Мария Феррарелла - Нежный плен
— Джейн. — Дочь не могла оторвать взгляда от матери.
— У твоей мамы тяжелые роды, — мягко продолжила Бет. — Сейчас у нее жар. Намочи водой тряпку и положи ей на лоб.
Девочка сделала все, о чем ее попросила Бет, а та приступила к самому главному. Она посмотрела в глаза женщины, и тихо сказала ей:
— Инид, мне нужно посмотреть, как у вас лежит ребенок. — Бет осторожно ощупала вздувшийся живот роженицы. Сердце девушки бешено колотилось. Боже праведный, ребенок лежал поперек. Опустив руки, Бет отступила назад.
Волна боли вновь захлестнула Инид, и она дико закричала. Джейн бросилась к матери, едва не перевернув таз.
Бет приходилось сталкиваться с такими случаями. Если не придать ребенку правильное положение, он погибнет, а женщина умрет. Закатав рукава еще выше, Бет постаралась повернуть ребенка, но ей это не удалось. В отчаянии девушка подошла к двери, с треском распахнула ее и позвала Дункана. Он немедленно явился на ее зов. Бет отвела его в сторону, подальше от Джейн и ее матери, и тихо сказала:
— Я должна вынуть из нее ребенка.
Дункан уставился на девушку, не понимая, что она собирается делать.
— Как это вынуть?
Бет сдержала себя, чтобы не заплакать. Ей было страшно, как еще никогда в жизни.
— Ребенок не может родиться естественным образом. Он лежит у нее поперек живота, — ответила она осевшим от волнения голосом.
Это сообщение потрясло Дункана. Женщины нередко умирали в родах… Он подумал о Джоне, о детях и тихо спросил:
— Что же вы собираетесь делать?
— Мне нужно разрезать ей живот. Прооперировать. Ничего другого не остается!
Ее слова ошеломили Дункана. Ну и смелая эта Бет!
— А вы знаете, как это делается? — изумленно спросил он.
Прижав руку к горлу, Бет постаралась успокоиться. Потом медленно кивнула:
— Я видела, как это делается. Надо попробовать… Иначе… мы потеряем их обоих. А если я сделаю это, есть шанс спасти мать и дитя. Или только ребенка…
Снова раздался нечеловеческий вопль роженицы. Дункан сжал зубы:
— Приступайте.
Бет удивленно взглянула на него:
— Это должен решать муж, а не вы.
— Джон сейчас в таком состоянии, что не способен соображать. Кроме того, как он будет жить на свете, если согласится на операцию, а Инид умрет? Нет, решать буду я, я и отвечу за все последствия.
Дункан посмотрел на Бет. Он верил ее рукам — тем самым рукам, которые его вылечили, и спросил:
— Вам нужна моя помощь?
Девушка начала торопливо перечислять инструменты, необходимые для того, чтобы сделать операцию:
— Острый кинжал, тщательно вымытый. Такая же острая игла, крепкие нитки и виски для дезинфекции. Чистое белье. И молитвы, если вы их знаете.
— Сейчас я все это принесу, — ответил он и бросился выполнять распоряжение Бет. А она, повернувшись к женщине, начала молиться.
Глава 18
Доставив все необходимое, Дункан остался рядом с Бет. Он держал руки Инид, когда Бет сделала первый надрез на ее животе. Вопли вырывались из горла роженицы, хотя Дункан и заставил ее выпить виски из принесенной им бутылки, чтобы она впала в забытье.
— Слава Богу, от боли она потеряла сознание, — прошептала Бет, увидев, как Инид упала на плоскую подушку. «Иногда, — подумала Бет, — Бог бывает милосердным».
Она делала свое дело быстро. Фонарь, который Сэмюель захватил с собой, чтобы освещать дорогу к дому, теперь стоял на стуле около кровати. Бет отослала Джейн, с Инид остались только они с Дунканом. Девушка вся напряглась. Маслянистый пот струями стекал по ее лицу и спине, когда она провела кончиком кинжала по еле заметной коричневатой линии на животе Инид. Дункан едва сдерживал тошноту, наблюдая за тем, как рука Бет осторожно движется книзу. По мере того, как удлинялся надрез, на побледневшей коже роженицы выступала кровь, а Бет про себя молилась: «Господи, помоги! Не дай погибнуть матери и ребенку! Помоги мне правильно провести операцию. Как я смогу смотреть в глаза мужу и детям, если Инид умрет? Господи, Господи, укажи мне путь и направь мою руку!»
И вот наконец разрез сделан. Бет погрузила руки в живот роженицы и извлекла из него ребенка. Когда дитя сделало первый вдох, крик наполнил комнату. Бет твердой рукой перерезала пуповину, соединявшую мать и дитя.
Ребенок жив. Теперь надо спасать мать.
Бет быстро протянула новорожденного Дункану и приказала:
— Отдайте его сестренке — пусть вымоет. Вы мне нужны здесь.
Каждая секунда была у нее на счету.
Бет знала, что ей нужно как можно скорее зашить сделанный ею разрез, иначе женщина потеряет слишком много крови. Кроме того, ей не нравилось, как Инид дышит.
Сцепив руки, Бет глубоко вздохнула, успокоилась, потом еще раз протерла виски кожу по обе стороны разреза. Уставшая донельзя, все еще на что-то надеясь, Бет начала быстро сшивать плоть слой за слоем. Она повторяла движения отца, делавшего ту же самую операцию молодой рабыне с их плантации. Тогда Анджела и ее ребенок выжили.
«Господи, сделай так, чтобы выжили и Инид с ребенком!» — продолжала молиться Бет. Она уже не помнила, когда Дункан снова вошел в комнату, знала только, что он рядом, что он успокаивает ее, вселяет в нее мужество. Когда он говорил, когда подбадривал ее, в каждом его слове чувствовалось глубокое уважение к ней.
— Посветите сюда, — попросила Бет, и Дункан поднял фонарь так, чтобы свет падал прямо на шов. — Кажется, все, — пробормотала она скорее себе самой, чем Дункану или женщине, которая не могла ее услышать. — Кажется, все…
Дункан благоговейно наблюдал, как искусно движутся пальцы девушки. «Это все равно, что наблюдать за тем, как святой Петр совершает чудо», — подумал он и спросил:
— Она выживет?
— Не знаю, — пробормотала Бет, сообразив, что много раз уже повторяла эту фразу про себя. К ее горлу подступили рыдания. Нервное напряжение достигло предела. Во время операции она вспоминала отца. Если бы он был здесь, ей бы не было так страшно. Отец наверняка спас бы ребенка и роженицу, но где сейчас он сам? Увидит ли она еще, как он будет оперировать? Встретятся ли они вообще? Но пока Инид нуждается в помощи, об этом думать нельзя! Она не может сейчас позволить себе предаваться горю.
— По крайней мере ребенок выживет, — Бет глубоко вздохнула. — А в остальном положимся на Бога.
Ножницами, которыми всего неделю назад стригли овцу, Бет отрезала последний кусок нитки. Руки у нее были в крови, и, откидывая волосы назад тыльной стороной ладони, она размазала ее по лицу.
Женщину нужно было обмыть. Ее тело и постельное белье — все было испачкано кровью. Взглянув в таз, Бет увидела, что вода в нем почернела.
