Робин Хэтчер - Гордая любовь
Эллен не ответила.
Анна подошла поближе, внимательно изучая молодую женщину. Она действительно оказалась хорошенькой. Анна поняла, что привлекло в ней Нортропа. Светлая, безупречно гладкая кожа, довольно большой рот, длинная, тонкая шея, осиная талия и пышные темно-каштановые волосы, в которых не слишком бросался в глаза красноватый оттенок. Ей, пожалуй, было не больше восемнадцати, когда она родила Нортропу первого сына.
– По-моему, удивительно, что мы никогда прежде не встречались, – наконец произнесла Анна. – В конце концов тринадцать лет – большой срок.
– Да.
– Вы любите моего мужа, мисс Прайн?
Эллен удивленно взглянула на Анну.
– Люблю ли?
– Меня всегда это интересовало, а другой возможности спросить, может быть, не представится. Может, я успею умереть и меня похоронят, пока пройдут еще тринадцать лет. Вы любите его?
– Ну а почему бы я еще оставалась с ним, если бы я его не любила? – Женщина явно оборонялась, что чувствовалось по ее тону, несмотря на надменные нотки.
Анна рассмеялась горьким, глубоким смехом, поняв много такого, о чем умолчала Эллен.
– Ну, потому хотя бы, что вы оказались в такой же надежной ловушке, как и я. Что вам еще остается делать, мисс Прайн?
– Мои сыновья унаследуют «Пароходную компанию Вандерхофа», когда умрет их отец. Он обещал мне это.
– Да, думаю, так и будет. Но вы не ответили на мой вопрос: вы любите Нортропа?
Эллен покраснела.
– Вы ничем не лучше меня, миссис Вандерхоф. Нортроп женился бы на мне, если бы мог. Если бы не вы, я жила бы в «Роузгейт» в качестве его законной жены. Тогда никто бы не воротил от меня нос.
Анна произнесла совсем тихо:
– Вы заплатили за все это огромную цену, правда? Мне искренне вас жаль. Мне жаль нас обеих. – Она повернулась и посмотрела на дверь, ведущую в ателье, уверенная, что портниха и ее помощница замерли за ней и навострили ушки, стремясь понять, что же происходит между двумя женщинами Нортропа Вандерхофа. – Миссис Дэйвенпорт!
Хозяйка ателье появилась почти в ту же секунду.
– Я в конце концов остановила свой выбор на этом желтом шелке. Пожалуйста, отправьте платье в «Роузгейт», как только оно будет готово. – Она снова повернулась к красивой молодой любовнице мужа. – Всего доброго, мисс Прайн!
Когда за ней с мелодичным позваниванием колокольчиков захлопнулась дверь ателье, Анна задумалась, хватит ли у нее когда-нибудь смелости надеть это желтое платье. Наконец она решила не беспокоиться по этому поводу. Она купила его, и все! Только это имело для нее сейчас значение.
Ремингтон считал, что пришло время отправлять Нортропу телеграмму. Нечестно позволять Либби думать, что между ними может быть нечто большее, чем несколько невинных поцелуев.
Уокер повторял себе снова и снова, что Либби будет лучше, когда она уедет подальше от этих мест и забот о ранчо, подальше от угроз Бэвенса. Пусть, отец найдет ей подходящего мужа. Нет сомнения, более тяжелой жизни, чем здесь, на ранчо, у нее быть не может. Конечно же, ей станет лучше.
Кроме того, ему тоже пора возвращаться в Нью-Йорк. Ему уже сейчас следовало бы там находиться, охотясь на «Пароходную компанию Вандерхофа», завладевая ею кусочек за кусочком, покупая ее на собственные деньги Вандерхофа. Ему пора возвращаться в Нью-Йорк. Он привык жить в этом городе, посреди его сумасшедшей суеты и круговерти. Именно тампон начал новую жизнь после смерти отца, после потери «Солнечной долины». В этом городе живут его друзья. Он полностью принадлежит этому городу.
Ему следует помнить, что именно месть привела его в Айдахо, а не забота о Либби.
Да, пришла пора отправлять телеграмму Нортропу. Необходимо поехать в Вейзер немедленно, и плевать, что от поездки верхом опять разболится нога! Куда хуже оставаться на месте и бездействовать. Каждый раз, когда они с Либби оказывались наедине, он чувствовал, как горечь предательства сжимает его сердце. Ему постоянно слышались ее слова: «Ремингтон, ты можешь отправляться ко всем чертям». Сейчас он и не сомневался, что именно это произойдет. Уокер считал, что наступил как раз подходящий момент, чтобы отправиться восвояси.
В одну секунду решив незамедлительно отправиться в Вейзер, Ремингтон пустился на поиски Либби. Не успел он открыть заднюю дверь дома, как во двор въехала повозка, на которой сидели мужчина и женщина. Уокер увидел, что Либби вышла из сарая и поспешила им навстречу.
– Лайнет, Пит! – Приветствуя гостей, Либби впервые за последние два дня улыбнулась. – Как приятно вас видеть!
Женщина улыбнулась в ответ Либби.
– Пит отправляется в Вейзер за продуктами. Вот я и решила заехать повидать тебя, если я тебе не помешаю. Кстати, Пит сможет привезти то, что нужно, из города.
– Ну конечно, ты не будешь мне мешать. Я очень рада тебе. – Либби посмотрела на Пита. – Спасибо за предложение, но нам ничего не нужно.
Ремингтон сделал шаг вперед и вышел на утренний солнечный свет.
– Я с удовольствием проехался бы до города.
Все повернулись в его сторону.
– Это мистер Уокер, – сдержанно проговорила Либби, когда Ремингтон приблизился к приехавшим. – Он… Он помогает мне здесь, на ранчо.
Мужчина, сидящий в повозке, наклонился и протянул Ремингтону руку.
– Очень приятно. Я – Пит Фишер, а это моя жена Лайнет.
– Приятно с вами познакомиться. – Ремингтон пожал протянутую ему руку. – Вы не возражаете, если я поеду с вами? Мне необходимо отправить телеграмму.
– Вовсе нет. Правду сказать, я даже рад компании. До города путь не близкий.
– Благодарю. – Ремингтон повернулся к Либби. В ее глазах затаилась глубокая печаль. Грусть, вызванная его действиями, в этом Уокер не сомневался. Скрепя сердце он сказал: – Я только возьму шляпу.
Лайнет Фишер прислонилась к стене дома, потягивая холодную воду из стакана, который она сжимала в руке.
– Мальчуган очень вырос с того времени, когда я видела его в последний раз, – сказала она, наблюдая за тем, как Сойер играет со щенком. – Ты хорошо о нем заботилась, Либби.
– Я старалась.
– Речь идет не только о старании, ты ведь прекрасно это понимаешь. Многие запросто отправили бы ребенка в детский приют. А ты стала ему настоящей матерью.
Либби улыбнулась.
– Я ощущаю себя его матерью. И очень его люблю.
– А как насчет мистера Уокера?
Улыбка исчезла с лица девушки. Она внимательно рассматривала стакан, который сжимала между ладонями. «Его я тоже люблю», – подумала она, не решаясь произнести эти слова вслух. Совершенно ясно, что Ремингтон от нее отказался.
– Я надеялась, ты относишься к нему так же, – тихо предположила Лайнет.
– Неужели это заметно?
