Джейн Кренц - Наваждение
— Согласен. — Бакстер уперся взглядом в ее округлые формы, пока она, склонившись, шарила в ящике. — Очень отвлекают.
— Всякий раз, когда я пыталась обсуждать картинку с Ариэл, ее внимание постоянно сбивалось на обнаженные статуи. И с миссис Витти дело обстояло не лучше.
— А как насчет вас, Шарлотта? Вас тоже отвлекали наброски греческих скульптур?
— Я умею сосредоточить внимание на том, что нужно для дела. — Шарлотта выпрямилась и положила на стол аккуратно оторванную страничку.
— В самом деле? — Он, нахмурившись, разливал бренди. — Что ж, могу сказать, что это один и из моих многочисленных талантов.
Он обернулся, держа в руках рюмки с бренди, и взглянул на нее. Шарлотта сидела за столом. Интересно, знает ли она, что свет свечей отбрасывает мягкие тени на ее грудь? Догадывается ли, что ее глаза полны тайн и загадок?
— Я разочарована разговором с Ленноксом. — Шарлотта нахмурилась. — Похоже, его больше заботят опасности, подстерегающие молодое поколение, чем смерть Друсиллы Гескетт.
Бакстер поставил перед ней рюмку с бренди, стараясь не смотреть на рисунок.
— Кажется, у Леннокса и Мериэнн одни и те же проблемы.
— И это естественно. Родители всегда волнуются за своих детей.
— Без сомнения. — Он вдруг понял: если еще хотя бы минуту останется на месте, созерцая обнаженные плечи Шарлотты и ее слегка вздымающуюся грудь, то не сможет больше сдерживаться.
Он подошел к окну, надеясь, что вид залитого луной сада остудит его разгоряченную голову. Стекло отражало Шарлотту…
— Кстати, если уж мы упомянули леди Эшертон, — мягко заметила она. — Вы намерены предпринять что-либо в отношении вашего брата Гамильтона?
Он замер в напряжении.
— Меньше всего мне бы хотелось сейчас обсуждать эту тему.
— Понимаю. Я затронула этот вопрос только потому, что мне показалось, он занимал ваши мысли по дороге к моему дому.
— Не забивайте себе голову моими проблемами, Шарлотта. Как-нибудь сам с ними справлюсь.
— Конечно, конечно. — Шарлотта помолчала, но не вытерпела и добавила:
— Вы знаете, они правы.
Он видел в оконном стекле, как она взяла рюмку и отпила глоток.
— Кто?
— Леннокс и леди Эшертон. — Она медленно опустила рюмку. — Молодое поколение подстерегает множество опасностей.
— Не вам, Шарлотта, говорить об опасностях, которые грозят другим. Позвольте напомнить: вы сами почувствовали необходимость нанять поверенного, который одновременно выполнял бы обязанности телохранителя.
— Я взрослая женщина и отдаю себе отчет в том, что меня ждет. Но для юного создания все совсем по-другому.
Что-то в ее голосе привлекло внимание Бакстера.
— Похоже, вы чем-то серьезно обеспокоены. Расскажите.
Она долго молчала, затем проговорила:
— В ночь, когда был убит мой отчим, он привел к нам в дом страшного человека, исчадие ада.
Бакстер медленно обернулся к ней.
— Исчадие ада?
— Винтербурн проиграл в карты огромную сумму этому чудовищу. — Шарлотта устремила неподвижный взгляд на рюмку с бренди, словно видела там прошлое. — И он вознамерился уплатить долги, скормив мою младшую сестру этому зверю.
— Боже правый, Шарлотта, что произошло?!
— Я взяла отцовский пистолет и заставила Винтербурна и его спутника убраться вон из дома. — Рюмка в ее руке слегка задрожала. — И они больше не возвращались.
Он представил ее стоящей перед двумя мужчинами с пистолетом в руках. Ярость и страх охватили его.
— Вы храбрая женщина. Она, казалось, не слышала.
— Утром Винтербурн был найден мертвым. Ему перерезал горло какой-то разбойник, так мне сказали. Не знаю, что на самом деле произошло после того, как они покинули наш дом, но я помню, отчим до смерти боялся этого чудовища. Иногда мне кажется: этот страшный незнакомец убил его в отместку за неуплату долга.
— Человек, который посмел отдать юную девушку в руки развратного чудовища, заслуживает смерти.
— Да. — Шарлотта подняла голову и встретилась с ним глазами. — Не думайте, я не сожалею о Винтербурне и не чувствую себя виновной в его смерти, поскольку выгнала из дома. Меня это не волнует — моя совесть чиста.
Резкая вспышка прозрения на мгновение осветила Бакстеру тайный ужас, который, скрывался за внешне решительным и независимым характером Шарлотты.
Это озарение напоминало ему мимолетный проблеск истины, мелькнувший в результате сложного эксперимента, но гораздо значительнее, чем все то, что он когда-либо открывал в своей лаборатории.
— Понимаю, — тихо сказал он. — Прошло столько лет, а вам не дает покоя мысль, что этот негодяй разгуливает на свободе и творит свое черное дело.
— Да, не могу этого забыть. Иногда тот жуткий кошмар возвращается ко мне во сне, и я просыпаюсь в тот же самый час, когда все это случилось. Вижу себя в темном коридоре, у двери в спальню сестры. В руках сжимаю пистолет, как и тогда. Но на этот раз страшный незнакомец знает, что он не заряжен.
— Дьявол! — Бакстер похолодел. — Вы хотите сказать, что пистолет был не заряжен?
— Он пролежал в сундуке многие годы. У меня не было ни пули, ни пороха, чтобы его зарядить. В коридоре было темно, и ни Винтербурн, ни тот негодяй не подозревали об этом. Но во сне этот зверь смеется мне в лицо, потому что знает правду: на этот раз мне его не остановить.
Бакстер шагнул к ней.
— Шарлотта…
— …и я не смогу защитить Ариэл.
— Это всего лишь сон, Шарлотта. — Бакстер нерешительно добавил:
— Я сам иногда вижу кошмарный сон, который время от времени повторяется.
Шарлотта внимательно вгляделась в его лицо.
— Сны приносят одно беспокойство.
— Да. — Бакстер поставил рюмку на столик. — Поговорим о чем-нибудь другом.
— Конечно. О нашем расследовании?
— Нет, только не об этом. Вам понравилось танцевать вальс?
— С Ленноксом? — Шарлотта поморщилась. — Теперь я понимаю, почему Друсилла Гескетт сравнивала его с жеребцом.
Бакстер недоуменно вскинул брови. Шарлотта усмехнулась:
— Его светлость и впрямь обладает завидной выносливостью. Когда музыка умолкла, я чувствовала себя словно после утренней прогулки верхом на норовистом скакуне.
Бакстер устремил на нее задумчивый взгляд:
— Я говорил вам, что вы выглядели сегодня очаровательно?
Она заморгала от изумления.
— Что вы сказали?
— Мне кажется, я забыл сделать вам комплимент. Приношу свои извинения.
— Не утруждайте себя, мистер Сент-Ивс. — Она сложила руки на столе и одарила его ослепительной улыбкой. — Мы же с вами деловые партнеры, а не близкие друзья.
— Я забыл сделать еще кое-что. — Он зашел за край стола и обнял ее за плечи. Кожа ее была теплая и удивительно нежная.
