Робер Гайар - Мария, тайная жена
Ловко вскочив в седло без посторонней помощи, Жюли поехала вдоль реки. Вскоре она услышала громкие крики, словно какие-то люди отчаянно спорили между собой хриплыми голосами. Сойдя с коня, Жюли тихо прокралась через кусты к тому месту, где, по ее предположениям, сидели двое мужчин.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Полное признание
Сквозь ветки кустарника Жюли увидела человека, которого искала. Ив Лефор рыбачил, расстегнув кожаную куртку и положив поблизости шпагу и пистолеты. На противоположном берегу сидел с удочкой в руках другой мужчина, в терпеливом ожидании, когда клюнет рыбка. Если бы Жозефина не сказала, что с Лефором водит компанию францисканец, Жюли никогда бы не приняла этого краснолицего человека за монаха. Он снял и аккуратно положил свою сутану возле мешка, который время от времени судорожно вздрагивал. Очевидно, францисканец был весьма искусным рыболовом.
Положив удочку и вытянув руки, он ловко поймал бутылку с вином, брошенную через речку Лефором. Приложив бутылку ко рту, монах начал, не отрываясь, пить, и тонкая темно-красная струйка проложила путь через густые заросли волос на его груди. Утолив жажду, он вытер губы тыльной стороной ладони и швырнул бутылку назад Лефору, который подхватил ее с не меньшим проворством, чем перед тем францисканец.
Промочив как следует горло, монах возобновил со своим товарищем дружескую беседу, которую Жюли поначалу приняла за сердитый спор.
— Пусть бунтовщики только попробуют поджечь мою церковь! Гореть мне в аду, если я не сумею справиться с целой дюжиной прохвостов, черт возьми!
— Святой отец, никак вы поминаете черта? — спросил Лефор с усмешкой.
— Клянусь святым Георгием, сын мой, стоит мне только сбросить монашескую одежду, и тонзура уже ничего не значит! А ради доброго дела — Божьего или генеральского — я могу браниться не хуже моряка, плавающего под черным флагом.
От дальнейшего подслушивания и подглядывания никакой пользы, подумала Жюли и, протиснувшись через кусты, легко спрыгнула на берег, где сидел Лефор.
— Вот те на! — воскликнул он, роняя удочку и хватаясь за пистолеты. — Это еще что за фокусы?
Однако в то же мгновение он увидел рядом с собой хорошенькую девицу и осклабился в приятной улыбке.
— Черт побери! — закричал он радостно. — Ты, моя красавица, — самое замечательное, что мне удалось поймать сегодня.
Торопливо Лефор привел в порядок свой костюм и постарался выпятить грудь, чтобы показать себя перед юной красоткой в наилучшем виде, совершенно игнорируя монаха, который смотрел на них с другого берега с явным удивлением.
— Господин Лефор, — сказала Жюли, — у меня для вас послание из «Шато Деламонтань».
Тот, еще больше напыжившись, проговорил:
— Весьма любезно с твоей стороны. Чем могу быть полезен?
— Моя госпожа хотела бы с вами встретиться, — прошептала Жюли бывшему пирату на ухо, чтобы монах не мог расслышать ее слова.
Ошеломленный, Лефор широко раскрыл глаза.
— Твоя госпожа? Встретиться со мной? Наверняка ты что-то напутала. Мадам де Сент-Андре желает видеть меня, Ива Лефора? Ты не ошиблась?
— Нисколько. И очень срочно.
— И о чем же твоя госпожа собирается со мной толковать? — спросил Лефор недоверчиво. — Разве она забыла, как я поклялся никогда больше не бывать в «Шато Деламонтань»? Уж не принимает ли она Ива Лефора за человека, способного на другой день забыть клятву, произнесенную им накануне?
— Не могу сказать, какие мысли у мадам де Сент-Андре в голове, — ответила Жюли. — Только она приказала мне все бросить и поскорее разыскать вас… И именно это я и сделала!
Оглянувшись, Лефор заметил, что его приятель, монах, старался сделать вид, что его совершенно не интересует происходящее на противоположном берегу.
— Лефор еще никогда не оставлял без ответа призыв о помощи! — заявил бывший пират, наконец поверив девушке. — Я поеду с тобой, красавица. Позволь мне только передать удочки монаху и нацепить шпоры…
Оборвав свою горячую речь, он звонко хлопнул себя ладонью по лбу и воскликнул:
— Боже мой, с тех пор как я оставил армию, у меня больше нет коня.
— Но он есть у меня, — заметила Жюли. — Моя лошадь довезет нас обоих.
— В таком случае мы можем отправляться немедленно. Счастливо оставаться, приятель!
— Всего хорошего, сын мой, — ответил францисканец. — Но раз уж ты уезжаешь, быть может, ты оставишь мне бутылку!
Было уже далеко за полдень, когда Лефор и Жюли вступили на дорогу, ведущую к «Шато Деламонтань», но оба даже не ощущали голода. Под тяжестью двух всадников конь, опустив голову и вытянув шею, с трудом преодолевал крутой подъем. Копыта скользили по камням, бока покрылись густой пеной.
Жюли было очень удобно ехать, прижавшись к сидящему впереди Лефору, который, полуобернувшись, обхватил ее рукой за талию, чтобы она, чего доброго, не сползла случайно с крупа лошади. Когда путники приблизились к тому месту, где девушка провела приятные минуты с галантным шотландцем, она внезапно вспомнила, как наблюдала по его просьбе за лошадью кавалера, стараясь обнаружить хромоту.
— Господин Лефор, — сказала Жюли, взволнованная воспоминаниями, — не кажется ли вам, что лошадь захромала?
— Говоря по правде, нет, — ответил Лефор. — Ей просто немного тяжеловато, и больше ничего.
— Но я почти уверена, что она прихрамывает! — упорствовала Жюли.
— Ну, я бы не стал этого утверждать! — заметил Лефор.
— Я знаю свою лошадь лучше, чем вы, — продолжала настаивать девушка. — Она быстро устает, и ей время от времени нужно давать отдых…
— Отдых? — изумился Лефор. — Но нас с нетерпением ждет мадам де Сент-Андре! По важному делу, как, мне помнится, ты утверждала. А потому медлить нельзя.
— Вполне возможно, — сказала Жюли, с недовольным видом пожав плечами. — Но вы не можете судить о моей лошади так же, как я, когда мне приходится ездить на ней дважды в день… Кроме того, у меня от неудобного сидения заломило спину! — добавила она жалобно.
— В таком случае ничего не поделаешь, придется спешиться, — согласился Лефор.
Натянув поводья, он тяжело спрыгнул с коня и, подобно красивому шотландцу, снял Жюли с седла.
— Какие вы сильные, — проговорила девушка, опустив глазки.
— Что верно, то верно! — признался бывший корсар без ложной скромности.
Лефор предоставил коню свободно бродить по лугу, а когда Жюли положила ладонь ему на руку, будто желая пощупать его мускулы, наш гигант с улыбкой добавил:
— Никакой набивки! Все, что ты видишь, — натуральное. Другого у меня не водится!
