Невеста принца - Вера Винтер
Оторвавшись от нее на мгновение, он нежно провел пальцем по ее чувственным губам.
— Я хочу тебя с первой нашей встречи, — сказал он. — С первого мгновения.
— И я, — тихо отозвалась Шарлотта.
— Ты знаешь, — начал он, но она приложила палец к его губам. — Ты права, я слишком много болтаю. Это потому, что я нервничаю. У меня еще никогда не было такой женщины.
— У меня никогда не было мужчины. Так что я вряд ли я могу тебе помочь.
— Что ты со мной делаешь, — застонал он.
Он покрывал бесконечными поцелуями ее лицо и шею, медленно спускаясь к груди. Шарлотта тихо застонала. Его пальцы бережно скользили по ее телу.
Он снял с нее одежду и избавился от своей. После нежных, а потом все более настойчивых ласк, которыми он осыпал ее, ее захлестнула томительная волна. Ей хотелось, чтобы его сильные руки прошлись по каждой клеточке ее тела, вызывая в ней ответную дрожь.
И как только он выполнил ее желание, этого стало недостаточно. Она хотела, чтобы его горячее тело с неистовой страстью прижалось к ней так, чтобы между ними не осталось воздуха. Она доверяла ему до самого последнего момента, когда резкая боль сменилась приятной негой, и она приняла его в себя со всей силой любви.
Шарлотта никогда не испытывала такого блаженства. Волны продолжали накатывать на нее снова и снова. И вот они затихли, оставив лишь приятную усталость.
Потом они лежали, прижавшись друг к другу. Она закрыла глаза, но продолжала остро ощущать напряжение его мужественного тела, слышать учащенное биение его сердца и как выравнивается его дыхание.
Эдмунд наклонился над ней.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он. В его голосе она услышала беспокойство.
Его глаза были так близко, что стали видны отблески огня в зрачках. Шарлотта потянулась, и попона сползла с ее тела.
— Как я себя чувствую? — повторила она вопрос и задумалась. — Когда меня накрывают попоной, я чувствую себя как лошадь.
Он засмеялся и уткнулся губами в ее шею.
— Как я люблю твой острый язычок, — пробормотал он. Его взгляд был красноречивее любых слов.
Они перебрались на кровать и повторили все, что сделали у камина, только медленнее и с еще большей страстью. Откинувшись, Эдмунд потянулся куда-то вверх и достал ожерелье из янтарных бусин.
— Это тебе, — сказал он и положил их ей на грудь.
Шарлотта с удивлением рассматривала причудливые куски янтаря, в которых были грубовато проделаны дырки.
— Это ожерелье мой дед сам сделал для своей жены. Он передал его отцу, чтобы тот надел на женщину, которую полюбит. Оно всегда висело здесь у изголовья кровати. Оно простое и грубое, но каждый камень в нем настоящий. Это ожерелье не для приемов и парадных церемоний. Оно только для нас с тобой.
Эдмунда надел ожерелье на ее обнаженное тело и продолжил исследование в поисках самых чувственных его участков. Когда она предложила сделать объектом исследований его, он остановился.
— Я думаю, на сегодня достаточно, моя принцесса.
— Как скажете, Капитан Эд, — вздохнула Шарлотта. — Я думала, моряки выносливее, — добавила она нарочито капризным голоском.
— Я докажу вашему ненасытному высочеству, что это так и есть, но не сегодня. Нам нужно хорошенько отдохнуть перед завтрашним днем.
— Что ты планируешь делать завтра?
— Сегодня ночью Марта должна подмешать снотворное страже и попробовать освободить полковника Вальдуса. Если у нее получится, то завтра он будет здесь. Мы узнаем, остались ли у него преданные люди, и если да, то сколько. От этого будет зависеть план наших дальнейших действий по спасению королевства.
Ах, да, королевство… Она совсем о нем забыла.
Шарлотта проснулась от голосов на улице. Наскоро совершив утренний туалет, одевшись и причесавшись, она вышла наружу, где увидела полковника Вальдуса и Эдмунда за столом. Джон и Марта выносили из повозки дрова и складывали их в поленницу за домом.
При виде Шарлотты полковник поднялся и отвесил церемониальный поклон.
— Счастлив видеть ваше высочество, — выпалил он. — Чрезвычайно счастлив.
— Я тоже очень рада, — приветствовала его Шарлотта. — Как поживаете?
— Благодарю вас, очень хорошо. Только что из тюрьмы.
— Тогда вы, наверное, голодны. Я сейчас соберу завтрак. Вы ведь не откажетесь присоединиться к нам?
— Почту за честь. — Полковник снова поклонился.
Шарлотта поздоровалась с Джоном и попросила Марту помочь ей на кухне. Пока Шарлотта готовила завтрак, Марта насыпала в большой жестяной кофейник кофе, налила воды и поставила его на специальную подставку в камине. Поворошив угли, чтобы вода быстрее нагрелась, она стала ждать, пока кофе будет готов.
— Как все прошло? — спросила у нее Шарлотта.
— Как по маслу, миледи. Я подсыпала сонный порошок в пирожки. Стражи были такие голодные, что умяли их за милую душу.
— Отчего же они голодные? — забеспокоилась Шарлотта. — Разве людей во дворце плохо кормят?
— Обычно кормят до отвала, но теперь дворец заполонили люди герцога. Они забирают себе все, до чего дотянутся. Так вот, я отдала им пирожки и через полчаса вернулась, чтобы котелок забрать, а оба стражника уснули прямо у решетки. Я забрала ключи от камеры полковника, открыла дверь. Говорю, бегите. А он мне, зачем бежать, если принц мертв. А я ему, какое там мертв. Принц живее всех живых. Они с принцессой сбежали в шале и там новых принцев делают.
Шарлотта засмеялась.
— Ой, вы меня простите, ваше высочество, что я так по-простому. Вы же молодожены. Чем вам еще заниматься?
Шарлотта залилась румянцем и не ответила. Марта понимающе хмыкнула: нужный ей ответ она все же получила.
— Полковник когда услышал, что принц жив, чуть не заплясал от радости. А я ему и говорю, вы, господин полковник, успокойтесь. Нам еще из тюрьмы выбираться.
— Как вы вышли?
— Полковник надел на себя мундир одного из стражников, и мы пошли. Если бы кто спросил, я бы сказала, что на кухню идем за едой для стражи, но никому до нас дела не было. А уж на кухне я его переодела в одежду Джека. Положили мы бревна на повозку и поехали через ворота. Стража даже глазом не повела. Уж как полковник ругался, говорит, что они без него совсем распустились.
— Что же, никто ворота не охраняет?
— Не то чтобы совсем не охраняет, — ответила Марта. — Порядка нет. Королева далеко, принца убили, принцесса сбежала. Вот народ и не знает, что делать. Герцог говорит, что они теперь новый хозяин дворца, только ему не очень
