Диана Уайтсайд - Синеглазый дьявол

– Милорд, что с леди Аурелией?

Лорд Филипп конвульсивно содрогнулся.

– Уведи меня отсюда, – попросил он. – Уведи меня из этого притона, где я опозорил себя.

Уильям решился. Он сунул в рот два пальца и свистнул. Джек, младший садовник, прибежал на зов через минуту.

– Слушай, – приказал Уильям, кивая на лорда Филиппа, который висел у него на руках. – Отведи его в дом и найди там леди Ирен. Скажи ей, что я постараюсь успокоить леди Аурелию, пока она не придет.

– Ладно. – Джек, крупный и очень немногословный мужчина, повел лорда в дом. Уильям глубоко втянул воздух, чтобы взять себя в руки, и вошел в павильон.

Глазам его предстала сцена из арабской сказки. Комната вся утопала в ярких настенных шелковых коврах, шелковые ковры укрывали в несколько слоев и пол. В центре стояла кровать огромных размеров, настоящая платформа, также покрытая шелками и подушками.

Леди Аурелия лежала на ней совершенно обнаженная, распростершись, удерживаемая золотыми цепями, исчезающими в шелках. Соски покрывала золотая краска. Несколько неярких полосок пересекали ее бедра там, где по ним прошелся хлыст для верховой езды.

Уильям передернулся. Ему стало трудно дышать.

Огромные темные глаза леди Аурелии широко раскрылись. Она облизнула губы.

– Воин, – прошептала она.

– Да? – хрипло проговорил Уильям, начисто забыв, как следует разговаривать с господами.

– Воин, могу я спросить у тебя, почему ушел сахиб? – Уильям нахмурился; наверное, леди Аурелия все еще находилась под чарами какой-то фантазии. И он попробовал ответить ей в стиле, принятом в ее воображаемом мире:

– Сахиба отозвали по важному делу, женщина.

– О, – вздохнула она и окинула его взглядом, задержавшись на промежности. Уильяму стало жарко. – И он прислал тебя, чтобы ты взял меня, воин? Неужели я такая плохая, что теперь должна ублажать и тебя тоже? – Она снова облизнула губы.

Уильям не верил собственным глазам. Соски у нее затвердели. Ее, видимо, взволновала возможность разыгрывать свои фантазии с ним.

– Жемчужина гарема. – Уильям пытался найти способ отказаться, но ему не хватало слов, поскольку сам он еле сдерживался от желания.

– Прошу тебя, воин, раз сахиб ушел… – ее голос на мгновение стал резким, а потом снова умоляющим, – здесь нет больше никого, кто мог бы принести мне облегчение. Умоляю тебя, воин, позволь мне кончить мое дело с тобой.

Уильям сглотнул. Протокол Лайонсгейта позволял слугам осуществлять фантазии по просьбе гостей.

Он выпрямился, как генерал, осматривающий свои войска, обошел вокруг дивана, глядя на леди Аурелию под всеми углами.

Та задрожала.

– Воин, чего ты хочешь от меня?

Он провел руками по ее волосам и по лицу, пока не нашел чувствительную точку за ухом. Погладив леди Аурелию по шее, он заметил, что ей понравилось, как и горничным, которых он так ласкал.

– Шатер полон твоим запахом, кадин. – Голос у Уильяма помимо его воли стал ниже.

Она вздохнула и повернула голову, чтобы поцеловать его руку.

– Воин, – прошептала она, – умоляю, делай со мной что хочешь.

Сердце у него перестало биться. В первый раз за всю жизнь женщина полностью покорялась ему. Он вознаградит ее за такую просьбу сторицей.

Уильям ласкал ее пышные груди до тех пор, пока она не начала всхлипывать и корчиться, погладил по животу, провел рукой по ногам. И все время внимательно наблюдал за ней. Он сделал все, о чем она просила, – прикасался к ней языком, пустил в ход пальцы. Глаза ее, темные и умоляющие, ясно показывали ее реакцию. Однако Уильям не торопился, несмотря на все ее мольбы. Пусть просит, пусть ждет, пусть возбуждение нарастает в ней.

Сам он теперь вполне владел собой, словно оградился неким щитом, на который могла положиться ее восторженность и который не могла пробить его собственная похоть. Такой подход приносил гораздо больше удовлетворения, чем торопливые соития с горничными. Извиваясь и всхлипывая, леди Аурелия просила его действовать быстрее и грубее. Она казалась ему очень красивой, когда вот так жаждала его прикосновений. Сам он торжествующе улыбался, доведя ее до такого состояния. Внимательно наблюдая за леди Аурелией, он понял, когда она достигла высшей точки. Она всхлипывала, по телу ее проходила волна за волной. И вот она обмякла, хватая ртом воздух. Он погладил ее по волосам и укрыл шелковым покрывалом.

– Благодарю тебя, воин, – прошептала она и поцеловала его руку. – Я действительно счастлива, что смогла услужить тебе.

Еще минута – и она уже спала. Уильям выпрямился.

– Хорошо проделано, Донован. – Голос у леди Ирен был тихий.

– Миледи. – Уильям поклонился, испугавшись, как тихо она смогла подойти, а он не заметил. Она протянула ему полотенце и жестом велела выйти.

Выйдя из павильона, они постояли немного молча. Уильям вытер лицо и руки.

– Спасибо, что ты так хорошо обошелся с лордом Филиппом. Он весьма похвально отозвался о твоем благоразумии, когда смог настолько прийти в себя, что стал говорить осмысленно.

Уильям снова поклонился, но ничего не сказал.

– Так что, судя по всему, я опять перед тобой в долгу и должна решить, как наилучшим образом выразить свою благодарность.

Уильям ждал, настороженно глядя на нее.

– Я внимательно наблюдала за тобой, Донован. У тебя есть дар появляться в самый разгар осуществления фантазий, а также когда идет процесс обучения. Насколько интересны для тебя такие занятия?

Сердце у него подпрыгнуло, но голос звучал ровно:

– Очень интересны, миледи.

– Ты когда-нибудь думал поступить в мою школу?

Уильям сжал губы. Учащиеся всегда начинают как жеребчики или кобылки, как послушные партнеры при осуществлении фантазий. Такая роль его не привлекала.

– Миледи, – начал он. Леди Ирен рассмеялась.

– Донован, лицо у тебя просто бесподобное. Придется тебе научиться получше им управлять, если ты хочешь преуспеть в жизни. Ты думал о том, чтобы стать жеребчиком?

– Да. – И Уильям скрипнул зубами. Она фыркнула.

– Все мастера должны провести по крайней мере три месяца в качестве жеребчика или кобылки, чтобы лучше понять того, кто держит поводья.

Уильям передернулся. И все-таки, если это самый быстрый способ пройти настоящий курс обучения, оно того стоит. И он согласился.

– Хорошо, – ответил он.

– Ты уверен?

– А вы будете меня обучать, если я откажусь подчиняться?

– Конечно, нет.

– Тогда я буду подчиняться. – Наверное, после каждого урока его будет тошнить.

– Ты смелый человек, Донован. Обучение будет интересным приключением для нас обоих.

Леди Ирен оказалась совершенно права: прежде чем он стал мастером, прошло два года очень тяжелой работы. Но обучение того стоило.