Эмили Кармайкл - Цветок Прерий
– Фрэнки, – сказала она, – пойди помоги Лите накрыть на стол. Сейчас люди будут обедать.
– Хорошо, – ответила девочка, – пока, Калифорния.
– Только сначала вымой руки, – добавила Маккензи.
Как только Фрэнки умчалась, Маккензи неприязненно посмотрела на Кэла.
– Здравствуй, – сказал он, слегка улыбаясь.
Во двор вышла Кармелита, но, заметив Маккензи и Кэла, торопливо юркнула обратно в дом.
– Где тебя носило? – начала Маккензи грозно. – И куда ты…
Он вытянул вперед руку, чтобы остановить гневную тираду, и Маккензи, к своему удивлению, тут же замолчала, ожидая, что он скажет.
– Значит, ты не получила мою записку.
– Какую записку? – спросила она подозрительно.
– Я просил Тэда Грина сообщить тебе, что меня не будет несколько дней. Я разыскивал новых помощников.
Думаю, тебе уже известно, что я уволил Маккалоха и Дарнелла. Герреру тоже.
– Нет, я не получала никакой записки. Мы уехали из города еще до того, как люди появились на улицах. Я знаю, – она перешла на злобное шипение, – что ты имел наглость уволить троих моих работников! Как ты посмел? Кем ты вообще здесь себя считаешь?!
– Твоим управляющим, – на его лице опять появилась холодная безразличная маска.
– Это не дает тебе права принимать такие решения! Звон колокольчика пригласил работников к обеду, но ковбои, расположившиеся вдоль забора и возле конюшни, не двинулись с места. По их лицам было заметно, что они наслаждались зрелищем ссоры своей хозяйки с новым управляющим. Маккензи увидела это и разозлилась еще больше.
– Мак, – спокойно сказал Кэл, – я ничего не имею против того, чтобы люди, которым я не нравлюсь, высказывали свои претензии мне в лицо. Я даже не очень стараюсь избегать тех, кто готов подраться со мной, но если это делается открыто, а не исподтишка. Но человека, который нападает из засады, да еще если трое на одного, – таких людей нет смысла держать на работе.
Маккензи на минуту смутилась.
– Тони говорил, что они просто подшутили над тобой.
– Если считать шуткой попытку убийства – Дарнелл пытался зарезать Тэда Грина.
– А какое отношение к этому имеет Тэд?
– Он влез в драку, чтобы помочь мне. Очевидно, хотел немного сократить численный перевес.
Если рассказ Кэла мог подтвердить Тэд Грин, это в корне меняло дело. Маккензи не хотела быть несправедливой, особенно если Калифорния Смит был прав. На них смотрели люди, и, чувствуя неловкость, Маккензи сделала неверный шаг:
– Извини, – сказала она, заскрипев зубами. – Меня неверно информировали.
Кэл удивленно взглянул на нее.
– Что ты сказала?
Маккензи упрямо выставила вперед подбородок и повторила свои слова:
– Я сказала – извини. Ты поступил правильно. Просто нам придется обойтись без тех троих.
– Я уже нанял работников вместо них, – ровно сказал Кэл.
От возмущения у Маккензи запершило в горле. Скрестив руки на груди, она пристально вглядывалась в Кэла.
– Ты нанял трех человек, даже не спросив моего согласия? Где ты их нашел?
Она была крайне раздосадована тем, что он опять принял решение за нее, но в то же время Маккензи разбирало любопытство – где он нашел сумасшедших, согласившихся работать на «Лейзи Би»?
– Нам больше не нужны люди, которые обращаются с оружием лучше, чем со скотом, – напомнила она так тихо, что люди не могли услышать. – Твои работники в самом деле на что-то годятся?
– Люди, которых я нанял, прекрасно умеют обращаться со скотом, – ответил он с загадочной улыбкой. – А с лошадьми они управляются так, как никто другой. Можешь не волноваться – я полностью им доверяю.
У Маккензи появились смутные подозрения – все это звучало слишком здорово, чтобы быть правдой.
– А где эти люди?
Кэл взмахнул рукой, видимо, подавая сигнал.
– Они уже совсем рядом.
Маккензи почувствовала себя еще более неуверенно. Вдруг она увидела, как три всадника спустились с горы, возвышающейся на востоке от ранчо. Сердце ее бешено заколотилось: она уже не раз видела, как такие всадники спускались с гор. Эти люди способны сливаться с камнями и землей, когда им нужно оставаться незамеченными. Эти всадники умели так чувствовать лошадей, что сливались с ними в единое целое, когда неслись во весь опор под жарким солнцем, лучи которого впитали их лица. Эти люди были суровы, как здешние горы, и хитры, как лисы. Это были апачи.
– Это что, глупая шутка? – нервно спросила Маккензи.
Кровь ее похолодела от ужаса. «Джефф был прав!» – кричало все внутри нее. Кэл снова привел сюда своих дикарей.
– Маккензи, – мягко сказал Кэл, – эти люди – друзья.
– Они же апачи!
– Они горные апачи из резервации Сан-Карлос. Это не те апачи, с которыми ты сталкивалась раньше.
Ковбои повернулись в ту сторону, куда смотрела хозяйка, и мгновенно бросились к забору, одновременно схватив оружие, словно куклы-марионетки, которых дернули за нитки.
– Бросьте оружие! – крикнул Кэл.
Он обратил взор к Маккензи, молча умоляя поддержать его.
Сердце Маккензи выпрыгивало из груди. Эти трое могли быть передовым отрядом, а за ними появятся другие – с оружием в руках. Она затравленно взглянула Кэлу в глаза и увидела, что он не обманывает ее, но все-таки кто мог знать, что на уме у Калифорнии Смита?
– Маккензи…
Как может она доверять ему? Кэл не отводил взгляда, и Маккензи почувствовала, что тонет в этих кристально чистых голубых глазах.
– Уберите оружие, – сказала она ковбоям, но поняла, что произнесла это чуть слышно. – Уберите оружие! – скомандовала она в полный голос.
Маккензи показалось, что взгляд Кэла сразу потеплел – или он праздновал свою победу? Как бы там ни было, она намеревалась продолжить разговор с Кэлом и придвинулась к нему ближе, чтобы их никто не слышал.
– И ты думаешь, что я позволю апачам работать на моем ранчо? Ты что, совсем сумасшедший?
Кэл посмотрел на нее с высоты своего роста, и Маккензи сразу почувствовала, что подошла слишком близко, но не пожелала отступать назад.
– Горные апачи уже много лет не становились на тропу войны, – сказал Кэл. – Мак, это индейцы из резервации, это мирные люди.
Трое дикарей остановили коней перед домом в двадцати шагах от Маккензи и Кэла. От одного их вида Маккензи захотелось бежать отсюда. Лохматые черные волосы спадали на их плечи и спины; брюки из хлопка были совсем такими же, как у местных мексиканцев, и отличались лишь свисающей от колен бахромой; высокие мягкие мокасины, как те, что всегда носил Кэл. На лицах этих людей была такая же безразличная маска, какую часто надевал Кэл. Они терпеливо ждали, и их твердые, как гранит, лица застыли, не выдавая никаких чувств.
