Колин Фолкнер - Любовь незнакомца
Мэг повернула голову, их взгляды встретились. В карих глазах Кинкейда зажегся огонь желания, но он пересилил себя и отпустил ее.
— Не хочешь нанять горничную — твое дело. Я лишь хотел как лучше.
— Меня вполне устраивает эта жизнь. — Мэг, встав на цыпочки и дотянувшись до его лица, нежно поцеловала Кинкейда. — Пойми, впервые в жизни я могу что-то решать сама. Пусть какие-то мелочи, но для меня это очень важно. В моей прежней жизни… — ее взгляд стал печальным, — за меня все решали другие, и моим мнением никто не интересовался.
Кинкейд надел на голову белый парик, а Мэг подошла к зеркалу и снова принялась рассматривать в нем свое отражение. Затем она обернулась и спросила: — Ты не рассердился на меня, дорогой?
— Нет. — Кинкейд спрятал под парик выбившуюся прядь волос. — Просто я иногда не понимаю тебя, Мэг. До сих пор ты остаешься для меня загадкой.
Мэг улыбнулась.
— Ты пытаешься узнать, какая я есть?
Он кивнул.
Мэг подошла к Кинкейду и нежно прижалась к его плечу.
— Я люблю тебя, и мне приятно сознавать, что я представляю для тебя интерес, — тихо промолвила она.
— Могу я считать твои слова согласием выйти за меня замуж? — взволнованно спросил он.
Сейчас у Мэг не было никакого желания продолжать этот разговор. Она стремилась побыстрее выйти из дома и отправиться куда-нибудь повеселиться.
— Давай собирайся! — воскликнула она. — Мне так хочется подышать свежим прохладным воздухом! Если бы ты только знал, как мне наскучило сидеть в четырех стенах!
Кинкейд лукаво улыбнулся.
— А по-моему, ты иногда выходишь развлекаться в зал к гостям и даже обучаешь их хорошим манерам!
— Что же мне делать, если мой джентльмен почти каждый вечер оставляет меня в одиночестве? — шутливо возразила Мэг. — Должна же я хоть как-то развлекаться!
Кинкейд застегнул свою новую темно-красную накидку.
— Ты готова? — спросил он.
Мэг накинула на плечи темно-зеленую шерстяную накидку, надела такого же цвета шапочку и опустила на лицо тонкую вуаль.
— К долгожданному выходу на улицу готова! — объявила она и направилась к двери.
Кинкейд задул свечи и, подойдя к Мэг, залюбовался ею.
— Мэг, ты прекрасна! Как уныло и серо протекала моя жизнь без тебя! Как я тебя люблю!
Она тихо спросила:
— Ты полюбил меня лишь за мою внешность?
Кинкейд остановился на пороге.
— Когда я встретил тебя на обочине пустынной зимней дороги, когда разглядел тебя, меня поразила твоя красота, твое благородное лицо и глубокие зеленые глаза. Чуть позже я убедился, что ты не только привлекательна, но и умный, воспитанный человек с добрым, отзывчивым сердцем. Ты — мудрая и рассудительная, Мэг!
Ее смутила его пылкая речь.
— Надеюсь, твои комплименты искренни?
Кинкейд коснулся ее щеки.
— Это не комплименты, дорогая. Это — истина!
Она улыбнулась и шутливо подтолкнула его к двери.
— Пойдем скорее, а то Монти заждался нас!
Взявшись за руки, они спустились по лестнице на первый этаж и прошли через зал, где уже собирались посетители. Около входной двери Мэг увидела Монти и не смогла сдержать смеха.
Приятель Кинкейда всегда удивлял ее своим неумением одеваться, но его сегодняшний наряд был потрясающе нелеп. Особенно поразила Мэг его смешная высокая шляпа, к которой было приколото ярко-розовое птичье перо.
Монти снял шляпу и вежливо поклонился Мэг.
— Мадам, сегодня вы просто ослепительны! — произнес он шутливым тоном, но в его голосе слышалось искреннее восхищение.
Мэг протянула ему руку.
— Благодарю вас, сэр, вы тоже наилучшим образом подготовились к нашему совместному выходу в свет!
Они вышли из дома мамаши Гудвин, и пока Кинкейд с Монти дожидались свободного экипажа, Мэг стояла на тротуаре и с наслаждением вдыхала чистый морозный воздух, к которому примешивались запахи только что испеченного хлеба из булочной и аромат душистого банного мыла, витавший над расположенной рядом прачечной. Эти простые повседневные запахи значили для Мэг свободу и надежду на новую жизнь!
Наконец экипаж подъехал, Кинкейд и Монти помогли Мэг взобраться в него и сели сами.
— Куда вы собираетесь меня отвезти? — Мэг окинула радостным взглядом обоих друзей.
— Сначала мы заглянем в «Рыбу и кость», что на Друри-Лейн рядом с королевским театром, а потом, если захочешь, отправимся туда смотреть «Клеопатру», — объяснил Кинкейд. — Как тебе наша программа?
— Прекрасно! — Мэг улыбнулась ему.
Кинкейд в своем белом парике выглядел так странно и непривычно, что Мэг, встретив его на улице, ни за что не узнала бы.
— В какой роли мы будем сегодня выступать? — спросила она.
— Что ты имеешь в виду? — недоуменно спросил Кинкейд.
— Не притворяйся, что не понимаешь! — Она шутливо погрозила ему пальцем. — Ты не выглядишь капитаном Скарлетом, останавливающим кареты на пустынных дорогах. И твой друг, — Мэг перевела взгляд на Монти, — тоже смотрится благородным джентльменом!
На Монти была зеленая бархатная накидка, из-под которой выглядывал розовый жилет, ядовито-зеленого цвета панталоны и розовые чулки. У белого парика — красновато-фиолетовый оттенок, а шляпу украшало птичье перо малинового цвета.
— Разве это Монти? — продолжала веселиться Мэг. — Это Монтегю Керн — известный при королевском дворе джентльмен, славящийся своим безупречным вкусом!
Монти довольно засмеялся, не уловив иронию в словах Мэг. Кинкейд едва сдерживал улыбку.
— Что ж, если мы сумели так хорошо перевоплотиться в джентльменов, то и сыграем их роли. Меня, например, многие знают как Джеймса Кинкейда — отвергнутого сына одного из виконтов. Когда-то он учился на адвоката, но несправедливая, разорительная для страны политика Кромвеля заставила его на время покинуть Англию и бежать за границу.
— Его папаша был рад избавиться от строптивого сынка, — добавил Монти.
Кинкейд нахмурился, но Монти, притворившись, что не замечает его недовольства, продолжил:
— Джеймс плавал по морю, грабя нагруженные сокровищами корабли Парламента, а я несколько лет служил в испанской армии, воюющей против Франции и Англии. Когда наш король возвратился на трон, мы с Джеймсом тоже последовали за ним домой, в Англию.
Мэг внимательно выслушала Монти и, повернув голову к Кинкейду, спросила:
— Это правда?
Он шутливо улыбнулся.
— Частично — правда, а частично — выдумка Монти.
— А ты знаешь, Мэг, где мы познакомились с Кинкейдом? — увлеченно продолжал Монти. — Во Франции, в публичном доме, прошу прощения за упоминание о таком неприличном заведении!
