Екатерина Левина - Соловей для черного принца
ГЛАВА 9
Мы повзрослели. Мне и Сибил шел семнадцатый год, а Виолетте — шестнадцатый. Она закончила пансион, где ее красота "отполировалась" и приобрела блеск необходимый для вступления в высшее общество. За это время Летти сильно изменилась и всячески старалась подчеркнуть, что она уже не маленькая девочка, а опытная сердцеедка. К нам, не имевшим за плечами ни одного разбитого сердца, она относилась с показной жалостью и презрением.
— Каково быть невзрачной? Не видеть ни одного пылкого взгляда, не слышать ни одного страстного слова — это все равно, что засохнуть в монастыре! Я бы умерла, если бы была как вы!
— Не волнуйся, ты не такая, как мы, — отвечала я на эти сетования, — и засохнуть тебе не грозит! Если только захлебнуться в частом поливании.
Все лето Гаден-Роуз жил под знаком грядущего дебюта мисс Тернер. Сезон обычно длился от пасхи до августа, и Летти должна быть готова к весне следующего года.
— Кошмар! Ждать почти целый год! Не думаю, что вытерплю столько времени, — трагично восклицала она.
— А куда ты денешься?
— А вдруг за этот год всех достойных разберут! И мне останутся одни старикашки. Хотя, с другой стороны, старик помрет быстрее, и я буду свободна, как вольный ветер, и богата!
Она ни о чем другом не могла говорить! Даже все еще прекрасный в ее глазах кузен Стив не так занимал ее мысли, как "выезды". Балы… танцы… веселье… и армия поклонников, жаждущих заполучить ее руку.
В связи с предстоящим выходом Виолетты в свет наш тихий Гаден-Роуз гудел, как пчелиный рой. Повсюду обсуждали волнующее событие, делали мыслимые и немыслимые предположения.
Я слышала, как однажды миссис Додд, которая, естественно, лучше всех разбиралась в этих вещах, объясняла миссис Лонгботтом:
— Ну, конечно, двор — это одна грандиозная ярмарка, где девицы выставляют себя напоказ, как роскошный товар. Это торжище, где все уже заранее обговорено и оформлено… Выигрывает тот, кто больше заплатит, или чьи связи обширнее. Однозначно, юная мисс Тернер уже продана! Или сделка будет совершена в ближайшее время после дебюта. Я в этом абсолютно уверена!
В эти дни я не раз ловила себя на мысли, что вовсе не горю желанием стать дебютанткой. Мне не хотелось оказаться в рядах девиц, демонстрировавших благородному обществу достоинства, имеющиеся у них в активе.
Тетя Гризельда и Сибил были задействованы в подготовке к этому великому событию и проводили у Тернеров с утра до вечера, прибегая домой только на обед.
— Мисс Уилоуби — настоящее сокровище! — неоднократно повторяла миссис Тернер. — Она понимает, что вызывать сюда швею из Лондона, да что там говорить, даже из Солсбери было бы слишком накладно для нас. Поэтому, была так любезна и согласилась помочь нам.
Тетя же беспокоилась из-за платьев, которые должна была шить для Летти. В самом начале июня в Лондон отправили заказ на образцы ткани и выписали стопку журналов с выкройками.
— Ох, и намучаемся мы с этой капризулей! Вчера она устроила истерику из-за неподходящего к ее голубым глазам цвета. Видите ли, от желтого ее глаза теряют выразительную томность!
Но особо обсуждаемой новостью в деревне был предстоящий визит маркизы Грэдфил, которая вызвалась протежировать дебютантку. Виолетта жаждала с ней увидеться, и все время представляла, какое впечатление произведет на нее своим совершенством.
— Ее услуги стоят дорого, но маркиза очень помогла кузине Джине, когда выводила ее два года назад, — сказала она как-то. — Та такая простушка, а как удачно вышла замуж… благодаря деньгам, конечно, а не своему милому личику.
— Вероятно, деньги приносят больше пользы, чем личико, — не удержалась я от замечания. Но Летти, увлеченная созерцанием себя в зеркале, не услышала моих слов.
Маркиза должна была приехать в середине июля и, познакомившись с Виолеттой, дать окончательный ответ — будет ли помогать Тернерам. Поскольку, как говорила тетя, она колебалась, стоит ли ей связывать свое имя с семьей, чьей главой является всего лишь пятый сын графа, пусть даже и Уэстермленд.
Ничем и никем не занятая и предоставленная самой себе, я проводила дни в уединении, наслаждаясь любимыми книгами. Расстелив одеяло, я лежала в саду в тенистом уголке и слушала стрекот кузнечиков и жужжанье пчел. Но дни текли вяло и сонно, отчего на душе становилось тоскливо. Пресытившись этим бездельем, я решила воплотить в жизнь, давно задуманную идею.
Были две вещи, которых я желала: во-первых, взглянуть на замок Китчестер и, если получится, его подземелья, а во-вторых, я хотела хоть одним глазочком посмотреть на графа.
Одна из теорий тетушки гласила: если хочешь чего-то очень сильно, то так и будет. Но при условии, что сделаешь все возможное, чтобы желание исполнилось.
— Удача и решительность — вот что важно для успеха! — любила говорить тетя.
Еще в прошлом году после встречи с Дамьяном на летнем празднике, я с уверенностью осознала, что мне просто необходимо, наконец, увидеть этот таинственный замок. Картины о нем занимали мое воображение с самого детства, но все эти годы, что я провела здесь, недалеко от замка, я не решалась на знакомство с ним. Но в этот раз я ехала домой полная решимости посетить место, где родился и вырос мой отец.
Но прошел почти весь июнь, прежде чем я обратилась к тете, чтобы узнать дорогу к замку.
— Ну, наконец-то ты отважилась посмотреть Китчестер! — воскликнула она. — Я уж думала этого никогда не случиться и стала опасаться, что ты о нем совсем не помнишь!
— Тетя, а вы сами там были?
— Конечно! Разве я могу, живя рядом, спокойно игнорировать такую достопримечательность. Я нередко ходила туда на прогулки. Естественно, меня никто внутрь не приглашал, но я была рада, любуясь старыми стенами… Да-а… давно я там не была — больше двадцати лет!
— Но как же разговоры, что к замку нельзя приближаться? Я знаю, что некоторые бояться говорить о Китчестерах. А взглянуть на замок — считают, чуть ли не самоубийством.
— В деревне полно трусов, веривших в самые нелепые слухи. Причем сами же их и распускают! Доподлинно известно, что некоторые личности нередко бывают там. Мистер Лонгботтом носит почту, а миссис Додд раз в три месяца посещает замок по делам комитета. И они до сих пор живы и здоровы. Есть и другие люди из соседних деревень, кто работает там.
— Братья Бредли в прошлом году появились на празднике лета в сопровождении того мальчика из замка, чьи лошади взбесились около школы.
В следующий миг, я пожалела, что сказала об этом. Тетя внимательно посмотрела на меня.
— Так вот в чем причина твоей нервозности, когда мы возвращались. Ты сидела пунцовая, словно перезревший помидор. Я, глупая, думала, что это все из-за праздника! — она тревожно всматривалась в мое лицо. — Он тебе ничего не сделал?
