Джуд Деверо - Укрощение
Не дождавшись ответа, Роган вскинул брови.
— Ну? У тебя есть какие-то другие занятия? Иди к ней.
Северн неожиданно покраснел до корней волос.
— Она может захотеть… чего-то… очень… интимного. Выиграй Ио такое пари, возможно, привязала бы меня к постели или…
Глаза Рогана заинтересованно блеснули.
— Кто знает, что взбредет в голову женщине? А вдруг она потребует привязать к заднице ослиный хвост и скрести полы? Эта женщина больше слушает, чем говорит. Полагаю, она знает о нас больше, чем мы о ней.
— Как хороший шпион, — пробурчал Роган.
Северн воздел к небу руки.
— Шпион или нет, а мне нравится, что здесь больше не воняет. Иди допроси женщину. По-моему, в ней совсем нет хитрости.
Он вышел, закрыв за собой дверь.
Роган последовал за ним и поднялся в солар. Последние несколько лет он приходил сюда только затем, чтобы взять очередного сокола. Но теперь соколы исчезли, и стены выглядели влажными от свежей побелки. На стенах висели три большие шпалеры, и первой его мыслью было продать их и получить много золота. По комнате были расставлены стулья, столы, табуреты и пяльцы.
При виде господина женщины перестали трещать и уставились на него, как на демона из ада. В противоположном конце комнаты на сиденье-подоконнике устроилась его жена. Он помнил ее спокойный взгляд, но больше всего помнил ощущение ее тела.
— Вон! — только и сказал Роган, наблюдая, как стайка испуганных женщин выпархивает в коридор.
Оставшись наедине с женой, он не подошел ближе. По его мнению, расстояние футов в тридцать — самое безопасное.
— Чего ты хочешь от меня? — мрачно спросил он, сведя темные брови. — Я не стану выставлять себя дураком и шутом перед своими людьми. Никакого мытья полов и никаких ослиных хвостов.
Лайана удивленно вытаращила глаза, но тут же улыбнулась:
— Никогда не получала особенного удовольствия, выставляя людей дураками.
Она очень медленно подняла руку и сняла эннен. Золотистые волосы рассыпались по плечам и спине. Лайана слегка встряхнула головой.
— Ты, должно быть устал. Подойди, сядь рядом. У меня есть вино и фрукты в меду.
— Пытаешься завлечь меня? — выпалил Роган.
Лайана нетерпеливо пожала плечами.
— Ну конечно. И что тут плохого? Ты мой муж, и я так давно тебя не видела. Расскажи, что ты делал в замке Бивен, а я за это поведаю тебе, что мы нашли во рву.
Она взяла со стола серебряный кубок, наполнила вином и поднесла ему:
— Попробуй это испанское вино.
Роган, не отрывая от нее взгляда, осушил кубок и изумленно уставился на жену. Вино было восхитительным.
Лайана рассмеялась.
— Я привезла с собой несколько рецептов и убедила твоих кухарок приготовить кое-что вкусное!
Она взяла его за руку и осторожно потянула к окну.
— О, Роган, мне нужна твоя помощь. Твои люди так упрямы, говорить с ними — все равно что со скалами. Вот, попробуй. Это маринованная груша, и тебе наверняка понравится хлеб, в котором нет песка.
Не успел Роган опомниться, как он уже был распростерт на подушках сиденья, набивал рот вкусными кусочками и слушал легкомысленную чепуху об уборке замка. Ему, конечно, давно следовало быть на ристалище, тренировать своих людей, но он не двигался с места.
— Сколько золотых? — неожиданно для себя уточнил он.
— Мы нашли во рву шесть золотых монет, двенадцать серебряных и свыше сотни медных пенни. И восемь мертвых тел, которые мы похоронили. — Лайана перекрестилась. — По-моему, тебе неудобно, — продолжала она. — Растянись и положи голову мне на колени.
Роган понимал, что ему следует бежать со всех ног, но он еще не спросил ее о пари и к тому же устал, а вино его расслабило. Поэтому он вытянул ноги на длинном сиденье и положил голову на мягкие колени Лайаны. Шелк ее юбки приятно ласкал щеку. Она погладила его виски и волосы нежными пальцами. А когда стала что-то напевать, он закрыл глаза.
Лайана смотрела на красавца, спавшего у нее на коленях, и мечтала, чтобы этот момент никогда не кончался. Во сне он выглядел куда моложе, особенно без обычной угрюмой гримасы, словно тяжесть ответственности свалилась с его широких плеч.
Он мирно проспал около часа, пока в комнату не ворвался Северн, бряцая пятьюдесятью фунтами доспехов.
Привыкший всегда быть начеку, Роган мгновенно проснулся и сел.
— Что случилось? — грозно потребовал он.
Северн перевел взгляд с брата на невестку. Он в жизни не видел, чтобы тот сидел с женщиной до заката, а тем более клал голову на ее колени. Поразительно видеть такую мягкость в суровом старшем брате.
Он неожиданно нахмурился.
Северн был на стороне невестки. И вообще упорство и грубость Рогана часто заставляли Северна выступать против старшего брата. Но увиденное ему не понравилось. Нехорошо, что женщина способна заставить Рогана забыть о том, кто он и какие обязанности на него возложены. Всего несколько часов назад Роган не желал видеть жену после долгой разлуки. Северна смешили его опасения, но, может, у Рогана была причина бояться силы этой женщины. Сумеет ли она заставить его отказаться от своего долга? Своей чести? Она была добра и заботлива с крестьянами, но, может, ее отвращение к насилию доведет до того, что Роган забудет о войне с Говардами?
Северн не хотел, чтобы старший брат менялся до такой степени. Не хотел, чтобы Роган стал мягкосердечным. Одно дело — играть в детские игры с женщиной и совсем другое — пренебречь долгом настолько, чтобы лежать с ней днем.
— Понятия не имел, что сегодня праздник, который можно провести в удовольствиях, — саркастически бросил Северн. — Прошу прощения. Оставлю людей тренироваться одних, без меня, и пойду судить крестьянские тяжбы, поскольку ты… так занят.
— Иди и занимайся с людьми! — отрезал Роган. — Я пойду судить крестьян, а если не хочешь проглотить свой язык, держи его за зубами.
Северн отвернулся, чтобы скрыть улыбку. Вот это его брат, вечно хмурый и угрюмый, человек, который обращается с ним, как с мальчишкой. Пусть Лайана занимается замком и слугами, но перемены не должны коснуться Рогана.
Лайане очень хотелось швырнуть в Северна чем-нибудь потяжелее. Она поняла, что он затеял, заметила изумление в его глазах, когда тот увидел Рогана, спавшего на коленях жены. Похоже, здесь плетется заговор с целью лишить Рогана всей нежности и мягкости в жизни.
Лайана робко положила руку на плечо мужа.
— Может, я сумею помочь рассудить крестьян? Я часто помогала отцу, — предложила она. Собственно говоря, со смерти ее матери она самостоятельно вела суд, решая крестьянские тяжбы, потому что отца это ни в малейшей степени не волновало.
