Лепестки на ветру - Патни Мэри Джо
— Должно быть, я на это и рассчитывала, правда, бессознательно. Возможно, вы и правы, — в раздумье протянула она, сопоставляя предположения хозяйки с собственными наблюдениями, — может, он и влип в какую-нибудь историю. Мне кажется, Оливер изменился, когда поступил на службу в министерство иностранных дел, и это стало еще более заметно после переезда в Париж. У него появилось много денег. Намного больше его жалованья.
— Вы думаете, ваш муж берет взятки?
— Едва ли Оливер не такая важная птица, чтобы что-то решать, — с сомнением в голосе ответила Синди.
— Он может притворяться, — предположила Мегги. — Взятки — вещь обычная, и многие люди из тех, которые ни за что не стали бы продавать секреты врагам своей страны, за взятки готовы сделать что угодно, не задумываясь, кому это на руку. Нортвуд может быть одним из них, хотя, прежде чем что-либо утверждать, надо провести расследование.
— Несколько недель назад, — протянула Синди, — я писала письма, и мне не хватило бумаги, поэтому я решила поискать в письменном столе Оливера. Как раз в этот момент он вошел в кабинет и буквально набросился на меня с расспросами, дескать, зачем я роюсь в его вещах. Честно говоря, он меня даже ударил. Тогда я не придала этому особого значения, поскольку мой муж всегда отличался непредсказуемостью, но с тех пор у него появилась привычка запирать письменный стол. Как вы думаете, это важная улика?
— Может быть, да, а может, и нет. Некоторые люди скрытны от природы. Но если у вашего мужа и в самом деле есть секрет, это можно использовать против него. — Поймав взгляд гостьи, Мегги добавила:
— Обсуждая такие вещи, мы поступаем дурно. Вы готовы пойти на, скажем так, не совсем благовидные поступки?
Синди вздохнула, однако взгляд ее выражал решимость.
— Да. У нас, женщин, выбор оружия для борьбы весьма ограничен, и было бы глупо упускать такой шанс. Может быть, удастся предотвратить настоящую трагедию, например, дуэль. Не думаю, что Оливер решится бросить Майклу вызов, но я могу и ошибаться.
Синди задрожала как от лихорадки.
— Боюсь даже подумать о том, что Майклу придется из-за меня рисковать жизнью.
— Вы правы, — удовлетворенно сказала Мегги. — Сможете ли вы отпереть письменный стол Оливера и порыться в его бумагах?
Синди прикусила губу, но все же кивнула.
— Вы должны быть предельно осторожны, помните, этим можно заняться только в его отсутствие и не оставлять никаких следов. У вашего мужа бурный темперамент, и если он узнает, то вас ждут серьезные неприятности. А вы теперь отвечаете не за одну жизнь.
Мегги старалась говорить как можно доверительнее. Конечно, весьма не порядочно просить жену шпионить за мужем, но уж слишком хороша была возможность, чтобы ее упускать. Более того, если Оливер и вправду окажется предателем, Синди будет легче от него избавиться.
— Обещаю быть осторожной, — сказала Синди. — Мне ли не знать, на что способен Оливер.
— Если найдете что-то подозрительное, в первую очередь идите с этим ко мне, — предложила Мегги. — У меня богатый жизненный опыт, и я лучше других пойму, что за этим стоит.
Синди еще раз кивнула и сказала, поднимаясь из-за стола:
— Не знаю, как вас благодарить, графиня. Беседа с вами мне очень помогла. Мегги тоже встала.
— Вы можете называть меня Магдой, раз уж мы теперь на короткой ноге, или Мегги, если вам удобнее.
— Спасибо вам, Мегги. А меня, пожалуйста, зовите Синди.
С этими словами она сердечно обняла новую подругу.
Еще раз напомнив Синди об осторожности, Мегги проводила гостью до двери. Предстояло обдумать новую информацию.
Если даже забыть о личной неприязни, что-то подсказывало Мегги, что Оливер Нортвуд способен на предательство. Не исключена возможность, что этот человек или совсем невиновен, или замешан в обыкновенной коррупции. Однако с учетом того, что происходило в Париже, слабый человек, владеющий полезной информацией, вполне мог бы стать находкой для заговорщиков.
Следующий вопрос, стоит ли рассказывать об этом Рейфу. Мегги насупилась. Рейф и Оливер, хотя и не были близкими друзьями, знали друг друга очень давно, принадлежали одному и тому же кругу, когда были молоды. Рейф едва ли поверит, что кто-то из его окружения вопреки традиционным заповедям джентльмена окажется предателем. Гораздо проще подозревать того, с кем не знаком лично.
