Джулия Берд - Мой прекрасный лорд
Она робко улыбнулась, а Лукас провел рукой по лицу и тяжело вздохнул.
– Замечательно. Что ж, продолжайте. Расскажите мне все.
Кэролайн поведала ему историю своих незадачливых женихов. Лукас слушал не перебивая, налил себе еще кофе, а она с подкупающей искренностью повествовала о своих неудачах с Купидоном. К тому времени когда она закончила, он перешел к камину, поставив фарфоровую чашку на каминную полку. Молча наблюдая, как потрескивали поленья, как вспыхивали и угасали языки пламени, Лукас подождал, пока ее голос затих, и не без симпатии взглянул на девушку.
– Так эти кретины утверждали, что действительно слышали голос привидения? – спросил он.
Кэролайн выглядела такой хрупкой и такой уязвимой! Она выпрямилась в своем кресле, щеки порозовели, большие, влажные, как у лани, глаза блестели.
– Да, все они наперебой твердили, что слышали голоса Баррета и леди Рейчел.
– Идиоты…
– Кажется, их воображение не знало границ, – поддержал разговор Теодор. – Вы ничего не слышали, Дэвин, поскольку сплетни о том, что дом населен призраками, не дошли до вас. Хотя вы и жили в Лондоне, но двери светских гостиных были закрыты для вас. А именно там рождались нелепые слухи и шли бесконечные пересуды о привидениях Фаллингейт-Хауса.
Лукас подошел к Кэролайн. Мягко приподняв ее лицо за подбородок, он нежно погладил по щеке тыльной стороной ладони.
– Неужто нельзя было рассказать мне все как есть, моя дорогая? Я могу, как попугай, усвоить речь джентльмена, но я не денди. Миссис Пламшоу права. Я заключил сделку и намерен довести дело до конца.
Кэролайн отстранилась, не в состоянии вымолвить ни слова. Ни один из знакомых мужчин не мог так взволновать ее. Ни один не выказал такого мужества и надежности. Как она ошибалась, полагая, что Лукас ей не ровня!
– Да, мне следовало бы объяснить вам все, мистер Дэвин. Но я совсем вас не знала.
Он кивнул.
– Тогда расскажите мне об этом призраке все, что считаете нужным. Кто он? А что, если однажды темной холодной ночью мне доведется встретиться с ним?
– Это лорд Баррет Гамильтон, – живо отозвался Теодор. – Он умер в Тауэре во времена царствования Генриха VIII. Его и леди Рейчел Хардинг, что называется, развела судьба. Их разлучили в период Реформации. Баррет искал убежища в этих краях, тогда на этом месте стояло аббатство Мортон, но, увы, не нашел приюта у святых отцов. Настоятель монастыря выдал его, и лорд проклял это место.
Лукас слушал объяснения вполуха. При каждом упоминании имени призрака он с укором смотрел на Кэролайн.
– Лорд Гамильтон? Человек на портрете?
Она кивнула.
Лукас медленно сжал кулаки и выдавил кривую усмешку.
– Вы говорили, что не влюблены в него. Из-за того, что он призрак?
– Нет, – выразительно прошептала она. – Из-за вас.
Наступила гнетущая тишина, нарушаемая лишь тиканьем каминных часов.
– Вот все и уладилось, – сказал доктор, довольно потирая руки. – Давайте займемся делом. Ясно, что вы поддерживаете наш проект, мистер Дэвин. Ваша речь улучшается. Самое время перейти к правилам поведения.
Глава 13
Часом позже Лукас и Теодор стояли у камина во флигеле, попыхивая сигарами. Шабала сервировал маленький стол, расставляя фарфор и раскладывая столовое серебро.
Теодор указал кончиком сигары на пышное убранство. – Что это, я вас спрашиваю? Этот великолепный фарфор? Это серебро? Все это символы успеха, дружище. Одинокому мужчине не нужна подобная демонстрация богатства, все только ради женщины.
– Да, старина, – согласился Лукас, затянувшись сигарой, – с женщинами всегда куча проблем. – Он выдохнул, и белое облачко дыма окутало его.
– Что касается мужчин, мы живем для того, чтобы жить и получать удовольствия. Охота, выпивка и курево – вот привязанности нашего сердца.
Лукас уселся в странное на вид кресло с подушками, покрытыми яркой африканской тканью. Кресло выглядело диковинно, но оказалось гораздо удобнее, чем мебель в любой дамской гостиной.
– Кому нужны женщины? – произнес Лукас, неторопливо закидывая ногу на ногу.
– Нам, – объявил Теодор. Он указал сигарой на Лукаса и понимающе улыбнулся. – Во что бы мы превратились, старина, если бы двадцать четыре часа в сутки предавались удовольствиям? Не было бы никаких событий, никакой дисциплины, никакой культуры. Даже в Африке люди придумали ритуалы и обряды, чтобы отличать один день от другого. Нам с вами эти ритуалы покажутся примитивными, но туземцам они дают ощущение полноты жизни. И уверяю вас, все эти обряды, танцы, правила и табу придуманы женщинами. Или по крайней мере вдохновлены ими.
– Черт бы их побрал, этих проклятых баб… никакой тебе пользы… – с вызовом проворчал Лукас.
– Нет-нет, старина, вы ошибаетесь. Это весьма полезные создания. Хорошенькая женщина, как хорошее вино – бесподобна и опьяняюща, есть в ней некая алхимия.
Лукас знал вкус вина, знал женщин, но хотел большего. Перед ним возник образ Кэролайн, ее спокойное целомудренное лицо, такое одухотворенное и притягательное в моменты отчаяния, надежды и… страсти.
– Алхимия, говоришь, то есть я хотел сказать «говорите».
– Да. Алхимия – это искусство превращать обычный металл в золото.
Лукас пожевал кончик сигары и спросил:
– И вы это умеете?
– Нет. – Теодор подошел к дальней стене, где на стеллаже поблескивали пузырьки и мензурки. – Я изучаю природу, свойства растений, составляю рецепты. Люди веками стремятся превратить металл в золото и столь же долго пытаются разгадать тайну женщины. И вот что я вам скажу, дружище, женщина непостижима, точно так же, как искусство алхимии. И мужчина не может испытать большего блаженства, чем покориться волшебству женщины.
Лукас почесал подбородок, доктор предстал перед ним в совершенно ином свете.
– Да вы романтик, доктор Кавендиш. Вы любили свою жену?
Теодор тяжело вздохнул:
– Больше жизни.
– Вам не надо было жениться. Вы ведь охотник до приключений, а жена в джунглях – это куча хлопот.
Теодор с улыбкой покачал головой:
– Вы понятия не имеете, каким кладом она для меня была. Помощница. Друг. Возлюбленная.
– Вы могли бы жениться снова? Теодор пожал плечами:
– Вероятно, хотя, по правде говоря, мне это не приходило в голову. Она ведь умерла пять лет назад. Но сейчас речь о вас.
Теодор подвинул кресло – настоящий чиппендейл, – выделяющееся на фоне африканских сувениров и других экзотических предметов.
– Послушайте, Дэвин. У меня есть предложение. Лукас прищурился и саркастически усмехнулся.
– Сделка, которую вы заключили с Кэрол, состоит в том, чтобы прожить здесь две недели, уехать, получив вознаграждение, и больше никогда не возвращаться, – продолжал Теодор.
