Кимберли Логан - Соблазненная грехом
– Уверен, ваш отец смотрит на этот вопрос совершенно иначе, миледи, – мягко заметил Ройс. – И не стоит винить себя в случившемся. Понятия не имею, как вам такое могло прийти в голову, но в любом случае вашей вины здесь нет.
Эйми нервно покусывала губу и смотрела на свои сложенные на коленях руки.
– Возвратившиеся ночные кошмары повлекли за собой цепочку событий. Мне не следовало говорить вам о них. В этом случае ничего бы не произошло.
– Вы не можете знать этого наверняка. Как раз терзания из-за вынужденного замалчивания о них и довели вас до болезни. Рано или поздно это должно было всплыть наружу. По-другому и быть не могло.
Доводы Ройса звучали убедительно, но, видимо, недостаточно, чтобы изменить точку зрения Эйми.
– Полагаю, нам лучше условиться о том, что наши точки зрения отличаются и никогда не совпадут, – проговорила Эйми, слегка пожимая плечами. – В любом случае вы не более меня рады моему присутствию в этом доме. Я видела выражение вашего лица, когда Хоксли предложил использовать Стоунклифф в качестве убежища. Вас это совершенно не устраивало.
Виконту нечего было ответить. Но каково бы ни было его первоначальное решение, он не мог отказать в просьбе лорду Олбрайту. Как он мог, когда жизнь Эйми была в опасности? Даже несмотря на неудобство, вызванное ее присутствием в доме, он никогда бы не простил себе, если б отказал в помощи, позволив чему-то дурному произойти в ее жизни.
На какой-то миг Ройс унесся мыслями в то мгновение, когда он, ворвавшись в комнату Эйми, обнаружил угрожающего вида мужчину, склонившегося над ней в попытке задушить. Тут же на него снова нахлынула волна ярости. Одно воспоминание о случившемся вызывало бурю гнева. Но все же Ройсу удалось справиться с эмоциями и вновь вернуться к разговору.
– Возможно, и так, – сказал он, пытаясь сохранять спокойствие. – Но вы здесь, и нам остается только смириться с этим фактом и постараться ужиться, насколько это возможно.
С этими словами виконт подозвал Уитсона, уже проводившего герцогиню, и тот дал указания лакеям убирать со стола. Ройс же продолжал свою речь как ни в чем не бывало, намереваясь, видимо, обозначить границу, призванную отдалить от себя женщину, внесшую беспокойство в его размеренную жизнь:
– Раз никто из нас не расположен отдать должное прекрасно приготовленному ужину, предлагаю, следуя примеру герцогини, отправиться ко сну. Поездка из Лондона оказалась утомительной, поэтому ранний отход ко сну не повредит никому.
Эйми не ответила и лишь молча наблюдала, как туда-сюда сновали слуги, поспешно убирая со стола подносы и тарелки. Когда же они все до последнего скрылись за дверями кухни, Эйми подняла на Ройса глаза.
– Полагаю, вы понимаете, какой ужас вызываете у прислуги? – спросила она с насмешкой.
Высказанное с такой откровенностью наблюдение поразило Ройса. За годы жизни в Стоунклиффе он настолько привык к взглядам украдкой и робкому поведению слуг, что не обращал ка это ни малейшего внимания. Семена страха были давно посеяны и взращены его отцом. Многие из прислуги служили этому дому поколениями. Разговоры отца о проклятии, преследующем Ройса, вкупе с трагической гибелью Корделии сослужили свою службу – слуги составили представление о своем господине прежде, чем он вернулся с войны.
Но объяснять все это Эйми не имело смысла. Воспитанная в любви и ласке, она никогда не поймет. Поэтому в ответ на это замечание виконт лишь небрежно отмахнулся.
– Уверяю вас, что ни разу не давал им для этого повода, – холодно произнес он. – Им всегда было свойственно с особой осторожностью вести себя в моем присутствии. Думаю, что устрашаю их своей внешностью.
Какое-то время Эйми молча, внимательно разглядывала лорда, потом покачала головой.
– Вы не столь суровы, как вам хотелось бы казаться, – на удивление решительно заявила она. – На мой взгляд. О’Кифи очень тепло к вам относится.
– О’Кифи? – Ройс разволновался, едва услышал имя конюха. Меньше всего лорду хотелось, чтобы Эйми познакомилась с единственным человеком в Стоунклиффе, знающем о Ройсе все. – Когда вы успели встретить его?
– Сегодня, незадолго до ужина, когда отправилась искать вас в конюшнях.
– Не знал, что вы меня искали.
– Да нет, ничего особенного. Я не смогла уснуть и решила выйти осмотреться, – Эйми на мгновение замолчала, остановив взгляд на Ройсе. – Он познакомил меня с Балтазаром.
Ройс старался внешне оставаться спокойным. Хотя упоминание о любимом коне не могло оставить его равнодушным. Мысли о Балтазаре влекли за собой воспоминания еще одного страшного дня из его прошлого, и думать об этом дне хотелось меньше всего.
– Правда?
Эйми кивнула.
– Он рассказал, что Балтазар был ранен в битве при Ватерлоо и едва не умер, но вы привезли его в Стоунклифф и выходили. Вы спасли ему жизнь, в то время как многие считали, что век его закончен – Не в силах унять любопытство, Эйми безотрывно смотрела на виконта, не скрывая интереса. – Не каждый пойдет на такое ради спасения лошади. Должно быть, Балтазар очень много значит для вас.
Ройс почувствовал, что в горле застрял ком, и, прежде чем смог ответить, несколько раз сглотнул. Это было истинной правдой. Балтазар был единственным живым существом, которого он не отстранил от себя. Он никогда не думал, что так произойдет. Но уход и забота о тяжело раненном животном помогли Ройсу справиться с собственной бедой, незаметно сблизив их так, что теперь он не в силах был разорвать этой связи. А теперь он с такой силой привязался к животному, что мысль о разлуке с ним была невыносимой.
Безусловно, лорд Стоунхерст и не думал посвящать во все это Эйми.
Деликатно попытавшись разузнать хоть что-то и не получив ответа, она откинулась на спинку стула, давая понять, что не намерена отступать.
– А как его ранили?
Ройс схватил со стола салфетку и смял ее. В голове мелькали картинки из прошлого: вот французский солдат неожиданно показался из тумана, застилающего поле битвы, и, прицелившись, поднял ружье. Ройс бросился вперед, раздалось пронзительное ржание Балтазара, и он упал вниз. Дымка, заволакивающая взгляд, и острие штыка, рассекающего щеку… И тут же Гарви, верный друг, несущийся спасти его от последнего смертельного удара, лицо его переполнено ужасом…
О нет, он не станет думать об этом! Однако было очевидно, что Эйми не собиралась уступать. И Ройс решил, что будет лучше, если он расскажет хоть что-нибудь. Возможно, если он хотя бы чуточку удовлетворит ее любопытство, они никогда не будут больше возвращаться к этой теме.
– Его ранило штыком французского солдата, – угрюмо произнес лорд. – Он пронзил им заднюю ногу Балтазара и повредил мышцы на левом боку.
