Барбара Картленд - Тайная гавань
Граф наклонился и поцеловал ее.
— Тогда пусть будет, как ты хочешь, — сказал он, — а в будущем ты выберешь, быть ли тебе английской или французской графиней, и соответственно станешь обращаться со своими волосами.
Грэйния позвала Эйба.
— Слушай Эйб, — заговорила она. — Один только ты знаешь, что этот джентльмен на самом деле француз. Ты же слышал, что говорил здесь подполковник.
— Слышал, леди, — ответил Эйб. — Хорошие новости, очень хорошие! Мы разбогатеем. Все счастливые!
— Мы обязательно разбогатеем и будем счастливы, — подтвердила Грэйния.
— Одна немножко плохая новость, леди.
— Что такое?
— Новый губернатор забрал к себе матушку Мэйбл. Предложил большие деньги. Уехала она в Сент-Джорджес.
— Не огорчайся, Эйб. Теперь нам ничто не помешает попросить Анри заняться кухней. Ты прямо сейчас иди поскорее на корабль, попроси Анри прийти сюда и приготовить завтрак. И все другие пускай придут, его светлость расскажет о том, что решено.
Грэйния улыбнулась, именуя графа новым титулом, но Эйбу, как видно, это ничуть не показалось забавным. Он выбежал из гостиной, бегом протопал по лестнице с веранды и во всю прыть пустился через сад.
— Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, за что берешься, — обратился Бофор к жене. — Тебе, моя радость, придется очень много работать, ну и мне, конечно, тоже.
— Но ведь это так восхитительно — работать вместе! — сказала Грэйния. — И я придумала тебе новое имя, английское. Я стану называть тебя Бэу на английский манер и Бофором по-французски. Кстати, англичане этим словечком обозначают тех, кто очень следит за модой, а ты в этом отношении превосходишь всех, кого я знаю.
— Если ты так считаешь, то я вполне доволен. Он обнял ее и добавил тихонько:
— Какое же это благословенное счастье, что мы нашли место, где можем трудиться вдвоем и любить друг друга… пока не придет пора уезжать домой!
— А что, если я захочу остаться здесь, когда придет эта пора? — спросила Грэйния.
Он пристально посмотрел на нее, стараясь понять, серьезно ли она говорит, и увидел, что она его просто поддразнивает. И близко-близко наклонившись к ней, заговорил:
— Позволь мне сказать тебе раз и навсегда, что куда поеду я, туда и ты со мной. Ты принадлежишь мне! Ты моя, и никакие страны и народы мира не в силах нас разлучить и запретить нам быть вместе.
— О, милый, именно это я и хотела тебе сказать! — вздохнула Грэйния. — И ты знаешь, что я люблю тебя.
Он почти грубо привлек ее к себе и поцеловал так, как целует мужчина, когда хочет показать женщине свою власть над ней, свою способность поддержать ее и защитить от любой опасности.
И Грэйния как никогда ясно поняла, что с ним она в безопасности и под защитой где бы то ни было, на этом острове или в любой другой части мира.
Его руки — вот она тайная гавань, недоступная страху, гавань любви.
Бофор продолжал целовать ее все крепче и настойчивее, и тогда она проговорила дрожащим голосом:
— Дорогой мой, через минуту сюда придут. Пожалуйста, не возбуждай меня… до вечера.
Глаза у Бофора горели, но он улыбался.
— До вечера? — переспросил он. — Зачем нам дожидаться вечера? После второго завтрака начнется сиеста, и я собираюсь рассказать тебе, моя чудесная, отважная, храбрая маленькая женушка, как я влюбился в изображение, но судьба подарила мне живую женщину, возбуждающую небывало глубокую страсть.
Он целовал и целовал ее, пока из сада не донеслись голоса.
То были голоса мужчин, громко переговаривавшихся на неродном для них языке.
Но для Грэйнии и Бофора существовал лишь один язык, понятный обоим и всюду остававшийся одним и тем же, — язык любви.
Маркизы были опущены, и в комнате, благоухающей жасмином, царил полумрак. Две головы на отделанных кружевом подушках тесно прижаты одна к другой.
— Je t'adore, ma petite!10, чуть охрипшим от волнения голосом проговорил Бофор.
— Я люблю тебя… люблю тебя, милый.
— Повтори, прошу тебя, повтори!
— Я обожаю тебя…
— Я обожаю и боготворю тебя, но я хочу, чтобы ты желала меня, как я желаю тебя!
— Но как мне… выразить свои чувства словами? Я не в силах…
Голос Грэйнии звучал глухо и прерывисто. Руки Бофора ласкали ее, и она слышала, что его сердце бьется так же неистово, как и ее собственное.
— Je te desire, ma cherie, je te desire!11
— И я хочу тебя… О, мой чудесный, прекрасный Бэу… люби меня!
— Дай мне себя.
— Я твоя… твоя…
— О да, ты моя, ты вся моя… теперь и навсегда! И была любовь, только лишь любовь в тайной гавани, предназначенной для них двоих и недоступной никому больше.
Примечания
1
Воксхолл-Гарденз — увеселительный сад в Лондоне, существовал с 1661 по 1859 год
2
Тонка — тропический кустарник семейства бобовых; душистые семена используются в парфюмерии и табачной промышленности
3
Привилегированный лондонский клуб, преимущественно для дипломатов
4
Liberte, Egalite, ou la Mort (фр.) — «Свобода, Равенство или Смерть
5
Доброй ночи, мадемуазель, приятных снов (фр.)
6
Добрый вечер, капитан (фр.)
7
Юнион Джек (Union Jack) — шутливое название английского государственного флага
8
Скорее! Скорее! Месье! Показалось какое-то судно! (фр.)
9
Испанская армада, или Непобедимая армада, — огромный военный флот, посланный в 1588 г. против Англии испанским королем Филиппом II и потерпевший сокрушительное поражение
10
Я обожаю тебя, моя маленькая! (фр.)
11
Я хочу тебя, любимая, я хочу тебя! (фр.)
