Элейн Барбьери - Дерзкое обольщение
Поймав маленькую ладошку, занесенную для удара, Девон крепко сжал ее и резко прошептал:
– У тебя короткая память, милая. Когда ты дала мне пощечину, то получила в ответ то же самое. Если хочешь снова испытать эти ощущения, вперед!
Тяжело дыша, Моргана пыталась высвободить руку, но в конце концов покорилась его силе, а он воспользовался этим, чтобы привлечь ее к себе:
– И раз уж мы заговорили об этом, позволь мне предупредить тебя, что с Санта-Анной ты зря теряешь время. О, он с удовольствием развлечется с тобой. Ты, наверное, успела заметить, что он питает слабость к женщинам, но это строгая католическая страна, Моргана. Антонио Санта-Анна венчался в церкви, и перед лицом закона и народа, который он возглавляет, он женат до конца жизни! Его супруга пользуется в Мехико большим уважением. Единственный титул, который ты можешь получить, если будешь упорствовать, это титул шлюхи!
По тому, как неожиданно окаменело маленькое личико, находившееся так близко от него, Девон понял, что Моргана услышала его слова. Когда девушка заговорила, ее низкий голос выражал ту же ненависть, что и огонь, полыхавший в обращенных на него огромных глазах:
– Нет, Девон. Наши с Антонио отношения выглядят предосудительно лишь на твой извращенный взгляд. На самом деле это ты, и только ты хочешь наградить меня этим титулом… и я никогда… никогда не забуду этого и не прощу!
С губ Девона сорвался низкий, исполненный презрения смешок, и он притянул девушку еще ближе. Остро ощущая прикосновение сильного мужского тела, Моргана постаралась сохранить твердость, покраснев от того, что Девон чувствовал ее внутреннюю борьбу.
– Значит, ты никогда не простишь… и не забудешь! Но это не мешает тебе хотеть меня прямо сейчас, правда, Моргана? Несколько минут назад ты заставляла сердце Санта-Анны биться быстрее всякий раз, когда бросала на него взгляд. Ты прекрасно знала, что делала, не так ли? А теперь, когда твой герой удалился, твое бедное маленькое слабенькое тельце решило, что сойдет и невежественный, невоспитанный техасец?
Сдерживая гнев, Моргана резко выдохнула:
– Ты льстишь себе, Девон. Если я и испытывала к тебе какое-то влечение, то оно прошло в тот последний вечер на борту «Эстреллиты», когда ты проявил свою истинную сущность!
– Да неужели, дорогая? – Свободной рукой Девон запутался в блестящей массе волос, притянул ее голову ближе к себе и отпустил ее ладонь, крепко прижав к своему телу. Наклонив голову, он провел губами по ее щеке, болезненно сжимая объятия, когда девушка попыталась увернуться от его рта. Почувствовав внутреннюю дрожь, Моргана испугалась. Его нежные прикосновения сводили с ума, наполняя все ее существо теплом, которое грозило растопить гнев, служивший ей единственной защитой. Постепенно эти мягкие умелые губы придвинулись ближе к ее губам, покрывая ее лицо легкими поцелуями, сужая круги, пока она не начала буквально сходить с ума от раздиравших ее противоречий. Окончательно потеряв голову в тот момент, когда Девон прильнул к ее губам, она почувствовала осторожное, робкое касание его языка. Моргана сопротивлялась как могла, но в конце концов, поддавшись теплым эротическим ласкам, ее тело по собственной воле отдалось во власть желания, и ее губы раскрылись, приветствуя сладкое теплое проникновение. Из груди Морганы вырвался низкий стон, когда Девон с сокрушительной силой прижал ее к себе; она была полностью в его власти. И в этот момент он резко оттолкнул ее.
Стоя от него на расстоянии вытянутой руки, Моргана сумела оценить всю глубину его презрения. Кровь отхлынула у нее от лица, когда он с горечью и отвращением прошептал:
– Значит, ты никогда не простишь… ты не хочешь меня… – Легкая усмешка переросла в оглушительный хохот. Девон резко отпустил девушку, так что она невольно попятилась назад. – Нет, ведьма! Это я не хочу ни тебя, ни твоих игр!
Подождав несколько минут, чтобы привести в порядок чувства, он угрожающе прошипел:
– Просто запомни это, дорогая. На этот раз ухожу я, а не ты! И запомни еще кое-что. Ты американка, и все, что ты делаешь, отражается на других англоговорящих народах этой части света. Держись подальше от Санта-Анны! И я предупреждаю, что, если ты спровоцируешь скандал, который может помешать освобождению Стивена Остина, я не остановлюсь ни перед чем, чтобы…
Лишившись дара речи от охвативших ее унижения и гнева, Моргана с трудом выпрямилась и наконец смогла заговорить:
– Ты делаешь большую ошибку, пытаясь угрожать мне, Девон…
От этих слов Девон переменился в лице и резко приказал:
– Заткнись и возьми себя в руки, потому что мы сейчас сделаем то, чего ты так хочешь, а именно уберемся отсюда! И я тебя предупреждаю… попомни мои слова, а не то…
«…Попомни мои слова, а не то…». Моргана посмотрела в довольное улыбающееся лицо Антонио Санта-Анны, но в голове у нее продолжал настойчиво звучать голос Девона. Безупречно следуя правилам гостеприимства, президент успел уже несколько раз извиниться за то, что оставил ее накануне, вынужденный присмотреть за заболевшим жеребцом. Желая искупить свою вину, он настоял на конной прогулке по поместью, и Моргана согласилась, не желая вызывать подозрений. К сожалению, цена оказалась слишком высока, потому что все утро ей пришлось терпеть рядом с собой вежливого и улыбающегося Девона Говарда. Девушка начала искренне мечтать о том, чтобы он вовсе исчез с лица земли.
Тем временем всадники остановились на вершине холма. Внезапно осознав, что Антонио ждет от нее ответа, девушка мило зарделась, радуясь, что можно в любой момент сменить тему благодаря ее беспокойной лошади. Наконец, когда ей удалось обрести контроль и над кобылой, и над своими чувствами, она беззаботно проговорила:
– Простите, Антонио, я так залюбовалась пейзажем, что потеряла нить разговора. О чем вы меня спросили?
Явно польщенный комплиментом в адрес его поместья, Антонио повторил вопрос:
– Я сказал, что вы отлично держитесь в седле, Моргана. Должен признаться, я приятно удивлен вашим умением. Я сначала сомневался, что Бонита подойдет вам. Это норовистая лошадка, но я вижу, вы ей под стать.
– Gracias, Антонио. – Благодарная за простую похвалу, благотворно повлиявшую на ее заниженную самооценку, Моргана сделала глубокий вдох и твердо решила, что больше не позволит Девону Говарду унижать себя. Он ведь именно этого и добивался. В своем извращенном воображении он представлял себе ее в качестве роковой женщины, вознамерившейся добиться склонности Антонио Санта-Анны. Еще сильнее ранило девушку осознание того, что этот человек заботился исключительно об успехе своей политической миссии. Ну и ладно, к черту его и его великую добродетель! Будь он проклят! Она будет сама собой, и пусть думает что хочет о невинном стремлении Антонио сделать ее пребывание в Манга-де-Клаво приятным. К сожалению, Девон Говард явно мерил всех по своей мерке, но Моргана не собиралась позволять ему портить себе жизнь.
