Рона Рэндалл - Надменный герцог
– Пойдемте со мной. Вам надо поесть и отдохнуть, а потом вы расскажете, кто вы такая и зачем пришли.
Она с трудом встала на ноги и смерила меня удивленным взглядом:
– Почему вы меня расспрашиваете? Кто вы такая?
– Меня зовут Оливия, и я здесь живу.
– Я тоже, – спокойно ответила она. – Я жила здесь задолго до вас.
Глава 26
Так будто забыв обо мне, незнакомка спустилась вниз и направилась к замку. Я держалась поодаль. Интересно, обернется ли она, чтобы спросить у меня дорогу? Однако странная женщина уверенно шла вперед. Садовники уже закончили подстригать кусты – в саду никого не было.
– Прелестны, как всегда, – бросила незнакомка, хотя непонятно было, разговаривает ли она со мной или сама с собой. – Я всегда жалела, что из моего окна не видно розария…
То ли сила воли, то ли вид розария помог ей преодолеть усталость: она казалась оживленнее, чем раньше. Мы подошли к длинной террасе, куда выходили окна парадных комнат замка. Вдруг женщина остановилась.
– Не сюда! Прежде чем меня увидят, я должна переодеться.
Несомненно, она была прекрасно знакома с расположением помещений в замке. По мощенной булыжником дорожке она свернула к боковой двери, ведущей во внутренний двор. Когда она взбиралась по ступенькам, я подошла к ней и поддержала ее под локоть, чтобы она не упала. Тут я начала догадываться, куда она направляется.
Мои предположения оказались верными. Вверх по знакомой лестнице, вдоль по знакомому коридору – к уединенным апартаментам. К моей радости, никто не встретился нам по пути. Она была не в лучшем виде и почувствовала бы себя неловко, если бы кто-нибудь из слуг увидел ее сейчас.
Пропустив женщину вперед, я закрыла за нами дверь. Озираясь по сторонам, незнакомка медленно побрела по комнате, гладя столы и стулья, словно приветствуя каждый предмет, как давнего друга. Войдя в спальню, она глубоко вздохнула и прямиком направилась к шкафам. Подергала дверцу, которая оказалась запертой.
– Кто это сделал? – вскричала она. – Кто запер мои вещи?
Не успела я ответить; а она уже звонила в колокольчик. Три раза, а потом еще три. Вскоре в коридоре послышались торопливые шаги миссис Гарни.
Когда вошла экономка, я отступила в сторону. Миссис Гарни вопросительно посмотрела на меня, потом проследила за моим взглядом и прижала руки ко рту.
– Боже всемогущий! – охнула она. – Леди Каролина!
Глава 27
Миссис Гарни спустилась в кухню за едой. Каролина съела все до последней крошки и кротко повиновалась, когда я уговорила ее отдохнуть. Не успела я задернуть шторы, как она уже заснула.
Выйдя в коридор, я обратилась к миссис Гарни:
– Знаю, что могу положиться на вас. Пожалуйста, не говорите пока никому о возвращении леди Каролины.
К моему удивлению, в глазах экономки стояли слезы.
– Как она изменилась, ваша светлость! Когда ее увозили, она была сущее дитя и хорошенькая как картинка!
Вопросы так и рвались с моих губ, но я заставила себя сдержаться. Я была в смятении. Она – та самая леди Каролина, которая в семнадцать лет упала с лошади и умерла?! Мне и в голову не приходило расспрашивать о ней.
По пути вниз, в галерее, я остановилась перед ее портретом: на меня смотрела черноглазая красавица, в которой угадывалась та же жажда жизни, что и в Пенелопе. Они были так разительно похожи, что я удивилась: и почему я раньше ничего не замечала? Интересно, догадывался ли о чем-нибудь Саймон Дюваль? Я несколько раз замечала, как он пристально рассматривает портрет Каролины, но думала, что он, как и я, растроган ее трагической историей.
Слуги были слишком вышколены, чтобы выразить удивление, когда их хозяйка спустилась к обеду на час позже положенного. Гарри еще не вернулся, поэтому я пообедала в одиночестве. Мне хотелось побыть одной – все обдумать и решить, что делать. Впрочем, пока нет Гарри, не стоит ничего решать. Пусть бедняжка Каролина просто выспится.
Может быть, вызвать врача? Я тут же вспомнила о докторе Райнхарте. Теперь я поняла, зачем Гарри уговорил его переехать в Англию из Вены. Головоломка мало-помалу складывалась, но оставались пробелы, которые я не в силах была заполнить.
Скорее всего, Гарри так спешно уехал в Лондон именно из-за Каролины. А телеграмму с сообщением о бегстве пациентки прислал доктор Райнхарт. Сколько времени Каролина пребывала на его попечении? Где ее держали до того, как она попала во вновь созданное отделение психотерапии доктора Райнхарта? Мне стало жутко, когда я представила, что она находилась в каком-нибудь доме для умалишенных…
Она не сумасшедшая! Все, что ей нужно, – отдых, еда, любовь и забота.
Любовь! Ей нужна любовь родных, а сейчас в замке присутствует только ее мать, вдовствующая герцогиня. Моим первым порывом было немедленно ехать во Вдовий дом, но затем я передумала. Свекровь стара, нужно оберегать ее от потрясений. Лучше подождать до возвращения Гарри. Пусть он сам сообщит матери новость.
Не знаю, что подвигло меня спуститься в кабинет мужа – разве что надежда, что он оставил там телеграмму. Разумеется, телеграммы я не нашла. Он сжимал ее в руке, а выбегая из комнаты, сунул в карман. На подносе лежала утренняя почта, а сверху свежий номер «Таймс». Я взяла газету к себе в гостиную: надо было хоть чем-то занять себя.
Позже я пожалела, что не оставила газету на месте. Два потрясения в один день – более чем достаточно. Возвращение Каролины не было для меня неприятным, но, испытав второй удар, я на некоторое время забыла обо всем на свете.
Поднимаясь по лестнице и держа в руке газету, я все еще думала о Каролине. Значит, в семнадцать лет ее не сбросила лошадь. У нее родился ребенок, Пенелопа, которой сейчас двенадцать лет; во время родов с Каролиной произошло что-то ужасное. Она сошла с ума, ее увезли в сумасшедший дом, и с тех пор только Гарри, ее брат, заботился о ней и ее дочери. Ее прямолинейная викторианка-мать отказывалась общаться с Пенелопой, потому что девочка слишком живо напоминала о позоре и несчастье. И все же старая леди заботилась о том, чтобы девочка была надлежащим образом одета – значит, втайне она проявляла интерес к внучке.
Мне стало стыдно, потому что я, как и все, поверила, что Пенелопа – дочь Гарри, и осуждала его за то, что он не признает собственного внебрачного ребенка. А вместе с тем мне давно следовало бы понять, что он не из тех, кто скрывает свои грехи или уклоняется от обязательств. Возможно, он и безнравствен, но честен. Мне лучше других известно об этом! Он не скрывал, зачем женится на мне.
Дойдя до своих апартаментов, я решила, что делать. Если муж не вернется в течение часа, я пошлю телеграмму доктору Райнхарту. Поскольку телеграммы доставляются на деревенскую почту с курьером, мне следует осторожно выбирать слова, чтобы к ночи вся деревня не бурлила от сплетен.