Мегги решила ничего не рассказывать Рейфу до тех пор, пока Синди не обнаружит каких-то компрометирующих сведений. Бог видит, как она хочет, чтобы это случилось, и случилось как можно скорее.
Этим вечером Рейф отправился в салон для иностранцев — заведение, очень похожее на клуб для избранных в Англии. Там тоже играли на деньги самые богатые и влиятельные господа. Он был в салоне уже не раз, но до сих пор ему не удавалось услышать ничего интересного. Может быть, повезет на сей раз? В любом случае лучше что-нибудь делать, чем ничего не предпринимать.
Уже у входа в салон Рейф заметил много знакомых лиц. Заведение, конечно же, было гораздо респектабельнее кафе «Мазарин».
Навстречу вышел хозяин салона маркиз де Ливри при всех регалиях и знаках отличия, которых он удостоился как принц-регент. Соответствующими были его осанка и манеры.
— Приятно видеть вас, ваша честь, — обратился он к Рейфу, обворожительно улыбаясь. — Во что предпочитаете играть?
— Подожду, пока меня не пригласят с какого-нибудь стола, — ответил Рейф.
Маркиз кивнул, привычный к чудачествам игроков, в каждой мелочи искавших знак судьбы. Пожелав Рейфу хорошо провести вечер, Ливри направился к группе австрийцев.
Приняв из рук лакея бокал великолепного бургундского, Рейф прошел в зал, оглядываясь по сторонам. За столом фаро Рейф заметил Роберта Андерсона. Нельзя сказать, что эта встреча его обрадовала. «Что-то не так с этим блондином, — подумал Рейф, — не исключено, что он тоже разведчик. Но если и так, на кого работает? На чьей стороне? На той же, что и они с Мегги, или все же на другой?"
Устроившись в тени колонны, Рейф, потягивая вино, наблюдал за молодым человеком. И вновь увидел в нем нечто смутно знакомое, и опять не мог понять, кого он ему напоминает.
Размышления были прерваны появлением рядом с ним еще менее приятного типа.
— Привет, Кэндовер. Рад снова с тобой встретиться, — поприветствовал его Оливер Нортвуд. Странно было видеть старого знакомого, небогатого, как было известно Рейфу, среди игроков, чьи ставки равнялись годовому жалованью Нортвуда.
Болтая с Оливером, Рейф тем временем наблюдал за Андерсоном. Блондин с непроницаемым лицом выставил перед собой половину имеющихся у него фишек. И выигрывая, и проигрывая, он не проявлял никаких эмоций. Парень был миловидным, словно мальчик из церковного хора. Что же нашла в нем Мегги? Смазливое личико? Или она его любит по-настоящему? Какого дьявола он получает то, что недоступно ему, Рейфу?!
Рейф сам поразился внезапному уколу ревности. Незнакомое доселе чувство оказалось болезненным и неприятным. Обычно у него были трудности иного плана: как красиво уйти от надоевшей ему женщины ради другой, которой он в данный момент добивался. Мегги была исключением. Даже тогда, много лет назад, Рейф принял известие о связи Мегги и Нортвуда с горечью, болью, но не со злостью. И ярость, испытанная им в тот момент, когда он увидел Андерсона, шмыгнувшего к ней в дверь, заставила Рейфа серьезно усомниться в своей выдержке.
Пытаясь взять первобытные эмоции под контроль, Рейф напомнил себе, что Андерсон — не единственный мужчина в жизни Мегги. Нет смысла к нему ревновать хотя бы потому, что этот ублюдок был всего лишь одним из любовников Мегги и отличался от других только тем, что Рейф знал его в лицо.
Однако от этого было не легче.
Решив, что имеет право больше узнать о сопернике, Рейф сказал:
— Твой коллега Андерсон здорово мне кого-то напоминает, но не могу припомнить, кого. Кто он такой?
— Да никто, — сказал Оливер, опрокидывая бокал с вином. — Парень появился в Париже в июле, и Кэстлри сразу же пригласил его в нашу делегацию. Большинство являлись с рекомендательными письмами, но у него не было никаких рекомендаций, насколько мне известно. Говорит, что тем Андерсонам, которых я знаю, он не родственник. — Подозвав лакея, Оливер заменил пустой бокал на полный. — Сюда заходит очень часто.
