Вирджиния Хенли - Сердце ворона
— Я обойдусь без посторонней помощи!
Роджер склонился в низком поклоне.
— Я вижу, вы настроены весьма воинственно. Что ж, я готов принять ваш вызов!
Он окинул фигуру своей нареченной восторженным взором. Она была диво как хороша, и он в который уже раз подумал, что не ошибся в выборе. Розанна скользнула мимо него, рука об руку с отцом. Ребекка следовала за ними, придерживая тонкими руками шлейф белоснежного платья невесты.
Тристан проводил их пристальным взором. Его полные губы раздвинулись в насмешливой улыбке.
— Я хочу пожелать тебе успехов в предстоящих боевых действиях, дорогой брат! — произнес он.
— Спасибо! — отозвался Роджер. — Господь поможет мне одержать победу!
Улыбнувшись друг другу, братья вошли в собор и направились к алтарю.
Внутреннее убранство огромного готического собора поразило Розанну своим великолепием. Стоило ей войти, и маленькие певчие, повинуясь сигналу регента, затянули гимн. Голоса мальчиков звучали столь проникновенно и нежно, что на глаза девушки навернулись слезы. Проглотив комок в горле, она принялась озираться по сторонам, ища в толпе знакомые лица. Все скамьи были заняты. Головы любопытных царедворцев как по команде повернулись ко входу, глаза их ловили каждое движение юной невесты и ее отца. Король сидел на передней скамье. Розанна, все еще не простив Эдуарду нанесенной ей обиды, решила на протяжении всей церемонии не смотреть в его сторону.
Голоса мальчиков смолкли, и раздались мощные, заполнившие всю церковь звуки органа. Невилл сжал руку дочери, и они неспешными шагами направились к алтарю.
Там их уже ждал Роджер Рэвенспер. Розанна окинул а недружелюбным взором всю его крепкую, высокую фигуру. Пожалуй, даже слишком высокую, с неудовольствием подумала она. Роджер казался почти одного роста с прелатом, стоявшим на ступенях алтаря. Младший брат в сравнении с ним выглядел подростком. Жених был облачен в черный бархатный камзол, сквозь прорези рукавов у самых плеч виднелась белоснежная сорочка тончайшего полотна. Черные волосы Рэвенспера кольцами спускались на ее кружевной воротник.
Казалось, не будет конца молитвам, которые епископ читал по-латыни, но вот он ненадолго смолк и уже по-английски принялся перечислять обязанности, которые следовало свято выполнять вступавшим в брак.
— Не для праздных удовольствий, не ради минутного каприза надлежит соединять двоих брачными узами, — сурово произнес его высокопреосвященство, — а дабы естественная взаимная любовь мужчины и женщины явилась живым образом святой любви, соединяющей их с Богом и друг с другом. — Он сурово взглянул на Розанну и возвысил голос так, словно зачитывал ей приговор: — В таинстве брака брачующиеся получают дар высшей, благодатной Христовой любви! А потому святая церковь в молитвах своих испрашивает для них совершенную любовь, единомыслие в истине, твердую веру, непорочную жизнь и чадородие. — Розанна невольно поежилась. — Дабы воспитывали они дарованных им детей в благочестии и страхе Божием! Господи Боже наш, славою и честию венчай их! Но ежели есть среди присутствующих здесь кто-либо, готовый назвать причину, согласно коей эти двое не могут быть соединены священными узами брака, пусть выйдет вперед и назовет ее!
Розанна закрыла глаза, и перед ее мысленным взором возник светлокудрый юноша, осененный небесным сиянием.
— Она моя! — произнес он.
Девушка представила себе, как в ту же минуту из-за алтаря появилась призрачная фигура, закутанная в черное, и глухой голос проговорил:
— Рэвенспер не может взять ее в супруги! Ведь это он убил свою вторую жену!
Она с усилием заставила себя раскрыть глаза, услышав гнусавый голос епископа:
— Кто отдает эту женщину в жены этому мужчине?
— Я! — воскликнул Невилл. Но прежде чем он сделал шаг вперед, Розанна приподнялась на цыпочки и, откинув вуаль, поцеловала его в щеку. Нарушив тем самым правила церемонии, она тем не менее заслужила одобрение всех собравшихся. Вдоль церковных скамей пронесся сдержанный гул голосов. На глазах Невилла выступили слезы. Даже его высокопреосвященство позволил себе кисло улыбнуться.
Подойдя к жениху, девушка бросила на него взгляд, исполненный горечи и презрения. Все ее чувства были обострены до предела. Она ясно видела бриллиантовую серьгу в его ухе, блеск которой, однако, не мог затмить сияния его черных глаз, она чувствовала запах воска, издаваемый тысячами зажженных свечей, и слышала сдержанные рыдания Ребекки, стоявшей позади нее. Одна из подвязок впилась ей в бедро, кружевная сорочка больно царапала нежную грудь.
Ей хотелось броситься вон из церкви и бежать куда глаза глядят, пока силы не покинут ее измученное тело. Но, услыхав вопрос епископа, она вздохнула и, глядя ему в глаза, отчетливо выговорила роковое «да».
Его высокопреосвященство сказал что-то о поцелуе, и вот уже Рэвенспер приподнял вуаль и потянулся жадными губами к ее лицу.
«Ты думаешь, что этим поцелуем скрепишь навязанный мне союз с тобой! — зло думала Розанна. — Ошибаешься! Ты можешь именоваться моим мужем, но я не позволю тебе властвовать ни над моей душой, ни над телом, которое ты озираешь столь плотоядным взглядом!»
Все, что происходило после этого поцелуя, оставило в душе Розанны лишь смутные воспоминания. Точно во сне она поставила свою подпись там, где ей велели, миновала под руку с Рэвенспером бесконечный коридор меж церковных скамей, уворачивалась от горстей риса и розовых лепестков, которыми осыпали ее и Роджера на ступенях собора, сдержанно улыбалась в ответ на бесчисленные поздравления и, войдя в карету, прибыла во дворец, чтобы участвовать в торжественной церемонии. Чувства и мысли вернулись к девушке, лишь когда она была усажена на почетное место за главным столом — меж его величеством и Рэвенспером. Эдуард погрозил ей пальцем и прошептал:
— Прелестный Розовый Бутон! Как, однако, остры твои шипы!
— А почему же вы отказали мне, когда я просила вас об избавлении?! — воскликнула она.
— Об избавлении? — словно эхо, повторил Роджер.
— От союза с вами, который для меня горше смерти!
Нед и Роджер обменялись понимающими взглядами.
Тем временем слуги вносили в зал роскошные яства. Здесь были жареные лебеди и журавли, молочные поросята и огромные вепри, бараны, олени и волы. Все это тонуло в волнах зелени и обилии самых изысканных фруктов.
— Вам следовало бы съесть хоть что-нибудь, прежде чем начнутся тосты, — участливо прошептал Рэвенспер, склонившись к самому уху Розанны.
— Вы что же, боитесь, что я напьюсь до безобразия и опозорю вас? — резко спросила Розанна.
— О нет, миледи! — ответил Роджер и, подмигнув, весело добавил: — Находясь в подобном состоянии, человек позорит лишь себя самого. Вы согласны?
