Бренда Джойс - Игра
Но дело обстояло именно так. С тех пор, как она попала ему в руки, он не думал почти ни о чем другом — только о прекрасной, умной и вспыльчивой Катарине Фитцджеральд. Он хотел ее с того момента, как впервые увидел. Его все еще охватывала ярость при мысли о том, что у него отобрали его добычу. Его перехитрили. Это случалось не часто, скорее исключительно редко, но если он не станет терять головы и сумеет выждать, то наверняка добьется своего. Как всегда. Сегодня, очевидно, было неподходящее время, чтобы спорить с королевой из-за другой женщины.
Но каким образом он мог добиться своего?
Еще раз похитить Катарину? Это не годится. Елизавета уже заподозрила его в сговоре с Фитцджеральдом, и он не осмеливался разжигать ее подозрения. Нет, он должен быть еще осторожнее, еще умнее. Следует как-то склонить Елизавету на свою сторону. Но как?
Ясно одно: нельзя допустить, чтобы Катарина вышла замуж за Бэрри.
Он покорно склонил голову.
Я доволен этим решением, Бет. Доволен и благодарен. Вы не пожалеете. Я прижму испанцев, как вы того и хотели. — Лэм посмотрел ей прямо в глаза. — И вы должны простить меня. Я — раб страстей. — Он многозначительно помолчал. — Не так-то легко перенести мужчине отказ в удовлетворении разожженной страсти.
Лицо Елизаветы приняло более мягкое выражение.
Вы, Лэм, загадочный человек. Плут до мозга костей и знаете, до чего это привлекательно.
А вы — загадочная королева, мадам. Она улыбнулась в ответ:
Я хочу попросить вас об одолжении. Я собиралась таким образом вас наказать, но теперь… теперь это будет просьба. И знак того, что я вам доверяю.
Внутренне напрягшись, он поклонился:
— Я в вашем распоряжении.
— Вы доставили ее сюда. Теперь я прошу вас отвезти ее в Ирландию, к Бэрри.
Лэму удалось не выказать своего удивления… и радости. Внутренне он торжествовал, потому что теперь понял, что все же сможет выиграть эту схватку.
Как скажете, Бет.
Елизавета улыбнулась, и Лэм понял, что она довольна не меньше, чем он.
Глава восьмая
На следующий день около полудня Катарина обедал а в банкет-холле вместе с сотней других придворных. Огромный шатер поддерживало примерно тридцать «мачт», каждая высотой футов в сорок. Полотняные стенки были окрашены под камень, увиты плющом и остролистом и увешаны перевитыми золотом цветами. На потолке было нарисовано небо с солнцем, звездами и облаками, и с него свисали плетенные из лыка ленты, украшенные экзотическими фруктами. Для зрителей предусматривалось десять рядов кресел, и почти все сиденья были заняты. Холл был очень светлым, в нем находилось ни много ни мало двести окон!
Обед оказался необычайно увлекательной и оглушительно шумной процедурой. Катарина с трудом верила своим глазам. Она с трудом могла есть, и не только потому, что сидела на скамье, стиснутая двумя крупными джентльменами, которые представились как сэр Джон Кэмптон из Кэмптон Хит и лорд Эдуард Харри из Харри Мэнор, но еще и потому, что здесь было столько интересного.
Но вскоре Катарине пришлось всерьез отбиваться от любезностей джентльменов, которые перешли в приставания, когда она после некоторых колебаний сообщила им, кто она.
— Такая изящная, прелестная ирландочка, — бормотал Харри. — И так далеко от дома, верно?
Катарина кивнула, разламывая пополам краюху теплого хлеба, с которого капало масло, стараясь не дать ему повода продолжить разговор. С обеих сторон ей в бока упирались их локти. Харри сделал еще какое-то замечание. Она его проигнорировала, продолжая без удовольствия жевать сладкий хлеб с крыжовником. Она все время переводила взгляд то на других придворных, то на нарисованное небо вверху, и наконец на оживленную толпу рассевшихся вдоль стен зрителей, непрестанно переговаривающихся с обедающими.
Она оставила все попытки есть. У нее пропал аппетит. После обеда должен был прибыть ее эскорт, который доставит ее домой. Как ни интересно было при дворе, как ни восхитительно, она должна была ехать. Вскоре она будет в Эскетоне, и она уже представляла себе гордо возвышавшийся на острове среди окружавших Шеннон лесов замок с округлыми башенками по углам квадратной средневековой крепости. Она сгорала от нетерпения.
Скоро она встретит Хью. Она пыталась представить его удивление. Возможно, он считает, что после всех этих лет она постриглась в монахини. При этой мысли она чуть не расхохоталась. Замужество и детишки — вот что ей требуется!
Несомненно, замужем за Хью она будет счастлива. Хью Бэрри должен был превратиться в смелого и сильного мужчину. Его отец и кузены все были хорошо сложены, среди них не было ни одного урода. И она любила Хью. Оказавшись в его объятиях, она сразу позабудет о золотоволосом пирате, которому так шло прозвище Владыка Морей.
Правда, Катарине никак не удавалось представить себя лежащей в постели с Хью, в его объятиях. Но это, конечно, потому, что она так долго его не видела и думала, что он умер.
И еще, после замужества она найдет способ освободить своего отца. Она не перенесет, если он останется без средств, в заключении. Королева казалась дружелюбной и добросердечной, и Катарина решила, что она вернется ко двору, чтобы защитить отца перед королевой, убедить ее в несправедливости его заточения. Хотя Катарина знала, что нет никакой надежды вернуть его титул и земли, по крайней мере он сможет уехать в Ирландию, в Эскетон — к себе на родину.
Катарина еще раз оглядела немыслимо чудесный холл и поняла, что будет не прочь снова побывать здесь, очень даже не прочь.
Наконец Катарина отодвинула оловянную тарелку. Ее одолевали сомнения. Бесполезно было обманывать себя насчет причины потери аппетита. Хотя она была в восторге от того, что Хью оказался жив и что она выйдет за него замуж, она почему-то испытывала страх. Сколько лет она его не видела? Какой окажется их встреча? Что если он не захочет на ней жениться? Почему он не послал за ней, хотя прошло столько лет? И почему перед ней все время возникает образ О'Нила?
О чем вы так задумались, миледи? — спросил сзади нее знакомый низкий голос.
Катарина замерла.
Он низко склонился к ней, и с его следующими словами его дыхание защекотало ей ухо.
Разве вас не переполняет радость от того, что вы теперь можете поехать домой? — поддразнил Лэм.
Катарина обернулась и уставилась на него с ощущением, что он возник из воздуха, стоило ей только подумать о нем.
Но… что вы здесь делаете?
Он засмеялся и вдруг втиснулся между нею и лордом Харри, который торопливо подвинулся. Камен-но-жесткое бедро Лэма сразу прижалось к ней. Он взял ее за руку.
Доброе утро, милая, — пробормотал он, как будто они были одни в спальне — нет, скорее, в постели.
