Кэтрин Андерсон - Талисман
Он донес ее до места, где на речном берегу каменная порода выступала над водой, образуя плоский, ровный участок, и осторожно поставил на ноги. Онилегли бок о бок на каменном ложе. Когда Лоретта ополоснула лицо, прохладная вода доставила ей поистине райское наслаждение, попав на кожу, обожженную солнечными лучами. Решив не обращать внимания на нежелательную близость индейца и воспользовавшись теми немногими уступками, которые ей позволялись, она выдвинулась вперед на камне. Опустив голову в воду, она пальцами, вытащила из волос сучья и грязь, которые попали туда, когда она упала с лошади. Выжав, насколько это было возможно, воду из длинных распушенных волос, она вздохнула и, сложив руки горстью, зачерпнула из быстрого потока и с удовольствием попила. Когда она опустила руки, то увидела в воде свое колеблющееся отражение, светлое и золотистое, рядом с бронзовым темноволосым мужчиной. Видя его рядом с собой, она еще реальнее ощутила приснившуюся ей кошмарную ситуацию.
Она повернулась, чтобы посмотреть на него, и в ту же минуту он повернулся и посмотрел на нее. Несколько мгновений они изучали друг друга.
— Даже вода поет нашу песню. — Он вздохнул и, встав на колени, посмотрел вниз на их колеблющиеся отражения.
Лоретта стояла, слишком уставшая, чтобы понять происходящее. Его песня и его Боги не имели ничего общего с ней. Он вскочил на ноги, и опять она смирилась с тем, что его рука покоилась на ее, когда они шли назад в лагерь.
Когда они вернулись, двоюродный брат Охотника сидел на корточках у их погасшего костра и свежевал кролика. Мгновенно насторожившись, Лоретта пошла кматрацу и уселась на него. Притворяясь безразличной, она принялась распутывать волосы. Охотник присоединился к другому мужчине, разговаривая с ним на языке команчей до тех пор, пока они не закончили приготовление мяса и не насадили его на вертел. Разведя небольшой костер, они загнали вертел в землю под таким углом, что кролик оказался подвешенным над пламенем для медленного зажаривания.
Когда мясо зажарилось, оба индейца повернулись, глядя на нее. По тону их голосов она поняла, что они спорят. Лоретта продолжала расчесывать волосы пальцами, желая узнать, о чем они говорят, уповая на Бога, чтобы дрожащие руки не выдали ее.
Капля воды, такая же холодная, как ее мысли, стекала с затылка на спину. После того как освободил ее прошлой ночью, Охотник не выдернул шесты. Не собирался ли он привязать ее снова? Пользуясь своими длинными волосами как вуалью, она украдкой взглянула на него. Он смотрел на нее. Его двоюродный брат поднял руки вверх, ударил ногой ком земли и ушел.
Воцарившаяся тишина держала Лоретту в напряжении. Тень упала на нее, и девушка поняла, что Охотник подошел и стоит над ней. После нескольких секунд, показавшихся вечностью, она рискнула поднять голову. Лицо его не было сердитым. В действительности казалось, что его что-то позабавило. Он уселся на корточки перед ней, взгляд его темно-синих глаз был острым и оценивающим.
Смущенная, не зная, чего ожидать, Лоретта смотрела на каменный медальон. Он коснулся одного почти сухого волоска и потер его между пальцами, как бы проверяя текстуру. Затем он схватил ее за подбородок. Его пальцы сжали ее рот с обеих сторон, сморщив губы. Когда она подняла глаза, он встретил ее взгляд вопрошающе, ничего не говоря, все признаки смеха исчезли. Сильный запах мертвого кролика исходил от него. С отвращением она попыталась отодвинуться, но его хватка не позволила ей сделать это. Он потрогал большим пальцем ее теплую нижнюю губу. Темное лицо индейца настолько приблизилось, что их дыхание смешалось: ее — быстрое и прерывистое, его — медленное и размеренное.
Как ни хотелось ей признаваться в этом, она понимала, что еще несколько дней, проведенных в качестве пленницы Охотника, и все ее мысли будут сосредоточены только на том, как выжить. Она почти видела себя прыгающей, чтобы выполнить его приказание, переносящей его прикосновения без жалоб, унижающейся, чтобы заслужить его прощение, когда он станет гневаться. Если она позволит этому случиться, как она посмотрит в глаза людям там, дома, если ей удастся каким-то образом убежать?
И вообще, как она посмотрит в глаза самой себе? Охотник словно угадал ее мысли, и выражение его лица стало поддразнивающим. Отпустив ее, он откачнулся назад и обшарил все ее тело взглядом, от которого у нее запылали щеки.
Она была для него вещью, чем-то, что он мог ласкать или рассматривать, как вымененную безделушку. Что будет, когда ему надоест просто смотреть? Ее солнечные ожоги становились менее болезненными, лихорадка почти прошла. Если он откладывал занятия любовью из-за ее болезни, то теперь все менялось. Через минуту он встал, поманил ее пальцем и сказал: — Keenvah.
Лоретта начала было подниматься, но затем спохватилась. Горячий ком образовался у нее в горле. Если она подчинится с такой легкостью теперь, то в следующий раз это будет еще легче для нее, и вскоре она станет суетиться, исполняя любые его желания, как покорная служанка. Значит ли это, что она хочет выжить любой ценой? Нет.
Решение не повиноваться едва сформировалось в ее голове, когда он схватил ее за левую руку. В следующее мгновение он рывком поднял ее на ноги. С трудом удержав равновесие, она подняла голову и с гневом посмотрела на него. В ответ он рывком поставил ее рядом с собой.
— Не испытывай мое терпение, Голубые Глаза. Моя лошадь лежит мертвая из-за тебя. Еще не поздно наказать тебя. Пошли. Ты знаешь это слово.
Его голос охватил ее, подобно петле, грубый и беспощадный, слова произносились с такой преувеличенной медлительностью и четкостью, что она почувствовала себя, как дрессируемая собака. Когда он повернулся и попытался потащить ее к своим пожиткам, она уперлась пятками в землю. С силой, какой она даже не подозревала в нем, он сжал ее руку и безжалостно потащил вперед. Она старалась высвободиться из его пальцев, но они казались стальным кольцом.
Когда они достигли места, где были сложены его кожаные мешки, он выпустил ее руку и начал рыться в своих мешках, пока не нашел веревочную сумку. Развязав ее, он схватил ее руку и высыпал меру сушеных фруктов и орехов на ее ладонь. На минуту Лоретта испытала угрызения совести за то, что доставила столько хлопот; когда его единственным намерением было накормить ее, но эти чувства быстро улетучились.
Несмотря на голод, она решила не уступать. У нее осталось не много способов сопротивления. Подготовившись к его реакции, она перевернула ладонь и выбросила лакомства на землю. Он мог заставить ее делать многое, но не мог заставить ее есть.
ГЛАВА 10
К тому времени, когда кролик поджарился, Охотник не знал, как обращаться с пленницей, и сомневался, правильно ли он поступил, не наказав ее прошлым вечером. Она бросала еду на землю. Когда он предложил ей воду, она вылила ее. Раньше или позже, но у него не останется другого выхода, как наказать ее.
