Кэтрин Кэски - Как соблазнить герцога

Роган обнял ее руками за талию. Он был несколько ошеломлен ее смелостью. Попытался оторвать ее от себя.

– Мэри, мы не можем заниматься этим.

Обняв его за шею, Мэри прильнула к нему.

– Нет, можем. Никто не узнает. Кроме того, это будет уже не в первый раз.

Это было правдой. В ее снах они были вместе уже десятки раз, как сейчас. Именно как сейчас.

Она взъерошила пальцами его густые волосы и крепко поцеловала его. Раздался стон, который издал Роган. От его низкого грудного голоса все ее тело задрожало.

Его бедра, казалось, ритмично задвигались. Он прислонился к ней.

Все тело ее горело, инстинктивно она выгнула спину и плотнее прижалась к его вздымающейся плоти.

Роган откинул голову, чтобы посмотреть ей в глаза, не прерывая поцелуя. Даже в темноте было видно, что он ошеломлен происходящим.

– Роган, – прошептала она хриплым голосом, пальцы ее ловко развязывали и снимали его шейный платок. Он провел кончиком языка по изгибу ее верхней губы. Мэри стонала, позволяя ему целовать себя все крепче, она снимала с него жилет и вытаскивала рубашку из брюк. Она скользила пальцами по его мускулистому телу, пока не коснулась твердых выпуклостей груди. Да, как раз так, как она себе и представляла. Он оторвал от нее свои губы и прошептал ее имя так странно, словно просил подтверждения, что ее зовут именно так.

И поэтому она ответила:

– Да, Роган. Да.

Неожиданно он грубо схватил ее и крепко прислонил к кожаному сиденью, присел, приклонив колени, глядя в ее темные, подернутые дымкой глаза.

Не говоря ни слова, он стал скользить по ее лицу кончиками пальцев вниз по щекам, потом по шее и по центру груди – к тому месту, где начинался вырез платья.

Его большой палец скользнул в левую сторону к припухлости, торчащей из платья. Мэри изгибалась под его рукой, дрожа от удовольствия при его горячих прикосновениях.

Итак, это и был тот развратник, о котором она мечтала. Он схватил ее за платье и шелковую рубашку и стянул их с плеч, оголяя груди. Она прерывисто дышала, но он ничего не делал, лишь наблюдал за ней. Она чувствовала себя распутной женщиной, блудницей, но ей хотелось большего.

– Я хочу, чтобы ты прикоснулся ко мне, – пробормотала Мэри. – Я хочу… коснуться тебя. – Его взгляд скользнул по ее телу.

– Ты уверена в этом? – Он наклонился и дотронулся до ее соска – она вздохнула.

Мэри пыталась сказать что-нибудь в ответ, но сумела лишь кивнуть.

Когда он оторвал от нее свои губы, она почувствовала его горячее дыхание на коже.

– Этого ты хотела?

– Гораздо большего. – Почему она не должна была хотеть этого? Это было ее сном, ее фантазией.

Схватив его за фрак, она стащила ту сторону, которая была ближе к ней, с его плеча.

Роган встал. Он слегка наклонил голову, чтобы не удариться о потолок, когда скидывал на пол свой фрак и срывал с себя жилет.

Сердце ее учащенно забилось – он повернулся к ней, сунул руки между ее коленями и грубо раздвинул ей ноги.

Он поцеловал ее колено, встал, согнув ноги, и облегчил вес своего тела, положив руки на спинку экипажа. Он смотрел на нее жадным взглядом, как самец, и от этого ее грудь и лицо стали краснеть.

Это просто сон. Просто сон.

Пожалуйста, не позволяй мне просыпаться на этот раз.

– Не останавливайся, – прошептала она.

Он поднял на нее глаза, когда она говорила, потом снова устремил свой взор на ее груди. Он шевельнул головой, и она знала, что он собирался делать, или, по крайней мере, надеялась, что он сделает это. Соски ее набухли и затвердели.

Роган снова посмотрел ей в глаза и игриво улыбнулся. Потом опустил подбородок, нашел языком ее сосок и стал играть им, совершая медленные, вызывающие у нее трепет, круговые движения, пока грубо не схватил его ртом.

Голова Мэри кружилась от нахлынувших чувств, она извивалась всем телом под его тяжестью.

Она почувствовала, какой твердой стала его плоть. Приподняв колено, она забросила ногу ему на бедро и теснее прижалась к нему.

– Ты уверена?

Он приподнялся над ней и, балансируя на коленях, схватил ее юбки и высоко задрал их.

– Да, да.

Это вот-вот случится. Он сейчас овладеет ею.

Но она всегда просыпалась до того, как это происходило, и знала, что и на этот раз может такое случиться, если она не поторопится досмотреть свой удивительный сон.

– Роган, не медли, – умоляла она. – Пожалуйста, быстрее.

Став на колени, он приблизился к ней.

Пожалуйста, не просыпайся. Пожалуйста.

Так близко.

Голова ее кружилась, тело трепетало. Мэри больше всего хотела почувствовать его внутри себя.

– Роган, пожалуйста.

Роган снова нагнулся над ней, опершись на руки.

Боже, он хотел ее!

Внутренний голос прошептал, что ему надо остановиться. Перестать это делать.

Но разве не она сама сказала ему, что не была невинной? Что она занималась этим раньше?

Он взглянул в ее широко раскрытые, полные желания глаза и вошел в нее.

Раздался крик.

Он неожиданности он открыл глаза и увидел, что она смотрит на него взглядом, полным ужаса и боли. Внезапно экипаж остановился и стал подпрыгивать на рессорах, обнаженные груди Мэри тряслись под его телом.

– Беркли-сквер, ваша милость.

Черт побери, она девственница, была девственницей!

Рука Рогана тряслась, когда он приглаживал свои волосы. Он быстро шел мимо больших окон в своей гостиной.

Какой же он дурак!

Он так был убежден, что Квин – мишень этой искательницы чужих состояний, что не заметил ее алчных замыслов в отношении себя.

Черт побери, но она так хороша! Такая хорошенькая и невинная, но все же такая опытная в соблазнении, что он не смог отказать ей. И не хотел этого делать.

Прежде ни одна женщина не вызывала у него таких чувств. И никогда раньше он так не хотел ни одной женщины.

Когда Роган прошел мимо дивана, он остановился, но, вернувшись обратно, упал на него.

Где, черт побери, Квин? Он должен рассказать ему, что случилось. Должен признаться.

Роган сел, подперев руками подбородок. Но как рассказать об этом своему брату? Он знал, что Квин, возможно, по-настоящему любит эту красотку, даже если эта девушка совсем не заслужила такой любви. Роган поднял голову и ударил кулаком по чайному столику из орехового дерева. Как же он мог быть таким слепцом и глупцом?

Он встал, открыл окно и стал смотреть на темную площадь, которая в этот поздний час была пустынной.

Уже два часа ночи. Квин и леди Тидвелл ушли с концерта два часа назад. Но где же тогда его брат? Роган прислонился к стене.

Вот уже два часа он все размышлял о случившемся и не мог придумать, как ему вести себя дальше. Герцог полагал, что есть только один выход из этой ситуации.