Элизабет Бойл - Все изменит поцелуй
— Майор Данверз, почему бы нам не отправиться в штаб армии? Вы могли бы представить меня герцогу Йоркскому. Вероятно, он сумел бы придать вашим словам больше убедительности.
Роберт в раздражении проговорил:
— О моей миссии знают всего несколько человек. А в Лондоне никто не знает.
Оливия усмехнулась.
— Да, звучит весьма убедительно. — Она повернулась к Пимму. — Могу предположить, что о вас в министерстве иностранных дел также никто ничего не знает.
Пимм снова нахмурился.
— Мои связи не подлежат огласке. Так что было бы крайне неразумно нарушать установленный порядок.
Оливия кивнула.
— Что ж, я ничуть не удивлена. Только и вы не удивляйтесь, когда услышите от меня следующее: если хотите, чтобы я отвечала на ваши вопросы, придумайте что-нибудь получше. А пока что я могу заверить вас лишь в одном: в сложившихся обстоятельствах единственный человек, которому я согласилась бы рассказать о «Королевском выкупе», — это Веллингтон. Отведите меня к нему — и я собственными руками выкопаю ваш клад.
Пимм что-то проворчал себе под нос и принялся расхаживать по комнате. Наконец, остановившись, спросил:
— Это ваше окончательное решение, мисс Саттон?
— Да, — ответила она. — А теперь, если не возражаете, я вас покину.
Пимм пожал плечами.
— Как вам будет угодно, мисс Саттон. Я вижу, что вам можно доверять. Приношу извинения за чулан. Мне очень неприятно, что так получилось.
Оливия кивнула, принимая извинения. И все же ей не верилось, что ее так просто отпускают. «Похоже, этот плутишка с хитрыми глазенками что-то затеял, — подумала она. — Но что именно?»
Тут дверь распахнулась, и в комнату влетел Кокран. Отдышавшись, юноша пробормотал:
— Я принес все, что вы приказали. Но по-моему, сейчас вам будет не до того. Кажется, нас ждут новые неприятности.
— Что еще за неприятности? — спросил Роберт.
— Какой-то человек расспрашивает… о ее светлости. — Юноша кивнул на Оливию. — И предлагает золотой за любые сведения.
— Чамбли, — произнес Роберт с такой интонацией, словно это имя было самым грязным ругательством.
— Вы можете остаться с нами, мисс Саттон, — сказал Пимм. — Обещаю зам полную безопасность.
Оливия вопросительно посмотрела на Роберта.
— Если вы уйдете, я ничем не смогу вам помочь, — сказал майор. — Вам придется рассчитывать только на себя.
Оливия задумалась… Разумеется, ей хотелось побыстрее уйти, однако она прекрасно понимала: если лорд Чамбли предлагает золото — надеяться не на что: как только она выйдет отсюда, ее тут же схватят.
Взглянув на Роберта, девушка проговорила:
— Пожалуй, я останусь ненадолго. По крайней мере перевяжу вашу рану. В чайнике еще осталась горячая вода? — спросила она, повернувшись к Пимму. Тот утвердительно кивнул, и Оливия продолжала: — Что ж, прекрасно. Мне понадобится какая-нибудь ванночка или миска, чтобы замочить эти травы.
— Все. что вам угодно, — ответил хозяин с радушной улыбкой, и от этого радушия Оливии почему-то сделалось не по себе, — Кокран, подай леди все, что ей нужно, а потом отправляйся на вахту. Довольно с меня незваных гостей. — Пимм прошелся по комнате и вдруг воскликнул: — О Боже! Ведь я не предложил вам даже чаю! Совсем забыл об обязанностях хозяина. — Он подошел к буфету и, открыв дверцу, спросил: — Мисс Саттон, может, по чашечке чая, чтобы скоротать время?
— С удовольствием, — ответила Оливия, раскладывая перед собой принесенные Кокраном травы.
Пимм поставил перед девушкой блюдце и изящную чашку из китайского фарфора. Чашка, как ни странно, оказалась чистой. И от нее исходил весьма необычный сладковатый аромат.
— Это любимый чай моей мамы… и ее любимая чашка… — Пимм отвернулся, чтобы высморкаться в свой до вольно грязный носовой платок.
При виде таких чувств девушка не решилась отказаться. К тому же она вдруг поняла, что ее давно мучает жажда. Сделав несколько глотков, Оливия сказала:
— Действительно, очень приятный вкус. — Допив чай, она поставила чашку на блюдце.
— Выпейте еще чашечку, — сказал Пимм. — Моя мама была бы очень довольна. Она всегда уверяла, что этот чай — самый лучший.
Оливия выпила еще одну чашку и снова занялась травами. Но минуту спустя вдруг поняла, что все расплывается у нее перед глазами. И тут же ее веки отяжелели, и она, зевнув, опустилась в кресло, стоявшее у стола. В следующее мгновение чьи-то руки подхватили ее, и словно откуда-то издалека до нее донесся голос Роберта:
— Черт возьми, Пимм, что ты с ней сделал? «Забавно, что его голос кажется таким далеким, — подумала Оливия. — Но он ведь стоит совсем рядом, да?]]
Уже проваливаясь в какую-то мягкую темную бездну, она услышала, как мистер Пимм ответил Роберту:
— Ничего особенного. Просто я принял меры. Решил избавиться от дальнейших возражений со стороны леди.
Оливия собралась было высказать свои возражения, но тут же окончательно погрузилась в сладкую пучину забвения.
— Чем ты ее напоил? — спросил майор. Пимм улыбнулся.
— Не беспокойся, она просто уснула и проспит до утра.
— И конечно, после этой отравы она будет более расположена к откровенности, не так ли?
— Разумеется, — кивнул Пимм. — Ведь к тому времени, когда мисс Саттон проснется, вы с ней уже будете далеко в море — на пути в Лиссабон.
— В Лиссабон?! — взорвался Роберт. — Ты в своем уме?
— Но ведь это была ее идея. — Пимм указал на спавшую на кровати Оливию. — Цитирую:» Единственный человек, которому я согласилась бы рассказать о «Королевском выкупе», — это Веллингтон. Отведите меня к нему… «Это она сказала, а не я. А ты теперь должен проследить за тем, чтобы ее пожелание было исполнено.
Тут Роберт произнес такую тираду, что даже Акилес покраснел.
Отдышавшись, майор задумался. И вдруг понял, что Пимм, в сущности, прав. Действительно, что еще им остается? Или дожидаться, когда девушка все им расскажет, или же доставить ее к Веллингтону, и пусть командующий сам с ней объясняется.
Тут Роберт вспомнил, что Оливия говорила лорду Чамбли о каких-то записках, лежавших в ее саквояже. Взглянув на Пимма, он пробормотал:
— Подожди, возможно, все гораздо проще. Открыв старенький саквояж, майор вытащил из него потрепанный дневник и стал листать его. Но к его разочарованию, вся тетрадь была заполнена какими-то текстами на абсолютно незнакомом ему языке.
— Тебе это о чем-нибудь говорит? — спросил он Пимма.
Тот с любопытством пролистал тетрадь.
— Шифр. И вряд ли кто-нибудь из нас сможет его разгадать. Полагаю, существует только один способ получить интересующие нас сведения. И тебе этот способ известен.
