Джо Гудмэн - Бархатная ночь
— Выйти за тебя замуж! — удивленно вскричала Кенна. Именно этого она всеми силами пыталась избежать, а в результате угодила прямиком в его ловушку. Если бы она не знала наверняка, то решила бы, что это Рис все подстроил. Она не может просить другого мужчину принять ребенка Риса, так же как не может стать его женой. — Никогда!
— Тебе придется, если ты беременна!
— Ты не мог бы говорить тише? — прошипела она. — Скоро об этом узнает весь дом.
— Я не против, хотя ты, как я вижу, умираешь от страха.
— Если Ник или Викторина…
Кенна так и не закончила предложение, но Рису не составило труда догадаться о том, что она хотела сказать.
— Если они обнаружат тебя голой в постели, то завтра же объявят о свадьбе. Ты это хочешь сказать?
— Более или менее, — пробормотала она.
— Когда они заметят, как ты раздалась в талии, замужества не избежать.
— Прекрати! Я не беременна. Ты не можешь этого знать заранее! Это все испортит!
Присев на край кровати, Рис принялся натягивать ботинки.
— Все испортит? Какой очередной чепухой ты забила свою голову?
— Не смей насмехаться надо мной, Рис Каннинг!
Только насмешка удерживала его от того, чтобы отшлепать Кенну. Он знал, на какой шел риск, когда занимался с ней любовью, и понимал, что несколько мгновений удовольствия не уничтожат лелеемую годами ненависть. Однако его не радовала собственная проницательность, и он отдал бы все на свете, чтобы ошибиться. Глубоко вздохнув, Рис повернулся к Кенне:
— Скажи мне: чего ты добивалась?
— Я уже сказала тебе.
— Я помню твои слова. Но почему? Откуда ты взяла эти глупые мысли о фригидности?
Она не могла признаться ему, что подслушивала под дверью кабинета Ника.
— Мне двадцать три, и мужчины ни разу не смотрели на меня взглядом, в котором было бы что-то, кроме вежливого интереса.
«А мой интерес замечала ли она или же просто не считала меня мужчиной?» — подумал Рис.
— Ты мало встречалась с мужчинами. Ты отказалась проводить сезон в Лондоне и заживо похоронила себя в Даннелли.
— Сюда приезжали друзья Ника, — настаивала она. — Они меня почти не замечали.
— Это только доказывает, как они слепы. Но почему ты именно сейчас собралась искать ответ на этот вопрос? И почему со мной?
— Это надо было сделать как можно быстрее, хотя я не могу сказать тебе почему. Что касается выбора партнера, то мне больше никто не подвернулся.
— Ты что-то от меня скрываешь, — невозмутимо сказал Рис. — Что же это?
— Рис…
— Что это?
— Зачем тебе знать?
— Я так хочу.
— Это должен был быть ты. Если я отвечу тебе, тогда…
Он заставил ее замолчать, приложив палец ко рту:
— Я уже понял. Значит, это был эксперимент, как ты и говорила. — Кенна кивнула, и он помолчал минуту. — Ты не станешь возражать, если я проведу свой собственный опыт?
Кенна еще не решила, что ей ответить на эту неожиданную просьбу, когда губы Риса впились ей в рот. В его поцелуе было что-то грубое и примитивное, но Кенна ответила не раздумывая. Одеяло полетело в сторону, и Рис прижал ее к себе. Его руки беззастенчиво тискали ее живот и бедра. Кенна обняла Риса за шею. Она прижималась к нему, негодуя на мешавшую ей одежду.
Неожиданно Рис потянул ее за волосы, и ей пришлось прервать поцелуй. Приподняв ее голову, он внимательно и испытующе долго смотрел ей в глаза.
— Мне придется изменить свое прежнее мнение, Кенна, — сказал он, сталкивая ее со своих колен и вставая с кровати. — Из того бесконечного числа женщин, что я познал, ты обладаешь самым горячим телом. И самым ледяным сердцем. — Он пересек комнату и остановился у двери. — Желаю тебе спокойной ночи и, будем надеяться, хороших снов.
Глава 4
— Я хочу покататься верхом!
Выражение лица Дженет было невозможно описать словами.
— Мне даны строжайшие указания, чтобы вы провели весь день в своей комнате.
Кенна была вне себя от ярости. Со времени визита доктора Типпинга прошло два дня, а все относились к ней как к фарфоровой кукле. Возмутительно! Она чувствует себя прекрасно, головная боль прошла, и теперь она может есть, ничего не опасаясь, так как Дженет указала месье Рэйе на его ошибку. Судя по словам служанки, шеф-повара чуть было не хватил удар, когда он обнаружил в соли мышьяк. Он немедля надрал уши поваренку, который отвечал за приправы. Кенна оказалась единственной пострадавшей, так как ее пища готовилась отдельно на маленьком столике, где и в сахарнице, и в солонке оказался мышьяк.
Кенна приняла это объяснение, потому что ее ничто не беспокоило и потому что ей не хотелось верить в злой умысел кого-то из живущих в доме.
— Как смел Рис приказывать, чтобы меня держали в заточении?! — вскричала Кенна. — Он не имеет права!
— Я имела в виду не мистера Каннинга, — возразила Дженет. — Это указание сэра Николаса.
Кенна отвернулась, избегая взгляда горничной и жалея, что вообще упомянула Риса. Что может подумать Дженет? Кенна твердо сказала себе, что должна радоваться отсутствию Риса. Слава Богу, он решил не надоедать ей, да и о чем им разговаривать? Так что хорошо, что они держатся подальше друг от друга.
— Ник не прав, — твердо сказала она. — Я способна сама решить, когда выйти на улицу.
Дженет пожала плечами, с хитринкой глядя на свою хозяйку:
— Мне был дан приказ, миледи, но если вы отошлете меня с поручением, то не моя вина, если, вернувшись, я не найду вас здесь.
Кенна засмеялась:
— Тебя не затруднит спросить у Хендерсона, не было ли письма от Ивонны?
— Разумеется, миледи. — Дженет взяла поднос с остатками еды. — Сначала я отнесу это на кухню.
Едва только дверь за Дженет закрылась, Кенна тут же вскочила на ноги. Она быстро умылась, провела несколько раз щеткой по голове, заплела косу и оделась для прогулки верхом. Пройдя коридором для слуг, чтобы не встретиться с кем-нибудь из семьи, Кенна оказалась в конюшне на пятнадцать минут раньше, чем Дженет вернулась к ней в спальню.
Пирамида с радостью встретила хозяйку, всем своим видом давая понять, что готова мчаться во весь опор. Но Кенна еще не лишилась здравого смысла, чтобы позволить лошади управлять собой, поэтому выбрала рысь. Она наслаждалась прогулкой вокруг Даннелли. Выпавший накануне снег покрыл землю белой пеленой, искрящиеся пушистые иголочки инея одели голые ветви деревьев в праздничный белый наряд. Однако воздух казался удивительно теплым, и Кенне доставила удовольствие странная тишина зимы. Впервые за многие дни она была свободна от мыслей о Рисе Каннинге.
Вернувшись через полтора часа в конюшню, она обнаружила, что отсутствует жеребец Риса.
