Лиана Делиани - Мятеж Рогоносцев

В конце концов, я забрала к себе Жанну. Моя дочурка, моя несравненная красавица-хулиганка, как бы я жила, если бы у меня ее не было! В Ла Курятнике она покрылась здоровым загаром и обзавелась крупной шишкой на лбу, поставленной в драке одним из многочисленных кузенов.

Миновала зима, срок моего полугодичного изгнания истек, а от дона Алонсо по-прежнему не было ни слуха, ни духа. Приезжал поверенный, обещал расторгнуть наш брак без всяких последствий для меня или дона Алонсо, просил подумать и дать ему ответ. Я уже давно могла бы уехать из Чандоса, с началом весны комары делали жизнь на болоте невыносимой, но мне все казалось, что так я убью свою последнюю надежду. Я никак не могла набраться мужества, чтобы признать свое поражение и начать думать о том, как мне жить дальше. По вечерам, собрав травы, я сушила их на террасе и подолгу замирала, глядя на низкое солнце над болотами. В один из таких вечеров Фиона сказала с каким-то удовлетворением:

— Вот теперь ты любишь. Ты не любила моего Филиппа, но я не держу на тебя зла. Ты ведь была еще совсем ребенок. А дон Педро, король, и все прочие…. Я уж думала, ты никогда не проснешься.

— Он не приедет за мной, Фиона.

— Да, не приедет. А чего ты ждала, после всего, что натворила? Ох, моя девочка, любовь — это боль. Но еще хуже, коли женщина проживет жизнь без любви.

— Бедная моя Фиона, — я обняла ее за плечи. Мы обе замерли, глядя на солнце, каждая со своей печалью.

— Дед Филиппа, хоть и неказист был с виду, а уж я в нем души не чаяла. Бывало, входит в двери, а у меня аж сердце останавливается. Ну и поплакала тоже довольно. И при нем и после.

— Фиона! И ты говоришь мне об этом только сейчас!

— А когда я должна была сказать? Когда ты и слова любовь толком понять не могла? — она рассмеялась старческим тихим смехом. — Послушай женщину, много пожившую на свете и много повидавшую, я ведь тебе и Жанне ничего кроме добра не желаю. И больше меня никто не обрадуется, коли вы еще в Чандосе останетесь. Только лучше тебе уехать сейчас. И ребенку здесь вредно, и ты сама… вон, на что похожа стала. Уезжай, глядишь, все наладится. У нас, у женщин, что у кошек, девять жизней, мы сильные.

Не смотря на совет Фионы, я все медлила с отъездом. До того дня, когда группа всадников остановилась у моста перед домом. Узнав знакомые цвета, я вышла на мост. Я стояла под солнцем и смотрела, как дон Алонсо спешивается, и не могла двинуться с места. Где-то в горле застряли слезы, от счастья мне хотелось плакать и смеяться одновременно. Он подошел ко мне и тоже стоял, молча, и смотрел на меня.

— Ну, наконец-то, вы приехали, а то она уже извелась вся, — сказала Фиона где-то за моей спиной.

— Алисия де Ла Курятник, баронесса Чандос, графиня Альтамира, ты будешь моей женой, — он сказал это скорее утвердительно, чем вопросительно.

Откуда-то вихрем налетела Жанна. В отличие от меня, она без всякого смущения спросила, когда мы поедем навестить Фернандо.

— Завтра утром отправляемся в путь, — ответил он ей, вытирая слезу, которая медленно ползла по моей щеке.

Правильно, завтра же, подумала я. Зимой в горах тихо и спокойно. И я хочу, чтобы этой зимой в маленьком замке родился ребенок. Время, чтобы зачать его, у нас есть.

В общем-то, рассказывать дальше мне осталось немного. Зимой в эль Горра я родила дочь. Мы назвали ее Лусией. Фиона упросила падре Игнасио, и он обвенчал меня с доном Алонсо в домашней часовне в АльмЭлисе. На венчании присутствовали только падре Игнасио, Фиона и Хорхе. Я стала отшельницей: счастье боится чужих глаз и будит в других людях дурные чувства.

Что же касается «мятежа рогоносцев», то он захлебнулся… в золоте и раздорах. О’Флаери умело потушил разгоравшийся пожар, подкупив и перессорив участников мятежа друг с другом. Я больше ни разу не встречала Филиппа д’Олонэ и охотно не встречалась бы с братьями Иерра, не будь они родственниками Фернандо. Семья Иерра так и не простила Алонсо его женитьбы на мне.

Мятеж удалось погасить, но осадок, все же, остался. Королю пришлось стать осторожнее в выборе увлечений. Ходили слухи, что припомнив времена ранней юности, он теперь искал развлечений в портовых тавернах Граюнта и Итена, а не при королевском дворе.

На королевском совете мы с мужем появились лишь однажды. Я тогда была беременна нашим вторым сыном. Король с королевой уехали на Черную Пантеру, и вместо них совет возглавлял принц Вердер. Уж и не знаю, что всех так поразило — наше с Алонсо появление или мой живот, но они уставились на нас так, будто перед этим чем-то поперхнулись. Одна герцогиня де Круа мне улыбнулась. Она очень изменилась. Говорили, что она долго болела после тяжелых родов. В этой, все еще красивой, но сильно похудевшей и резко постаревшей женщине, грозной в своем величии и одиночестве, я не нашла и следов ослепительной красавицы, что видела когда-то на турнире. После смерти королевы-матери, она стала второй дамой королевства. Эойя тоже была близка к тому, чтобы стать почти королевой, но не вовремя встретила какого-то обаятельного пирата, и надолго исчезла из поля зрения, в том числе и моего. Был там и дон Диего со своей толстой и высокомерной женой, они даже подошли к нам. Дон Диего, улучшив момент, прошептал:

— Алисия, вы ослепительны. Даже сейчас, столько лет спустя, в таком положении. Боюсь, я не единственный мужчина в зале, который безумно сожалеет о том, что когда-то ему не хватило решимости.

Я прекрасно это понимала, потому-то, зная характер короля и нрав моего мужа, больше ни разу не приезжала в столицу. Свое право голоса на совете я передала герцогине де Круа вплоть до Жанниного совершеннолетия.

Теперь уже часто мы остаемся с Алонсо вдвоем в замке. Жанна блистает при дворе, все чаще забирая с собой Лусию, Фернандо со своим другом Клеменцио Браско дель Монте без устали путешествуют, наши младшие, Хосе и Мигель, учатся у рыцарей в Ордении.

Король очень болен, говорят, жить ему осталось недолго. Единственный сын короля и королевы, мальчик, нареченный Фердинандом, дожил лишь до трех лет. По его смерти наследницей вновь стала Мария. Старшая дочь короля, Юлия, которую он хотел выдать замуж за саламандрского принца, бежала из-под венца с сыном герцога де Лонгвиль. Король рвал и метал, но герцогиня де Круа, воспитательница Юлии, сумела уладить дело миром. Юлия с супругом теперь правит на Черной Пантере. Уж и не знаю, приложила ли Жанна к этому руку, но сестра пригласила ее на Черную Пантеру к своему двору.

Король специальным указом признал Жанну своей дочерью. Честно говоря, это сняло с моей души тяжелый груз. Из-за нее и Фернандо. Фернандо любит Жанну, и если она ответит на его чувства, я не хотела бы, чтобы между ними встала препятствием ошибка, которую когда-то допустили я и его величество.