Сьюзен Виггз - Клятва над кубком
– Было бы что ловить. И ради чего?
Оливер похолодел от собственных слов. Какон мог так грубо, так жестоко обидеть женщину, которая несколько часов назад стала его женой?
Больше всего ему хотелось бы взять эти слова обратно. У него мелькнула мысль сказать ей правду, но тогда пришлось бы сознаться, что он боится ее. Он хотел ее несколько недель, а теперь, когда Ларк наконец принадлежит ему по праву, он вдруг понял, что не так-то просто уложить ее в постель. Теперь он отвечал за ее будущее. И за ее счастье.
Счастье? Господи, да что он знает о женском счастье?
–Ради чего? – тихо переспросила Ларк. – Наверное, ради богатства. Ведь я теперь богатая вдова.
Голос ее задрожал.
Оливер вспомнил, какв момент смерти Ларк склонилась над Спенсером, с какой безграничной нежностью поцеловала его. Она любила этого старика. «Как я буду жить без тебя?» – вновь услышал он ее полный отчаяния шепот.
– Что сделано, то сделано. Я поклялся, что возьму тебя в жены, и выполнил обещание.
Он обошел вокруг стола, приблизился к Ларк и прижал ее ладонь к своим губам.
– Я обещал Спенсеру защищать тебя и заботиться о тебе.
Ларк выдернула руку.
– Я отлично прожила без тебя девятнадцать лет. А что касается заботы, то я в ней не нуждаюсь. По крайней мере, не от мужчины, для которого жизнь – это цепь развлечений и побед. Который играет чувствами женщины. Забавляясь, произносит клятвы и забывает о них, как только теряет интерес к своей очередной жертве.
Больше всего Оливера раздражало то, что Ларк была права. Строгая, непогрешимо добродетельная, бескомпромиссная, она перечисляла его недостатки и бросала их ему в лицо.
Оливер медленно приближался к Ларк, а она отступала от него, пока не уперлась в стену. Тогда он остановился и заглянул ей в глаза.
– Возможно, это правда. Но ты вышла за меня замуж. Теперь ты – моя. – Оливер осторожно коснулся губами ее рта. – Почему ты не стала танцевать со мной во время ужина?
Неприлично танцевать так скоро после смерти моего... Спенсера.
– Здесь этого никто не увидит. Никто, кроме меня. Потанцуй со мной, Ларк. Потанцуй со своим мужем.
–Нет, – прошептала она, и ее лицо побледнело. – Здесь нет музыкантов...
– Я могу напеть.
– Дело не в этом, Оливер! Я не буду танцевать с тобой.
– Хорошо, – ответил Оливер, с удивлением услышав, как ее губы произнесли его имя, и все больше возбуждаясь от близости ее тела. – Сегодня наша брачная ночь, так что давай не будем тратить время на болтовню. Каждый раз, когда мы начинаем разговор, все заканчивается ссорой.
Ларк долго смотрела на него, и от этого взгляда Оливеру стало не по себе. Интересно, о чем она сейчас думает? Может, она наконец увидела в нем мужчину и сгорает от желания? Или думает о том, что Ричард Слайд более красив, а Кит более надежен?
– Я не знаю, что должна делать, – смущенно сказала она наконец.
– Ох, Ларк. – Он легонько сжал ладонями ее щеки, любаясь ее нежной, словно перламутровой кожей. – Не беспокойся ни о чем. Я помогу тебе.
Оливер опустил ладони ей на плечи и начал их нежно поглаживать. Он чувствовал, как напряжено все ее тело.
– Помнишь птиц на Ньюгейтском рынке?
Ларк кивнула.
– Когда я выпустил их на волю, они думали о том, как полетят и куда?
–Но ведь они птицы и делают то, что велитим инстинкт.
– И ты должна вести себя так же, моя милая Ларк. – Он наклонился и легонько подул ей в ухо. – Хватит беспокоиться о том, что правильно, а что нет. Не надо бояться. Ты такое же творение бога, как любая птица. Тебе нужно перестать думать и начать просто чувствовать.
– Я боюсь, что не смогу.
– Не надо бояться. Ты все сможешь, любовь моя.
Это было самое необычное обольщение, которое когда-либо выпадало на долю Оливера. И не только потому, что Ларк была так неопытна и окутана пуританскими предрассудками и правилами. Эти достоинства, может, хороши для души, но являются серьезным препятствием при завоевании тела.
Но хуже всего было то, что его сердце оказалось в плену. Такого раньше с ним никогда не случалось, и он не знал, как с этим справиться.
– Подойдем к огню.
Он взял обе ее руки и медленно повел к камину, не отрывая от нее глаз и даже не решаясь моргнуть из страха потерять внезапно возникшую между ними хрупкую связь.
Последние догорающие угольки окрашивали их лица в розовый цвет. Оливер легко, почти невесомо прикоснулся губами к ее лбу. Ему не хотелось спугнуть ее. Он будет нежен и терпелив. Но он завоюет ее любовь. Пусть на это понадобится целая жизнь.
Оливер не мог сказать, почему счастье Ларк так важно для него. До этого дня он даже не думал, что вообще способен заботиться о ком-то.
Ларк потянулась, чтобы снять чепец, который надела сразу после свадьбы, но Оливер перехватил ее руку и прижал к своей груди.
– Не шевелись и ни о чем не думай. Сегодня все делаю я.
Ларк послушно опустила руку. Оливер нащупал две деревянные шпильки, на которых держался чепец.
Ее волосы рассыпались сверкающими черными волнами, укрывая Ларк до самых бедер. Погрузив ладони в их живой водопад, Оливер прижался к ним лицом и глубоко вдохнул.
– Если мне суждено сегодня лечь спать и никогда не проснуться, – произнес он, – я умру счастливым.
Ему так часто приходилось думать о смерти, что он перестал ее бояться.
–Какие у тебя мягкие волосы – чистый шелк.
Он покрывал поцелуями ее лицо, шею, волосы, а пальцы уже нашли тесемки платья Ларк. Тугой лиф с легким шелестом упал на пол, вслед за ним соскользнули и рукава.
Ларк выглядела хрупкой и трогательной. Умелые движения его рук, казалось, околдовали ее. Оливер поднялся и, не удержавшись, поцеловал ее в губы, одновременно развязывая юбку.
Тяжелая черная ткань упала, словно полог, открывая другую, более тонкую юбку, которую постигла та же участь. Под ней оказался кринолин. Изящное тело Ларк окружали тонкие тростниковые кольца.
– Я был недалек от истины, – сказал он, расстегивая крепления, – когда назвал тебя жаворонком в клетке.
Наконец он справился с ненавистным каркасом и с удовлетворением смотрел, как он концентрическими кругами падает на пол. Затем, словно приглашая на танец, он взял Ларк за руку и повел прочь от ненужной больше одежды.
Ларк стояла перед ним, одетая лишь в тонкую сорочку без рукавов.
Оливер с восхищением смотрел на нее. Потом притянул Ларк к себе и обхватил ладонями ее голову.
– Разве тебе не хорошо вот так, Ларк?
Она кивнула:
– Я бы хотела, чтобы ты позволил мне объяснить...
– В этом нет необходимости.
Он повел Ларк к кровати, довольно простой, без узорной резьбы или балдахина, но с удобными подголовными валиками и расшитым покрывалом. Легонько надавив ей на плечи, он заставил ее сесть и начал раздеваться.
