Ханна Хауэлл - Горец-любовник
И тут Алана почувствовала, как по телу ее разливается огонь, только это был огонь не обжигающий, а ласкающий, доставляющий неведомое ей прежде наслаждение. Она громко выкрикнула имя Грегора, словно призывая его разделить с ней ее восторг. И почти тут же послышался хриплый голос Грегора, и Алана почувствовала, как в нее изливается его горячее семя. Она прижала его к себе и затихла, полностью отдаваясь наслаждению, тому наслаждению, что подарил ей ее возлюбленный.
Ошеломленный произошедшим, Грегор осторожно опустился на нее, стараясь все же удерживать большую часть своего веса на локтях. Он знал, что выполнил обещание, знал, что сумел подарить Алане наслаждение, однако был поражен тем, как много она дала ему взамен. Еще ни разу ни с одной женщиной он не испытывал такого накала страсти и такой полноты удовлетворения. Грегор все еще чувствовал, как по телу его прокатывалась дрожь. Он был выпит до дна, но знал, что скоро захочет повторения.
Именно этого он искал в объятиях всех прочих женщин, но в конце концов сдался и решил, что надел земли и деньги могут стать неплохой основой для брака – нежели, чем страсть или чудесное единение душ. С Аланой он обнаружил то богатство чувственных ощущений, которое сделало счастливыми Эвана и Сигимора. Этого он хотел, в этом нуждался, и это стремился обрести.
Он уже был на волосок от того, чтобы произнести заветные слова, однако заставил себя сдержаться, так как еще не имел права говорить о будущем. Чуть было не обручившись не с той женщиной, Грегор опасался давать обещания другой. Обжегшись раз, он не мог не стать осмотрительным. Он должен был проверить свои чувства, должен был знать наверняка. Алана, конечно же, вполне ему подходила по ощущениям, но ведь страсть могла затуманить разум… На сей раз ему следовало проявить осторожность. И если он действительно пообещает что-то Алане – то что будет делать, когда она узнает о Мейвис? Ведь тогда Алана решит, что он раздает обещания направо и налево и что его словам ни в коем случае нельзя верить.
Осторожно высвободившись из объятий Аланы, Грегор повернулся на бок и прижал ее к себе. Лицо ее все еще розовело от страсти, а глаза источали тепло. Когда же она поцеловала его в грудь, он почувствовал, что желание разгорается в нем вновь.
– Тебе больно, любовь моя? – спросил он, поглаживая ее бедро.
– Нет, просто немного жжет и, – она покраснела, – там немного липко.
Грегор засмеялся и встал. Подняв Алану на ноги и не обращая внимания на залившую ее лицо краску стыда, он придирчиво осмотрел ее. Заметив у нее на груди красноту – поцарапал отросшей за три дня щетиной – и немного крови между ног, он подхватил ее на руки и зашел в реку. Вода была холодной до ломоты, но день выдался теплый, почти жаркий, так что оказаться в холодной воде было даже приятно. Поставив Алану на ноги, он зачерпнул в ладонь воды и, не обращая внимания на ее протестующий визг, тщательно смыл кровь.
– У тебя нет никакого уважения к чужой скромности, – проворчала она, когда Грегор вытащил ее на берег и стал вытирать своей рубашкой.
– Верно, никакого, – ответил он с веселой улыбкой и надел на нее рубашку.
Алана тоже улыбнулась, но тут же нахмурилась; ей вдруг пришло в голову, что если сам акт любви был прекрасен, то сцена, что за ним последовала, обернулась полнейшим разочарованием. Грегор обнимал ее и ласкал, пока она приходила в себя, но слов любви не было. Она сурово напомнила себе, что всему свое время и что мужчины не способны быстро распознавать высокие чувства – похоть не в счет, – но все же настроение у нее от этих мыслей немного испортилось.
– У тебя очень серьезное лицо, моя милая, – тихо сказал Грегор. – Может, сожалеешь?
– Нет, – ответила она и нисколько не покривила душой.
– Вот и хорошо. – Он обнял ее за плечи и поцеловал в щеку. – Если мы не хотим, чтобы Шарлемань украл твою рыбу, надо быстро возвращаться в лагерь.
Заметив, что кот подкрадывается к рыбе, Алана бросилась к ней и засунула ее в мешок. Одевшись, они пошли обратно в лагерь. Пусть ее и беспокоило то, что Грегор ничего не сказал про любовь, ей все равно было хорошо рядом с ним после того, что произошло между ними. Произошло на берегу реки, при ярком свете дня… Алана покачала головой, поражаясь собственной дерзости.
Пока она разводила костер, Грегор почистил рыбу. Потом она села у огня и стала печь свою добычу, а Грегор пошел за хворостом. Все было как всегда, очень обыденно, настолько обыденно, что у нее даже голова закружилась. Действительно, трудно было поверить, что совсем недавно она потеряла девственность на речном берегу. И только некоторое неудобство – как будто между ног что-то натирало – напоминало о том, что все произошло наяву, а не в каком-то странном сне. «Интересно, другие любовники ведут себя так же? – думала Алана. – Или живут самой обычной жизнью, будто ничего особенного не произошло?»
И все же ей почему-то казалось, что Грегор вел себя не так, как следовало бы. Она, конечно же, нисколько не сомневалась в том, что он был весьма опытным любовником, – но почему он так мало после этого говорил? Алане казалось, что Грегор намеренно говорил как можно меньше, хотя она и не понимала, почему он так себя вел. А может, просто спросить у него?.. Нет, не стоит, такой прямолинейный подход был бы в данном случае совершенно неуместным.
Тут Алана напомнила себе, что тоже почти ничего не говорила. Немало красивых слов вертелось у нее на языке, но все эти слова шли прямо от сердца, а она не верила в то, что Грегор хотел их услышать. Она отдалась Грегору потому, что полюбила его, хотя ей было известно, что мужчинам, чтобы решиться переспать с женщиной, не требуется никаких особых поводов. Грегор вожделел ее – она не сомневалась, – но ей было этого мало. Из рассказов других женщин в ее семье выходило: получить от мужчины желаемое не так-то просто, для этого нужно время. Однако Алана надеялась, что у нее терпения хватит.
Грегор очень старался поддерживать во время трапезы непринужденный разговор. Наверное, он даже перестарался – потому что в какой-то момент понял, что болтает глупости. Грегор понимал, что ведет себя так, словно на берегу реки не произошло ничего особенного, но он был слишком растерян, слишком запутался в своих чувствах, поэтому боялся сказать что-то не то. Он видел по глазам Аланы, что она озадачена его поведением, но для того, чтобы найти безопасную дорожку, по которой можно было бы с ней идти, ему требовалось время. Он не хотел клясться ей в вечной любви, но обижать ее тоже не хотел. Более того, он не собирался в ближайшее время с ней расставаться.
Когда они легли спать, Грегор почувствовал зарождавшуюся в ней отчужденность и решил, что должен что-то предпринять. Он привлек Алану к себе и поцеловал, с облегчением отметив, что холодок тает – она поцеловала его в ответ. Он принялся ласкать ее и тут же почувствовал, что она дрожит. Снова поцеловав ее, Грегор проговорил:
