Георг Борн - Султан и его гарем
– Она мертва? – спросил Лаццаро, войдя и указывая на Сирру.
Старуха утвердительно кивнула головой.
– Она больше не шевелится, – заметила старуха. – Ее надо было бы убрать отсюда, но мне некогда этим заняться, так как я должна уйти.
– Хорошо, я возьму это на себя, – сказал Лаццаро, – я сегодня же ночью отвезу ее на кладбище. Я пришел за Рецией и Саладином.
– В таком случае возьми с собой покойницу.
– Хорошо!
– Но ты должен будешь принести мне доказательство, что ты похоронил ее.
– Разве ты думаешь, что я хочу отвезти ее в другое место?
– Я хочу иметь доказательство, что она похоронена!
– Хорошо, твое желание будет исполнено. Нет ли у тебя какого-нибудь старого сундука?
– Возьми старый черный сундук, но он будет велик для нее, – отвечала гадалка.
Старая Кадиджа принесла сундук.
Сирра жила, она слышала каждое слово, она знала все, что с ней происходило, но не могла пошевелиться и должна была позволить делать с собой все что угодно.
Кровь стынет в жилах при мысли о том, что должна была вытерпеть несчастная, слыша, как ее приготовляются похоронить живую! А ее собственная мать радуется ее смерти! Единственное существо, которое могло помочь Реции и знало о преступлении Лаццаро, было теперь в его руках!
Грек поднял Сирру с земли и положил в сундук, обезображенное существо свободно поместилось в нем, тогда Лаццаро сложил покойнице руки и опустил крышку.
– Остальное предоставь мне, – сказал он Кадидже и, вынеся сундук из дома, водрузил его на козлы, чтобы кучер поставил на него свои ноги, словно боялся, что Сирра убежит.
Старуха Кадиджа сейчас же ушла, предоставив окончить все греку. Лаццаро возвратился в дом и пошел в ту комнату, где были заперты Реция и Саладин.
Когда он вложил ключ в замок, Реция решила, что это пришла Сирра освободить ее.
– Сирра, это ты? – шепотом спросила Реция.
– Не Сирра, а некто другой, кто пришел взять тебя с собой, – отвечал Лаццаро, отворяя дверь.
– Назад, негодяй! – вскричала Реция, протягивая руки, как бы желая оттолкнуть от себя грека.
– Не шуми напрасно! Иди за мной! – приказал грек.
– Если ты меня не отпустишь, то я позову на помощь!
– Если ты будешь кричать, то я вынужден буду связать тебя! Ты в моей власти! Всякая попытка бежать или позвать на помощь будет иметь для тебя самые печальные последствия! Я хочу увести тебя отсюда! Следуй за мной!
– Куда? – спросила Реция, тогда как маленький принц, плача, держался за ее платье.
– К твоему красавцу Сади! – с насмешкой отвечал грек. – В его новый, роскошный дом, который ему подарила принцесса Рошана, которая его любит. Я отведу тебя туда, чтобы ты видела, как блаженствует твой неверный Сади и как мало он о тебе думает.
– Прочь от меня, демон! – вскричала Реция.
– О, ты не веришь моим словам? Ты думаешь, что Сади принадлежит одной тебе! Но разве ты не видела на его пальце драгоценного кольца? Это кольцо дает ему право во всякое время войти во внутренние покои принцессы!
– Это ужасно!.. Я не хочу больше ничего слышать!..
– Теперь тебя нет, и твой красавец Сади забыл о тебе! – продолжал грек, любуясь мучениями своей жертвы. – Ты сама заслужила то, что с тобой случилось! Ты должна сама увидеть, как верен тебе твой Сади. Я покажу его тебе у ног принцессы!
– Прочь от меня!.. Убей меня, но не мучь больше, злодей! – в отчаянии простонала Реция.
– Ты и Саладин, вы оба должны следовать за мной! – приказал грек. – И если вы не будете мне повиноваться добровольно, – прибавил он, вынимая кинжал, – то я убью вас.
Глаза грека при этом сверкали такой магической силой, что несчастная Реция, точно прикованная этим змеиным взглядом, позволила ему увлечь себя из дома.
Мальчик следовал за ними, держась за платье Реции и от страха не произнеся ни слова.
Когда Реция пришла в себя, то вместе с Саладином уже сидела в закрытой карете.
Она хотела кричать, но ее крик был едва слышен.
Лаццаро сидел вместе с ними, а карета катилась с необычайной быстротой. Испуганная Реция крепко прижимала к себе Саладина.
– Послушай, – заговорил грек, – ты еще можешь все изменить! Твоя участь в твоих руках! Не надейся на Сади и на его любовь, он потерян для тебя навсегда, он – любовник принцессы, которая окружает его всеми благами мира! Или ты думаешь, что он способен оттолкнуть от себя все это? Послушайся меня! Если ты будешь и дальше сопротивляться мне, то ты погибла!
– Я скорее согласна на любые мучения, даже смерть, чем стать твоей! – решительно вскричала Реция.
– Умереть ты не умрешь, тогда для меня исчезла бы всякая надежда когда-либо обладать тобой! Но страдать ты должна! Ты должна покориться мне! Время от времени я буду приходить к тебе и спрашивать, не изменила ли ты своего решения.
– Никогда я не отвечу ничего другого, клянусь тебе! – вскричала Реция.
– Пусть пройдет несколько недель, моя голубушка, и ты заговоришь другое, – сказал грек, – твоя гордость будет сломлена, и ты сама рада будешь отдаться мне.
Между тем карета, казалось, доехала до берега, где ее поставили на большую барку и повезли на другой берег. Переехав, она снова покатилась по ночным улицам.
Куда же вез Лаццаро свои беззащитные жертвы?
Было уже за полночь, когда карета наконец остановилась.
Лаццаро высадил Рецию и принца и ввел их в какую-то темную комнату или коридор.
Кругом было так темно, что Реция не могла рассмотреть, где они находятся.
Но почти в то же самое мгновение появился дервиш, неся в руках фонарь. Увидав дервиша, Реция бросилась к нему навстречу.
Лаццаро иронически засмеялся.
– Спаси меня, святой человек! – вскричала она в отчаянии, – освободи меня и ребенка!
Дервиш, казалось, не слыхал вопля молодой женщины.
Между тем Лаццаро подошел к старому дервишу и показал ему какую-то бумагу.
Эта бумага произвела неожиданное действие.
Старик низко поклонился. Тогда Лаццаро указал на Рецию и мальчика.
Старик снова низко поклонился и, подойдя к Реции, сделал ей знак следовать за собой.
– Куда ты хочешь меня отвести, святой человек? О, сжалься над нами! – умоляла Реция, а испуганный Саладин плакал все громче и громче, но старик не слышал ничего – старый Тагир был глухонемой от рождения – ни один звук не проникал через его уши.
Лаццаро поглядел вслед удалявшимся с видом облегчения: наконец-то Реция и Саладин были в надежных руках и отправлялись в такое место, где они навеки будут спрятаны от всего света.
Реция и Саладин были привезены в развалины Кадри…
