Кэтрин Коултер - Хозяин Ястребиного острова
Мирана рассказывала об этом спокойно, даже с пониманием. Жизнь зачастую была жестокой штукой, и ничего нельзя было с этим поделать. Боль от утраты родителей с годами притупилась. Иногда Мирана вдруг вспоминала запах матери – так пахли розы в саду – и звук ее голоса, когда она напевала какую-нибудь мелодию.
Рорик нахмурился.
– Прости, – сказал он. – Это ужасные воспоминания. Надеюсь, Эйнар хорошо обращался с тобой? Не обижал тебя?
– Нет. Поначалу Эйнар совсем не обращал на меня внимания, но когда я проявила интерес к оружию и военным играм, которыми занимались он и его люди, то разрешил Гунлейку тренировать меня. Мне кажется, ему льстило то, что его сестра умеет готовить и шить и при этом еще сражаться и убивать. Думаю, Гунлейк хотел обучить меня всему, что нужно знать, чтобы защитить себя. Он очень благородный человек. Я знаю от Гунлейка о том, что случилось с отцом Эйнара.
– Гунлейк, – повторил Рорик. – Не он ли метнул в меня нож?
– Да. Он легко мог убить тебя, но никогда не сделал бы этого. Жаль, что он остался в Клонтарфе. Эйнар непременно отыграется на нем, когда узнает, что это ты похитил меня.
Рорик промолчал. Но Мирана заметила, как он бессознательно потер плечо. «Неужели рана до сих пор беспокоит его?» – подумала она.
– Зачем Гунлейк во все посвящал тебя?
– Он заботился обо мне, – ответила она. – Думаю, он делал это ради того, чтобы я имела некоторое представление о брате и была готова встретить его гнев. – Мирана помедлила, затем прямо посмотрела Рорику в глаза. – Боюсь, как бы Эйнар не убил его за то, что он позволил тебе похитить меня.
– Если он убил его, он просто глупец. Гунлейк – превосходный воин. Это было бы выше моего понимания.
Мирана глубоко вздохнула.
– Я никогда не задумывалась над тем, что делал Эйнар. Теперь я уверена в том, что он убил Гунлейка за то, что тот не доглядел за тобой. Ему это ничего не стоит. Ему было семнадцать, когда он стал хозяином Клонтарфа. С годами он приобрел силу. Те, кто знал его с рождения, сказали бы, что он достиг зрелого возраста, но в свои тридцать пять он выглядит ненамного старше тебя, Рорик. Он очень красив. Гунлейку всего сорок, хотя на вид он годится Эйнару в отцы.
Рорик отвернулся. Его глаза застилал гнев. Она поняла, что он, должно быть, представил себе, как ее красивый сводный брат насилует и убивает его жену.
– Что ты намерен делать? – наконец спросила она. В ее голосе звучал страх, но она ничего не могла с этим поделать.
– Скоро я буду знать, как поступить дальше.
Он помедлил, глядя на висящее на стене оружие, среди которого был меч его деда. Он все еще блестел. Серебро не потускнело с годами. Его выковал еще отец Гарда, а Гард до сих пор поддерживал его в чистоте. Рорик отвернулся и подумал о Кроне, человеке, который только что вернулся домой. В течение шести месяцев Крон был его глазами и ушами при дворе короля Ситрика в Дублине. То, что он рассказал, заставило Рорика действовать, по крайней мере он должен был срочно решить, как поступить с Мираной. Он был потрясен, узнав содержание беседы Эйнара с королем Ситриком. Медлить было нельзя. Надо ли рассказать обо всем Миране? Рорик чуть было не покачал в ответ на свои мысли головой, но в последний момент удержался от этого. Нет, теперь еще не время.
– Я рассказал тебе правду, – произнес он, глядя на искусно отделанный дедовский меч. – Больше мне нечего сказать. Надеюсь, теперь я могу доверять тебе? Ты останешься здесь, со мной?
Мирана поднялась со стула и встала перед Рориком во весь рост, чуть дотронувшись кончиками пальцев до его руки. Рорик заставил себя взглянуть ей в глаза.
– Ты похитил меня, – будничным голосом произнесла она. – Ты обращался со мной, как с бешеной собакой. Был безжалостен, держал на цепи у своей кровати, порол и топтал ногами.
Рорик молчал. Все было правдой, кроме, пожалуй, обвинения в отсутствии сострадания. Он должен был бы просить ее отнестись к этому с пониманием.
– Однако, – продолжала она внятным тихим голосом, – если бы я была на твоем месте, я бы сделала то же самое.
Эти слова были полной неожиданностью для него. Рорику никогда не приходилось слышать такое из уст женщины. Это казалось странным, но так или иначе было похоже на правду. Рорик осознал это, принял и остался очень доволен. Он чувствовал в этих словах силу ее духа и благородство. Слова понимания в ее устах прозвучали как нечто особенное, очень ценное, то, что он больше всего хотел услышать.
– Ты останешься? – снова спросил он. – Могу я доверять тебе?
Глава 14
Теперь пришла очередь Мираны отводить взгляд. Она посмотрела на Энтти, которая тихонько сидела на скамье, штопая подол платья. Она не обращала на них никакого внимания, что-то напевая себе под нос. Мирана глубоко вздохнула и сказала, избегая смотреть Рорику в глаза:
– Если я скажу, что ты можешь доверять мне, если пообещаю, что не стану пытаться сбежать…
– Ты хочешь сказать, что не станешь пытаться сбежать от меня снова?
– Да, снова. Ну, так как ты поступишь? Я по-прежнему останусь твоей рабыней? Твоей пленницей, твоей заложницей? – При этих словах Рорик отрицательно покачал головой, но Мирана уже не могла удержаться от распирающих ее вопросов:
– Я снова буду чужачкой, которую ненавидят все мужчины? Ты снова прикуешь меня к кровати и станешь топтать ногами? А если я откажусь называть тебя «милорд», снова выпорешь меня и бросишь на землю?
– Нет, – только и смог сказать он. Мирана ждала, но Рорик молчал.
– Я не понимаю тебя, – наконец сказала она. – Ты говоришь, что не станешь обижать меня снова, тогда скажи, что ты намерен делать?
– Я женюсь на тебе.
Неожиданные слова преградой легли между ними. Рорик вздохнул, но больше не произнес ни слова. Он знал, что ему придется найти себе жену, пока он молод и полон сил, чтобы зачать детей. Он снова хотел обрести семью – тепло, уют, радость и боль. Он снова хотел почувствовать все это. Рорик давно, чертовски давно хотел этого. Но не сознавал до тех пор, пока слова не сорвались с языка. Вот тогда-то он во всей мере почувствовал, как был одинок, как ушел в себя, ощутил, какая пустота царила в его душе. Но взять в жены женщину, которую он похитил? Женщину, чей сводный брат был его заклятым врагом?
Он просил ее стать своей женой, отдавая себе в этом полный отчет. Рорик достаточно хорошо знал себя, чтобы сознавать, что никакой холодный расчет не заставил бы его жениться во второй раз, если бы он искренне не хотел этого. Это было непостижимо. Рорик ждал. Он гнал от себя мысли о датском короле Ситрике, этом лживом старике с набухшими на руках венами, и о том, что тот задумал.
