Джиллиан Хантер - Любовная история виконта
Но разве можно сравнить Доминика с Джастином! И ее чувства к этим мужчинам! Впрочем, не так давно Хлоя и сама думала, что Джастин неплохая партия.
Хлоя набрала побольше воздуху и выпалила:
– Думаю, тетя Гвендолин, пора мне сказать тебе правду. Девон тайно приезжал ко мне несколько раз – ему нужна была помощь. Я знаю, что поступила некрасиво – нехорошо злоупотреблять вашим гостеприимством, но он все же мне брат…
– Он мне племянник, – перебила ее тетя Гвендолин. – И думаю, я люблю этого озорника не меньше, чем ты, Хлоя. Я знаю, что Девон приезжал сюда тайком и тихонько пробирался в твою комнату. Я просто не вмешивалась по доброте душевной.
Хлоя почувствовала, как запылали у нее щеки.
– Поверить не могу, что вы все знали, тетя.
– Я знаю, что некоторые вещи лучше держать в тайне и что такое верность своей родне, тоже знаю. Я ведь по крови Боскасл, если помнишь.
– Помню, – ответила Хлоя, поглядывая на дядю, на лице которого появилось насмешливое выражение.
– Я не так уж глупа, Хлоя, – продолжала тетя Гвендолин. – Да и слышу неплохо. Несколько дней назад вы с Девоном подняли такой тарарам в твоей комнате, будто собрались плясать контрданс.
Какой там контрданс. Хлоя покраснела до корней волос. Тетя явно имела в виду ночь, когда Хлоя обнаружила Доминика в своей гардеробной. Ночь, когда он швырнул ее на кровать и перепугал до полусмерти. Эта ночь изменила всю последующую жизнь Хлои.
– Мне очень жаль, что мы вас побеспокоили, – произнесла Хлоя после неловкой паузы.
На лице тети Гвендолин появилось выражение досады, смешанной с огорчением.
– Вы с Девоном меня вовсе не обеспокоили. Кто меня беспокоит, так это призрак!
– Ты и в самом деле полагаешь, что всадник, которого ты видела, был Стрэтфилдским Призраком? – осторожно осведомился дядя Хэмфри у супруги. – Но зачем тогда ему разъезжать перед нашим домом?
– Ответ более чем очевиден, Хэмфри, – отрезала супруга. – Несчастный дух молит прекратить его муки.
– Как и все остальные, – пробормотал дядя себе под нос.
– А я, – продолжала тетя Гвендолин, – явно не справилась со своей задачей, не обеспечила духу упокоения. – Она повернулась к Хлое и сэру Хэмфри. – Я только еще больше всполошила этого духа, вместо того чтобы его успокоить. Он явился сюда просить моей помощи. И я не могу ему отказать.
Доминик смотрел, как долговязая фигура забирается на полуразрушенную мельницу.
– Эйдриан, я ведь мог раскроить тебе череп, – произнес Доминик. – Какого черта ты здесь делаешь в столь поздний час?
Этот явившийся без предварительного уведомления визитер был Эйдриан Ракели, виконт Вулвертон, профессиональный наемник, блудный сын и будущий наследник герцогской короны. Криво ухмыляясь, Эйдриан принялся стягивать кожаные перчатки, затем присел на корточки перед люком, из которого Доминик совсем недавно явился на мельницу. Коротко стриженные светлые волосы Эйдриана только подчеркивали резкость черт и темный загар его лица. Карие глаза выражали добродушную озабоченность.
– Доминик, дружище, ну и заставил же ты меня поволноваться. Мы же договорились с тобой встретиться сегодня в лесу в девять. Не может быть, чтобы я перепутал время! Почему ты не пришел?
Доминик бросил на друга мрачный взгляд:
– Дяденька принимал гостей.
– Я догадался. В доме все окна так и сияли. Очень соблазнительно было бы явиться незваным гостем и посмотреть на его реакцию. – Эйдриан обернулся через плечо, тихо свистнул, и его жеребец послушно перешел в густую тень мельницы. – Должно быть, интересный был вечер, если ты пожертвовал нашим свиданием, – добавил он.
Последовало молчание. Их дружба возникла и окрепла в той же Прусской военной академии, где оба познакомились с Хитом Боскаслом. Пути Эйдриана и Доминика совсем недавно снова сошлись после долгой разлуки. Эйдриан, отвергнутый гордым и озлобленным отцом, полагавшим, что сын явился на свет в результате любовной связи его молодой жены на стороне, последние восемь лет провел в добровольном изгнании. Только три месяца назад он вернулся в Англию по просьбе своего отца. Эйдриан был не дурак, и перспектива получить наследство казалась ему привлекательной.
Повеса, смутьян, наемник, циник, он был заметной фигурой лондонского света, единственным человеком, которому Доминик доверял.
Доминик опустил пистолет.
– По правде говоря, я забыл, что у нас с тобой назначена встреча.
– Что ж, не велика беда, – заметил Эйдриан. – Знай я, что ты следишь за Эдгаром, посоветовал бы тебе не приходить. Вдруг ты упустил бы какую-нибудь важную информацию? Ведь это не прежние деньки, когда мы с тобой постоянно ссорились из-за каждой встречной юбки.
– Ты так думаешь?
Эйдриан прищурился:
– Ты что, был с женщиной? Ну как можно так рисковать? Я понимаю, искушение велико – после месяца в изоляции, без секса, в этой душной дыре. Надеюсь, дама ничего не знает?
– Она знает все.
– Какой же ты дурак! – не веря своим ушам воскликнул Эйдриан. – Что ж, надеюсь, от этой особы можно будет откупиться или услать ее по крайней мере до той поры, когда наше дело будет завершено. Кто она, скажи на милость? Одна из твоих горничных?
– Леди Хлоя Боскасл. – Доминик закрыл глаза и глубоко вздохнул.
Его рубашка еще хранила ее неповторимый запах. Все тела трепетало при воспоминании о том, как он ее обнимал. Долго копившаяся страсть выплеснулась наружу.
– Боскасл? Не родственница ли она Хиту Боскаслу?
– Думаю, да.
Эйдриан, ошеломленный и восхищенный, рассмеялся, сверкая белыми зубами.
– Насколько мне известно, тебе единственному удалось соблазнить эту восхитительную красу Лондона, причем в то время когда все считали тебя мертвецом.
– Это не входило в изначальный план, все получилось случайно.
Эйдриан вдруг посерьезнел.
– Перед ней действительно трудно устоять?
Доминик потер подбородок, заросший щетиной.
– Не то слово. Ведь я не мог ухаживать за леди, как подобает, будучи трупом, как ты мне тактично напомнил.
– Полагаю, ты изыскал новый способ ухаживания.
– Барышня стоит любых усилий.
– Позволь мне активней участвовать в этой истории с Эдгаром.
– Ты и так достаточно сделал, – медленно проговорил Доминик, глядя на ручей, залитый лунным сиянием. – Без твоей помощи мне бы не выжить.
– Я бы с большим удовольствием голыми руками вырвал у него из груди сердце, только позволь мне.
Еще когда они были юнцами, Эйдриан отличался замашками изгоя и бунтаря, чего нельзя было сказать о Доминике, который держался в рамках традиции, предписанной английскому лорду. Когда отец отрекся от Эйдриана, он долго скитался по Индии, служил наемником в самых дальних колониях. Эйдриан не колеблясь прирезал бы сэра Эдгара, только позволь ему.
