Джулия Лэндон - Опасный джентльмен
— Сожалею, что побеспокоил вас.
Эдриан повернулся, чтобы уйти, и перехватил уничтожающий взгляд Лилианы.
— Не беспокойся! — крикнул ему вслед Бенедикт.
Но граф уже шел по коридору в свой кабинет. Долго ли ему придется наблюдать за их приятным времяпрепровождением? И она еще имеет наглость обвинять erQ в неверности! Эдриан едва не расхохотался над собой — глупцом, чуть было не вообразившим, что он и правда влюблен в эту шлюху.
Во время ужина и на следующее утро граф опять слышал веселый смех, который доносился откуда-то из глубины дома. Эдриан не сомневался, что предметом их веселья был он, и, скрипнув зубами, продолжил свой путь к столовой. Однако возле ниши, ведущей в западное крыло, он увидел Макса и Бертрама, которые с любопытством разглядывали картину. Дворецкий случайно обернулся, заметил хозяина, побледнел, и оба бочком прошмыгнули мимо, бормоча что-то о домашних обязанностях, уборке и каком-то ведре, нуждающемся в чистке. Удивленный, Эдриан тоже подошел к картине.
Это был его портрет. И великолепный. Он гордо сидел на коне. Волосы чуть взъерошены бризом, взгляд устремлен вдаль. Она и правда талантлива, признал он, без особого интереса посмотрев на коня.
Это оказался мул.
Причем весьма упитанный.
Следя из окна кабинета за редкими хлопьями, Эдриан решил, что снегопад прекратился, и отправился в холл на поиски дворецкого. Тот как раз полировал медные стенные украшения.
— Макс! — громко рявкнул он, отчего бедняга даже подскочил.
— Д-да, милорд?
— Иди в конюшню и скажи кому-нибудь, что я велел расчистить дорогу.
— Дорогу? Но ведь снег, милорд… должно быть, в фут толщиной!
— Пусть хоть в шесть футов, меня это не интересует. Я хочу, чтобы дорога была расчищена.
Макс испуганно кивнул, открыл тяжелую входную дверь красного дерева и выскочил наружу, забыв надеть плащ. Эдриан ухмыльнулся. Теперь он пойдет в музыкальный салон, где наверняка обнаружит изменницу, воркующую со своим кавалером. Но салон был пуст.
Граф помедлил, обдумывая, где бы они могли проводить время. На террасе, решил он и направился туда.
Эдриан вошел в распахнутую дверь, оглядел комнату. Здесь тоже никого не оказалось. Перебирая в уме все возможные места, он старался не думать о том единственном, где их не должно было быть. Если парочка уединилась в западном крыле…
От этих мыслей его отвлек глухой удар по оконному стеклу, потом мимо пролетел второй снежок. Черт побери, они же не дети! Однако зеленый плащ Лилианы ярким пятном выделялся на белоснежном фоне. Бенедикт швырнул в нее снежок, она прыгнула в сторону, поскользнулась и так быстро упала, что Эдриан не успел ей помочь. Зато Бенедикт моментально оказался рядом, поднял ее, обнял за плечи и поцеловал в щеку.
У Эдриана все поплыло перед глазами, поэтому он не заметил, что Лилиана решительно оттолкнула его брата. Ничего не видя и не слыша, он как безумный сбежал по ступенькам, попав под снежок жены, который угодил ему в плечо. Граф поморщился.
— О Боже! Мне очень жаль, — смутилась она.
— Ничего страшного, — сердито ответил Эдриан, стряхивая с плаща снег. — А вы могли сломать ногу! Ее щеки, порозовевшие от холода, запылали.
— Я…
— Вы безрассудны. Идите в гостиную, пока не покалечились.
И он повернул обратно, негодуя, что этими упреками позволил себе проявить какие-то чувства. От второго снежка, неожиданно и с большой силой пущенного ему в спину, у Эдриана чуть не перехватило дух. Он медленно повернулся, не веря своему предположению, но, как бы желая его убедить, его супруга смеялась. В глазах у нее вспыхивали дьявольские искорки, губы раздвинулись в усмешке, а Бенедикт делал вид, что немного смущен. Первый раз в жизни у Эдриана действительно возникло желание убить.
Когда он переступил порог гостиной, Лилиана, идущая сзади, нахально толкнула его и выскочила из комнаты, оставив Бенедикта греть руки у камина. Граф проводил ее взглядом и наконец посмотрел на своего безмозглого родственника:
— Не думал, что ты столь беспечен.
— Беспечен?
— Я говорю о ваших дурацких играх. А если бы она сломала ногу?
— Она не ребенок, Эдриан, — пожал плечами Бенедикт. — Падение не причинило бы ей вреда. Кроме того, она хотела выйти на воздух, а то нас все время держали тут взаперти.
— Я приказал расчистить дорогу, так что утром не будет никаких затруднений с отъездом и тебе не придется сидеть взаперти.
Бенедикт медленно повернул голову и долго смотрел на брата.
— Понимаю, — наконец произнес он. — Значит, утром я с вами распрощаюсь.
Эдриан молча вышел из гостиной.
Но когда подали карету, граф уже склонялся к мысли, что напрасно потерял самообладание. Бенедикт — человек слабовольный, у него просто не хватило бы мужества соблазнить невестку. К счастью, утро выдалось солнечным, и уже начали таять свисающие с карниза сосульки. Провожая брата до экипажа, граф отпустил по этому поводу неудачную шутку, но тот не засмеялся. Эдриан вздохнул и провел рукой по волосам.
— Прости мою вчерашнюю грубость. Я очень беспокоился за Лилиану. — Его ложь прозвучала настолько трогательно, что он внутренне поморщился.
Натягивая перчатки, Бенедикт искоса взглянул на него.
— Я уже понял, — холодно сказал он. — Я не в обиде. Мне пора ехать домой — папа, наверное, начал беспокоиться.
Если Арчи еще не хватил удар, поскольку его драгоценный сынок отсутствует почти две недели. Кивнув, Эдриан сделал шаг назад, чтобы брат мог сесть в карету. Бенедикт дал указания своему кучеру и открыл дверцу.
— Бенедикт!
Мужчины обернулись. Из дома выбежала Лилиана, а перед ней, как всегда, с громким лаем неслись проклятые собаки.
— Погодите! Я должна вам кое-что передать! — крикнула она и, приподняв юбки, чтобы их не замочить, устремилась к карете.
Эдриан подумал, что нужно схватить ее прежде, чем она прыгнет в экипаж, но Лилиана резко остановилась перед его братом и протянула ему нотный лист:
— Я наконец закончила. Если вы будете так добры и…
— Лилиана! Это великолепный подарок, дорогая, — с чувством произнес Бенедикт. Она робко улыбнулась:
— Это не подарок. Но я обещала…
— Самый драгоценный из всех. — Он сжал ладонями ее лицо и нежно заглянул в глаза.
Вопиющая наглость! Стиснув зубы, Эдриан отвернулся, чтобы не видеть двух любовников, забывших об элементарных приличиях и о том, где находятся. Возможно, они получают удовольствие, выставляя напоказ свои отношения! Граф снова посмотрел на них, однако Лилиана уже стояла в нескольких шагах от Бенедикта.
— Напиши мне, — бросил Эдриан через плечо и направился к дому.
В холле он еще раз обернулся. Лилиана что-то серьезно говорила его брату, а он смотрел на нее с таким обожанием, что внутри у Эдриана все перевернулось. Неужели он проиграл этому слабаку? Уступил ему не только Парк, но и свою жену? Это уж слишком, а он не из тех, кто молча сносит оскорбления.
