Салли Маккензи - Грешный маркиз

– Чепуха. Вы были отличным учеником. Когда старались. Полагаю, вы и в университете неплохо справлялись?

Чарлз пожал плечами. Он собирался говорить вовсе не о латыни.

– Сэр, причина, по которой я хотел вас видеть… то есть поговорить… Я хотел бы просить вашего разрешения…

– Ну же? Смелее, мальчик мой. Вы ведь не хотите сказать ничего дурного, не так ли?

– Сэр, я хотел бы жениться на вашей дочери.

Преподобный Петерсон выпрямился. Его лицо застыло.

– На Эмме?

– Разумеется, на Эмме. Мэг еще слишком молода.

– Не так уж и молода, но, согласен, Эмма подходит больше. Насколько могу судить, Мэг вообще не интересует замужество. Эмму – да, хотя она не хочет в этом признаться.

– Значит, вы позволите мне посвататься?

– Конечно. Хотя решать все равно Эмме.

– Разумеется. Но я пока не готов ее спрашивать.

– Боитесь, откажет?

Чарлз улыбнулся:

– По правде говоря, он уже отказала, но со временем, надеюсь, я смогу ее уговорить.

Преподобный Петерсон кивнул:

– Вы же знаете, она обожала вас много лет назад.

– Да-да. Я знаю. Но сейчас она ведет себя вовсе не как влюбленная женщина.

Преподобный Петерсон вздохнул:

– Эмма не очень счастлива, лорд Найтсдейл, и, боюсь, тут есть моя вина.

– О чем вы, сэр?

Теперь в замешательстве был викарий. Ему пришлось сделать глоток бренди – большой.

– Вы знаете, что моя жена умерла, когда Мэг не было и года. Роды были тяжелые, и Кэтрин так и не оправилась. Я был в отчаянии, как и Эмма, разумеется. Ей тогда едва исполнилось девять, но она взяла на себя обязанности матери и хозяйки дома. Ей пришлось заботиться о Мэг, вести хозяйство. Мне не следовало этого допускать. Но с другой стороны, время было такое – ей нужно было чем-то себя занять. Понимаете? И я…

Викарий закрыл глаза и сжал губы, словно от приступа резкой боли.

– Сэр, ненужно… Преподобный Петерсон поднял руку:

– Нет, милорд, нужно. – Он вздохнул и поставил стакан на стол. – Я не хотел приводить в дом новую жену. Эмма оказалась прекрасной хозяйкой, а я. с головой ушел в научные изыскания, у меня были мои греческие и римские писатели. Мне казалось, что я счастлив. А еще – что Эмма и Мэг счастливы тоже.

– Уверен, так и было..

– Может быть. Но жизнь идет своим чередом. Все меняется. Не слишком оригинальное замечание, но это так. В деревне появилась Харриет – ей достался небольшой дом в наследство, и она переехала сюда после смерти мужа. Когда я увидел ее впервые после службы… Во мне ожили чувства, которые, казалось, ушли безвозвратно. Она вызвалась помогать в церкви. Не для того, чтобы выделиться. Ей нравилось работать с цветами, украшать алтарь и все остальное. Работа приносила ей покой, умиротворение. Мы подружились. А потом дружба перешла в иное чувство.

– Понимаю, сэр. Не нужно вдаваться в подробности, о которых вы бы предпочли умолчать.

Викарий рассмеялся и слегка покраснел.

– Не бойтесь, я не собираюсь этого делать. – Он покачал головой. – Мы не нарушали законов церкви. Но с каждым днем нам становится труднее сдерживать чувства. Уверен, вы меня понимаете.

Чарлз улыбнулся:

– Полагаю, да.

Викарий улыбнулся в ответ.

– Значит, вам не кажется, что… что я слишком стар, чтобы… Ладно, это к слову. Дело в том, что я хотел бы жениться на Харриет. И она хотела бы выйти за меня. Но Эмма ее невзлюбила! Я чувствую себя предателем по отношению к дочке.

– Действительно. Могу подтвердить, что она не питает теплых чувств к миссис Грэм.

Викарий фыркнул:

– Мягко сказано. – Он пригладил седеющие волосы. – Мы с Харриет говорили об этом. Мы не совсем понимаем почему… Харриет уверена – она не сделала ничего, чтобы обидеть Эмму. Скажу больше – они были в дружеских отношениях, пока наш взаимный интерес друг к другу не стал очевиден.

– А что о вашем браке думает Мэг? Она знает, что вы хотели бы пожениться?

– Да. Мэг относится иначе. Но это понятно, ей ведь не пришлось взваливать на себя обязанности хозяйки дома. Думаю, Мэг по большому счету все равно, лишь бы наш брак не помешал ей и дальше собирать травки да корешки. В этом отношении она пошла в меня, с той разницей, что моя страсть – античная литература, а ее – ботаника. – Преподобный Петерсон смущенно заерзал в своем кресле, – Я думал… то есть и сейчас так думаю… – Отец Эммы посмотрел Чарлзу прямо в глаза: – Не поймите меня превратно, молодой человек. Речь не о том, чтобы вы позволили что-то лишнее в отношении моей дочери. Но я прихожу к мысли, что Эмме не помешало бы побольше узнать о том, что такое любовь мужчины и женщины. Тогда она, возможно, поймет меня. Если ей доведется узнать… влечение… к мужчине, может быть, тогда она согласится, что брак – нечто большее, чем… поймет, что такое любовь в браке. Что любовь, которую мы с Харриет питаем друг к другу, никоим образом, не умаляет любви к ней и ее сестре. Я не предаю память о ее матери и по-прежнему благодарен за тот нелегкий труд, на который обрек ее после смерти жены, – место Эммы в моем сердце не займет никто – для этого, нет нужды продолжать следить за хозяйством.

Чарлз сел напротив викария.

– У Эммы никогда не было возлюбленного?

– Нет. Я не лгал, когда говорил вам, что она вас обожала. – Викарий вздохнул. – Нужно было, настоять, чтобы она провела сезон в Лондоне. Одна из моих сестер была рада взять ее под свое крыло. Но Эмма не хотела оставлять Мэг, а мне не хотелось менять что-то в привычном укладе жизни. – Он горько добавил: – Вот расплата за мой эгоизм.

– Нет, сэр, не корите себя, прошу вас. В какой-то мере вы даже оказали мне услугу. Считаю, мы с Эммой отлично поладим. – Чарлз улыбнулся. – Осталось лишь убедить ее в этом.

Зачем она туда идет, недоумевала Эмма. Но мистер Ламберт уже распахнул двери Голубой гостиной. Делать нечего – придется войти вслед за миссис Грэм. Сразу надо было подумать, как только мистер Ламберт объявил, что в гостиной дамы – члены Общества. Неужели чувство вины затмило ей разум?

– Харриет! – Миссис Бегли приветственно подняла чайную чашку, завидев миссис Грэм с Эммой. – И мисс Петерсон! Чудесно. Леди Беатрис, вы знакомы с миссис Грэм?

Эмма оглядела комнату. Кажется, мистер Ламберт сказал, что спрятал бренди под замок? Что-то у дам подозрительно ярко блестят глаза. Близняшки Фартингтон сидят бок о бок на кушетке и хихикают. Мисс Рассел блаженно улыбается, глядя на розы в вазе.

– Рада познакомиться, миссис Грэм. – На леди Беатрис был желто-зеленый наряд со сливовыми вставками. В общем и целом она производила впечатление подгнившей сливы. – Не хотите ли чаю, дамы?

– Да, благодарю вас, – отозвалась миссис Грэм. – Это было бы чудесно.