторопил он, — я хочу побыстрее начать путешествие открытий, каким непременно предстоит стать нашему медовому месяцу.
Девушка вопросительно посмотрела на Джуро, и тому пришлось объяснить все подробно:
— Мне предстоит еще выяснить очень многое, чего я до сих пор не знаю о моей прекрасной жене, а ей предстоит столь же многое узнать обо мне. Надеюсь, ей будет интересно!
И прежде чем Алдрина успела что-нибудь ответить, Джуро вышел из каюты.
Она поднялась и надела свое белое муслиновое платье, которое ожидало в кресле.
Едва молодые супруги вернулись из церкви, платье сразу оказалось лишним и совершило перелет через всю каюту, приземлившись очень удачно. К счастью, оно не помялось.
Подойдя к зеркалу, Алдрина причесалась, уложив волосы точно так, как носила их всегда, и, взглянув на свое отражение, решила, что выглядит довольно прилично.
Но она не могла, конечно, заметить в своем отражении в зеркале, что любовь зажгла ярким светом ее прекрасные глаза, нежным прозрачным румянцем озарила щеки и особенно трогательно приоткрыла губы. Однако то, что она явно похорошела, девушка видела и сама.
Джуро вернулся скоро.
Удивительно, но сейчас он оказался одетым в традиционный костюм яхтсмена.
На нем были белые брюки и синий китель с золотыми пуговицами.
— Какой ты красивый! — не сдержала она восхищения.
— А как прелестна ты, любовь моя! — в ответ воскликнул он. — Так прелестна, что я даже боюсь поцеловать тебя! Ведь если я только к тебе притронусь, мы тут же снова окажемся в постели и тогда уже очень не скоро попадем на берег!
Алдрина невольно покраснела.
Взгляды их встретились, и в глазах Джуро горел такой огонь страсти, что не оставалось никаких сомнений в том, что он прав.
Они вышли на палубу, и девушка заметила, что яхта стала на якорь чуть в стороне от виллы. Ее не могли увидеть из дома, из гостиной, которую она покинула вчера вечером через французское окно.
Двое моряков вытащили яхту на берег, чтобы ни хозяину, ни гостье не пришлось мочить ноги, и молодые люди сошли на берег.
По хорошо знакомой Алдрине извилистой дорожке они поднимались вверх, к дому. Оба молчали.
Девушка еще и еще раз пыталась заранее решить, что она скажет и как поступит, но так и не смогла придумать ничего определенного.
Они поднялись на веранду. Там никого не было.
Сквозь французское окно они вошли в гостиную и увидели Софи, графа Николаса и, к ужасу Алдрины, принца Иниго.
Алдрина вошла первой, а Джуро немного отстал, замешкавшись на веранде.
Увидев королеву, все трое тут же вскочили на ноги, и принц яростно потребовал ответа:
— Где, черт возьми, вы болтались? Как у вас хватило совести бросить все и всех с такой бесцеремонностью? Я уже собирался посылать на поиски солдат.
— Я… мне ничего не угрожало… я все время находилась в полной безопасности, — неуверенно, с трудом подбирая подходящие слова, пролепетала Алдрина.
Но потом, собравшись с духом, заговорила быстро, не обращая внимания на слова:
— В эту ночь со мной произошло много событий. Я не просто гуляла. Я была на свадьбе. На своей собственной. Я вышла замуж. Мы обвенчались.
На несколько секунд в воздухе повисло изумленное молчание.
— Замуж? — собравшись наконец с духом, переспросил принц Иниго, словно не веря услышанному. — Что, скажите на милость, вы имеете в виду? Каким образом вы могли выйти замуж? Кто этот человек рядом с вами?
— Сейчас я вам сам все объясню, — совершенно спокойно, сдержанным и негромким голосом произнес Джуро.
— Объясните? — окончательно вспылил принц. — Мне вовсе не нужны ваши объяснения и оправдания. Если вы считаете себя вправе жениться на королеве, то вы ошибаетесь! И чем быстрее граф Николас, начальник королевской гвардии, заключит вас под стражу, тем лучше!
Он выкрикивал угрозы так яростно и громко, что они отдавались эхом по всему дому.
Однако Алдрина все-таки услышала, как Джуро, потрясенный, произнес:
— Королева? Неужели ты королева?
Она неуверенно, виновато повернулась к нему, с мольбой глядя прямо в глаза.
— Пожалуйста, — прошептала она, — пожалуйста… я собиралась все рассказать тебе… клянусь! Я бы все и сама тебе рассказала… Я просто очень, очень боялась, что ты испугаешься… Ну пожалуйста, прости меня… постарайся простить… я очень не хотела, чтобы ты вот так все узнал…
Джуро смотрел на любимую со странным выражением, которого она не могла понять.
В этот момент во всеобщей и полной тишине открылась дверь, и вошел доктор Ансей.
— Слава Богу! — воскликнул, едва увидев его, граф. — Теперь все будет в порядке!
— Я срочно приехал, потому что вы вызвали меня, — взволнованно ответил доктор. — Что случилось?
— Действительно, что случилось? — раздался громогласный голос принца Иниго. — Случилось невероятное! Королева где-то болталась всю ночь и только что явилась с этим никому не известным типом, простолюдином, которого она неизвестно где нашла! Это бы еще полбеды! Но она утверждает, что вышла за него замуж, обвенчалась с ним! Выход только один — казнить узурпатора!
Пока принц кричал, доктор Ансей внимательно смотрел то на Алдрину, то на ее избранника.
Наконец он не торопясь подошел к ним, все так же внимательно вглядываясь. Алдрина повернулась было к доктору в надежде вымолить у него прощение, но доктор, поклонившись, произнес:
— Возможно… возможно, я ошибаюсь… но…
— Нет, вы не ошибаетесь, доктор, — произнес Джуро, протягивая ему руку. — Конечно, прошло уже несколько лет с тех пор, как мы с вами последний раз виделись, но я сохраняю в душе благодарность к вам за ту доброту и внимание, которые вы проявили к моему отцу во время его последней болезни.
Доктор Ансей поклонился еще раз.
— Ваше величество, как всегда, крайне любезны, — с почтением произнес он.
