Даниэла Стил - Наперекор судьбе

Аннабелл надевала вуаль, чтобы скрыть лицо, и без того скрытое широкими полями шляпы. Девушке не хотелось, чтобы ее увидели и узнали. Аннабелл исчезла из своего мира, избавившись от опеки, которая когда-то была такой естественной для нее. Да, собственно, она и сама перестала быть той Аннабелл, которой была всю свою жизнь. Она оставила в прошлой жизни все знакомое и привычное, чтобы вступить на новый путь и попробовать начать свою жизнь с чистого листа. Она хотела жить честно, без обмана и мечтала быть нужной. И ради этого она была готова к испытаниям и трудностям.

У Аннабелл не было при себе большого багажа, что, по мнению обслуживающего персонала, было необычно для женщины ее положения. Отсутствие мехов, драгоценностей и вечерних платьев не мешало всем им видеть в ней аристократку. Для этого было достаточно слышать ее речь, мягкую и безукоризненно правильную. Молодая стюардесса видела состояние Аннабелл и искренне жалела ее. Они были одного возраста, к тому же Аннабелл хорошо относилась к девушке.

На четвертый день, когда судно было ближе к Европе, чем к Америке, оно вдруг резко замедлило ход. Вахтенный заметил в воде что-то подозрительное и решил проявить предусмотрительность. Пассажиры встревожились; кое-кто надел спасательные жилеты, хотя тревоги не объявляли. Аннабелл впервые вышла на палубу при свете дня, чтобы узнать, что случилось. Она обратилась с вопросом к молодому офицеру. Тот повернулся к девушке, чтобы ответить, и застыл на месте, пораженный ее красотой, которую невозможно было скрыть даже под вуалью. Молодой человек предположил, что это известная актриса, путешествующая инкогнито, или какая-то знаменитость. На Аннабелл был безукоризненный черный костюм, а когда она сняла перчатку, моряк обратил внимание на ее изящные руки. Он поспешил успокоить Аннабелл, отвел ее в сторону от людей, обсуждавших происшествие, а затем проводил до каюты. Но, расставшись, не переставал думать о прекрасной незнакомке.

Днем кто-то постучал в ее дверь, и удивленная Аннабелл, открыв дверь, увидела молодого офицера. На девушке была черная блузка и длинная черная юбка. В руке она держала книгу, по плечам рассыпались длинные светлые волосы. Она выглядела юной девушкой, и ее обаяние пленило моряка с новой силой. Офицер принял Аннабелл за молодую вдову, но не представлял, что побудило ее отправиться в Европу. Он пришел узнать, как она себя чувствует, воспользовавшись утренним знакомством. Девушка была явно смущена визитом, Аннабелл заверила его, что все в порядке. Взгляд молодого офицера невольно устремился на книги, которые лежали на столике. Он был изумлен. Это были труды светил медицины — доктора Рудольфа Вирхова, Луи Пастера и доктора Клода Бернара.

— Вы изучаете медицину? — не веря собственным глазам, спросил молодой человек. Странное чтение для женщины… Может быть, она медсестра? Но ее очевидный социальный статус делал такое предположение невозможным.

— Да… нет… ну, не совсем, — смущенно ответила она. — Просто мне это интересно.

— Мой брат — врач, — сказал офицер. — Причем очень хороший. А моя мать — медсестра. — Он помедлил, пытаясь найти предлог для продолжения разговора. В этой женщине было что-то таинственное. «Что ее влечет во Францию? — подумал моряк. — Может быть, там у нее семья?» В последнее время одинокие женщины пересекали Атлантику нечасто. — Мисс Уортингтон, если я могу быть вам чем-то полезен, только скажите.

Аннабелл кивнула. Ей странно было слышать свою девичью фамилию после двух лет брака. Как будто она снова возвращалась в свое детство и юность. А ведь она гордилась тем, что стала миссис Миллбэнк. Мисс Уортингтон? Выходило так, что она не заслуживала носить фамилию мужа. Они с Джосайей договорились, что после развода, если он все же состоится, Аннабелл возьмет девичью фамилию. Джосайя мог бы обратиться к суду с прошением, чтобы ей позволили оставить фамилию мужа, но оба сочли, что делать этого не следует. Новую жизнь было легче начинать под собственным именем.

— Большое спасибо, — поблагодарила Аннабелл молодого человека. Он поклонился, и она закрыла дверь. Потом вернулась к книге и не выходила из каюты до темноты. Время ползло как черепаха, а замедление хода стоило им целого дня пути.

Следующий день выдался беспокойным. Рано утром вахтенные заметили минное поле по правому борту. На этот раз завыли сирены, и всех вывели на палубу, чтобы команда могла объяснить им случившееся. Пассажирам велели надеть спасательные жилеты и не снимать их весь день. Аннабелл вышла из каюты без шляпы, потому что день был теплый и солнечный. Легкий ветерок разметал волосы по спине Аннабелл. К ней с улыбкой подошел знакомый офицер.

— Беспокоиться не о чем, — сказал он. — Это всего лишь предосторожность. Мины далеко, у нас отличные впередсмотрящие, они сразу заметили поле.

Аннабелл вздохнула с облегчением, и все же случившееся ее встревожило.

— Мои родители и брат были на «Титанике», — вдруг сказала она и умолкла, словно испугавшись собственного признания.

— Боже! Мне очень жаль! — взволнованно воскликнул молодой человек. — Но здесь такого не случится. Не волнуйтесь, мисс, у капитана все под контролем.

Но минное поле в пределах видимости означало еще один день черепашьего хода. А когда «Саксония» приблизилась к берегам Франции, бдительность пришлось удвоить.

В итоге на плавание ушло семь дней. Они вошли в порт Гавра в шесть часов утра. Когда они причаливали, полностью одетая Аннабелл стояла на палубе. Знакомый молодой офицер увидел ее и подошел. За время путешествия он не видел ее такой оживленной. Может быть, ее печаль была лишь следствием страха перед плаванием, вызванного тем, что ее родственники погибли на «Титанике»? Но минные поля и подводные лодки пугали всех. Пассажиры были счастливы, что благополучно добрались до Франции.

— Рады, что едете в Париж? — любезно спросил он. Это было видно и без вопросов. Молодому человеку пришло в голову, что у нее там может быть жених.

Девушка с улыбкой кивнула. Лицо Аннабелл, не скрытое вуалью, освещало утреннее солнце.

— Да. Но там я пробуду недолго, — ответила она.

Моряк удивился. Учитывая риск, теперь никто не отправлялся в Европу на пару недель. Речь явно шла не о короткой отпускной поездке.

— Вернетесь в Америку?

— Нет, не вернусь. Я надеюсь получить работу в госпитале к северу от Парижа. Примерно в тридцати милях от линии фронта.

— Это очень смело с вашей стороны. — Ее слова произвели на него сильное впечатление. Такую молоденькую и хорошенькую девушку было грешно подвергать опасности. Теперь понятно, почему у нее в каюте были книги по медицине… — А там вы будете в безопасности? — обеспокоенно спросил он, вызвав улыбку у Аннабелл.