Розмари Роджерс - Последняя и вечная любовь
Она предоставила ему размышлять над ее словами. «Что за маленькая мегера! Я думаю… да она могла позволить кому-то себя утешить! Видимо, решила кого-то обольстить, надеясь вызвать во мне ревность. Но кто же этот человек?»
Тут Андре Делери начал обдумывать другие, более важные для него вещи.
Присоединившись к своим партнерам-картежникам, он обнаружил, что они обсуждают внезапное изменение курса корабля. Владелец «Амариллиса», странный и эксцентричный человек, внезапно решил зайти в небольшой порт Гибара.
— По слухам, это первый порт, открытый Колумбом, — заметил мистер Бартоломью. Этот житель Ямайки, не выпускавший изо рта сигару и гордившийся своей способностью к неограниченному поглощению алкоголя, тоже, казалось, страдал от излишеств предыдущей ночи. — Нет, меня это не слишком беспокоит, — нехотя заметил он, — но мне бы хотелось поскорее добраться до своей плантации, и, кроме того, я уже был в Гаване прежде — грязный и отвратительный город!
— Полагаю, капитан предупреждал нас об этом, но мы не обратили на это внимания, — вставил американец из Флориды, морщась и массируя виски.
— Разве? И он говорил… — Андре Делери злился оттого, что все его тщательно продуманные планы могут мгновенно рухнуть из-за прихоти этого богатого чудака. Однако он постарался успокоиться и прислушался к словам своего собеседника.
— Он может договориться, чтобы те, у кого срочные дела в Гаване, пересели на другое судно. По-видимому, это связано с запасами пресной воды — я точно не помню. Но Гибара — симпатичное местечко, там стоит провести пару дней, прежде чем мы отправимся на Ямайку, а затем в Сантьяго-де-Куба.
— Ах! — раздраженно воскликнул Андре. — Меня удивляет, друзья, почему у нас всех так болит голова сегодня утром? Готов поклясться, что вчера я выпил гораздо меньше, чем два дня назад.
Его глаза остановились на Джинни, раскрасневшейся и посвежевшей, в платье из белого муслина. Он сам выбрал его для этой шлюхи! Но откуда она знала утром, что они сойдут на берег раньше, чем предполагалось?
Глава 17
С борта корабля Гибара казалась весьма живописным городком, похожим на иллюстрацию к книге. Она раскинулась на крутом склоне бухты, напоминающей полумесяц. Вдали возвышались три отвесных горы. Любезный джентльмен с Кубы поведал, что одна из них называется Силла, что означает седло; другая — Пан, или сахарная голова; а третья — Табла, то есть стол.
— А как же еще их могли назвать? — Андре Делери все еще злился, кисло наблюдая, как «Амариллис» входит в гавань, а Джинни и ее спутницы восхищаются виллами с красными черепичными крышами, стоящими на склонах гор. Она не скрывала радости от того, что им предстоит провести по меньшей мере два дня в этом маленьком рыбацком городке! Делери, прищурившись, внимательно рассматривал попутчиков. Если бы Джинни уделяла внимание кому-то из них, он тут же это заметил бы. Однако она вела себя как обычно, и ее беззаботный смех заставил его стиснуть зубы. Ему хотелось встряхнуть ее и спросить: чему она так радуется? Что собирается здесь делать? Делери не привык к неопределенности в отношениях с женщинами, а потому злился на себя и на Джинни.
Но он был бы не только раздосадован, но и взбешен, узнав, что Джинни вовсе не собирается ехать с ним в Гавану. С какой-то странной улыбкой Джинни вспоминала неожиданную ночную встречу. Она вдруг решила отправиться в Веракрус, а оттуда — на свою маленькую асиенду. Потом она пошлет за своими детьми и снова начнет учиться искусству быть матерью. Ведь это ее дети, это она рожала их в муках, она хотела ребенка! Стиву они безразличны — если уж он не желал заботиться о ней, то сможет ли любить детей?
«Я уже никогда не покину их, куда бы я ни поехала, они всюду будут со мной. Я посвящу им жизнь, тогда он не посмеет вмешаться!»
Вдохновленная этим решением, Джинни легко ушла от осторожных расспросов Делери. Да, ее первое ощущение оказалось совершенно правильным. Андре очень походил на ее давнего любовника Мигеля Лопеса, который однажды назвал себя «честным циником». Как и Мигель, он овладел ею, испытывая к ней только вожделение, — так почему бы и ей не использовать его?
Она пока еще ничего не сказала Андре. Они переправились на берег, а затем сняли красивую бледно-голубую виллу, похожую на те, что строят на Кубе.
— Кажется, они держат в домах и лошадей, — проговорил он, иронично улыбаясь. — Ты заметила вон те железные решетки? Они не слишком-то доверяют стеклам! — Он помолчал, а затем добавил: — Почему бы нам не снять более приличный дом, если вообще это возможно в столь жалком городишке? Что ты об этом думаешь, малышка? Ты сегодня не слишком разговорчива.
— Мне очень нравится этот голубой домик. Посмотри, какой здесь замечательный патио и какой прохладный! К тому же зачем искать что-то другое? По-моему, это вполне удачная сделка.
Не обращая внимания на красивую пожилую женщину, которая показывала им внутренний дворик, затененный кронами деревьев, Андре схватил Джинни за руку и повернул ее к себе.
— А вы, мадам Морган, — о, какое грубое, неприятное имя! — тоже удачная сделка или я обманут?
Она спокойно посмотрела на него:
— Обмануты, месье Делери? Но я никогда не навязывала вам никакой сделки, не так ли? И помнится, сообщала вам, что не продаюсь. Вам следовало бы найти себе кого-нибудь другого!
К ее удивлению, Делери засмеялся:
— Браво, мадам! Вы вновь напомнили мне, что столь же умны, сколь и прекрасны, а кроме того, весьма опытны. Зачем мне платить за покупку?
— Думаю, они были очень близки к ссоре, но затем сеньор взял даму на руки и унес в одну из спален… — рассказывала домоправительница хозяину виллы в тот же день, — Нет, она не слишком сопротивлялась — ведь он очень хорош собой. И между прочим, несколько часов спустя он уже начал строить глазки Кончите и… — Женщина умолкла, но хозяин спросил:
— Что было еще?
— Он… это довольно странно… вы знаете, как дерзка Кончита, но даже ее возмутило то, что он ей предложил… Он хотел, чтобы она пришла к нему в постель этой же ночью… в ту самую постель, которую он разделяет с сеньорой.
— Ясно. А что сеньора, она не возражала?
Женщина поджала губы:
— Кончита задала этот же вопрос. И, как она мне сказала, сеньор рассмеялся и заявил, что хочет удивить свою даму. Он был очень настойчив и убеждал ее… что все обойдется спокойно. Он даже предложил ей денег. Но Кончита, конечно, отказала ему! Ей нравятся такие мужчины, но она не настолько испорченная девушка.
— Рад это слышать. И что потом?
— Ну, как вы знаете, этим утром я сказала, что пойду на рынок за продуктами. Сеньора еще спала, но сеньор какое-то время сопровождал меня. Как он мне объяснил, ему надо сделать кое-какие приготовления для их с сеньорой путешествия в Гавану. Он много расспрашивал меня о том, кому принадлежит estania[3], и я сообщила ему то, что вы велели: что я вдова и пытаюсь свести концы с концами…
